— Сплетни про Ингрэма? — Вирджиния почувствовала, как у нее кровь стынет в жилах. — Что?

Однако, зайдя уже в общем-то достаточно далеко, Лизель затем уперлась и с определенной долей логики заявила, что если она повторит то, что ей сказал Крис, то тем самым примет на себя часть его вины.

Лишь повстречав Криса в городе и переговорив с ним, Вирджиния наконец поняла причину упорства девушки.

В тот день Вирджиния первой увидела Криса. Когда она свернула на боковую улочку, он как раз садился за один из столиков уличного кафе.

Вирджиния сбавила шаг, размышляя над тем, хочет ли она встретиться и поговорить с ним. Судя по всему, она слишком долго раздумывала, поскольку он наконец также заметил ее и, встав, пригласил присесть за его столик. Она подошла и опустилась на предложенный им легкий стул.

Крис заказал для обоих прохладительные напитки, после чего они заговорили — на удивление хором:

— Я хотела увидеть…

— Я рад, что вы…

И тут же умолкли, нервно и робко улыбаясь, после чего Вирджиния, наконец решившись поговорить начистоту, спросила:

— Скажите, Крис, вы ведь не ожидали увидеть Лизель на той нашей вечеринке?

— Нет. Она сама сказала мне, что не приедет.

Вирджиния кивнула.

— Она и мне потом сказала то же самое. Равно как и то, что вы поссорились из-за чего-то сказанного вами — то ли вы что-то сами услышали, то ли повторили, — в общем, про Ингрэма Эша. Так что это было на самом деле?

— А Лизель вам не сказала?

— Нет.

— Тогда и мне не надо говорить.

— А вот мне кажется, что как раз надо, хотя бы потому, что глупо двум влюбленным ссориться из-за третьего человека, кем бы он ни был. Кроме того, Лизель сказала, что все эти россказни относительно Ингрэма — чистейшая ложь, и я, возможно, смогла бы окончательно прояснить ситуацию.

Крис покачал головой.

— Нет, эту ситуацию вы не проясните.

— Почему же?

— Потому что… — Он принялся теребить лежавшую на столике чайную ложку. — О черт бы меня побрал — потому что это касается также и вас!

Вирджиния побледнела.

— Касается меня? Меня и Ингрэма? В равной степени?

— Именно, — с несчастным видом подтвердил он. — Но вы должны знать, это все не от меня пошло. Я просто услышал эти сплетни в одном из баров и пересказал Лизель.

— Понятно, — проговорила Вирджиния и после короткой паузы добавила: — А теперь вы должны будете — кстати, имея гораздо большее на то основание — повторить мне все, что рассказали ей, не так ли?

— Вы станете презирать и ненавидеть меня за то, что я передаю подобные вещи…

— И все же расскажите.

И Крис рассказал.

Когда Крис закончил свой рассказ, снова пошел дождь, рассыпавшийся о землю крупными похожими на монеты каплями. Официантки кинулись убирать складные солнцезащитные зонтики, заносить внутрь кафе мороженое и напитки посетителей, и Вирджиния даже порадовалась этой перемене погоды, предоставившей ей дополнительное время для того, чтобы хотя бы отчасти вникнуть в чудовищный смысл услышанного.

Оказавшись внутри помещения, они снова сели за столик.

— Вы не против, если я вкратце перескажу то, что услышала от вас? — наконец спросила она глухим, бесцветным голосом. — Итак, эти мужчины в баре, никого из которых вы прежде не знали, разговаривали и шутили между собой по-немецки, покуда не заметили, что вы прислушиваетесь к их беседе. Тогда они пригласили вас в свою компанию и один из них, неплохо говоривший по-английски, перевел вам содержание их разговора. Суть сказанного им сводится к тому, что Ингрэм Эш якобы затеял тщательно спланированную игру. Замысел его заключается в том, чтобы, оставаясь управляющим моего имения, постепенно склонить меня к мысли о целесообразности вступления с ним в брак по расчету. В результате подобного шага он смог бы стать полноправным владельцем имения, которое, по общему мнению, Эрнст Раус именно ему намеревался оставить после своей смерти. Так? Вы уверены, что именно это они и сказали? Ведь вы пока не очень сильны в немецком.

— При чем здесь мой немецкий? Я же сказал вам: тот парень, который говорил по-английски, чуть ли не по буквам изложил мне эту историю, подав ее как своего рода местную сенсацию. Но коль скоро во всей этой истории нет ни единого слова правды, не лучше ли перестать терзать себя сомнениями и постараться вообще выкинуть ее из головы?

— Не так-то это просто, тем более, когда слухи касаются тебя лично, — проговорила Вирджиния и, презирая себя за собственное любопытство, почувствовала, что не может не задать еще один вопрос. — Рассказывая мне эту историю, — тщательно подбирая слова промолвила она, — вы сказали, что, если верить этим вашим приятелям из бара, Ингрэм в своих поступках руководствовался исключительно… деловыми соображениями, поскольку… и в этом месте замолчали. Почему?

— Вам обязательно надо спрашивать меня об этом? О Бог ты мой, должен же быть какой-то предел в вашем стремлении к самоистязанию!

— Мне надо знать, почему они были так уверены — или по крайней мере заявляли, что это так.

— Ну почему-почему. Из-за Ирмы, разумеется. Потому что в нормальной обстановке Ирма Мей едва ли позволила бы Эшу в общении с вами выйти за рамки сугубо деловых отношений, однако ради той выгоды, которую он сможет извлечь из этой сделки, она была бы готова впоследствии закрыть глаза на интимные подробности и договориться с ним, разумеется, уже на своих условиях. Ну вот, теперь вы и это знаете — все знаете, а потому только себя вините за то, что я вам об этом рассказал, — с нарочитым вызовом добавил Крис.

— Что я и делаю, — согласилась Вирджиния. — Но мне еще много что надо узнать.

С этими словами она встала из-за стола; Крис последовал ее примеру.

— Вы как будете возвращаться? — спросил он. — Если вас устроит «лендровер», я бы мог подбросить вас до дому.

— Спасибо, — кивнула Вирджиния, готовая было принять его предложение, однако, как только они повернулись к выходу, дверь распахнулась и в кафе вошла Лизель.

Вирджиния глянула на часы.

— Забудьте про свое предложение подвезти меня, — шепнула она Крису. — Я сама доберусь на электричке — времени у меня достаточно. А вы, как я вам сказала, беритесь за дело и, ради Бога, только не дурите! — добавила она и с этими словами вышла из кафе, оставив молодых вместе, покуда Лизель делала вид, будто выбирает пирожное, а Крис робко топтался вокруг нее. Правда, когда она снова оглянулась и посмотрела на них с улицы, Крис уже взял девушку за плечи, развернул и повел к одному из столиков.

В общем, как говорится, продемонстрировал твердую руку. Ну что ж, это хорошо, подумала Вирджиния и искренне позавидовала молодым влюбленным, так скоро помирившимся.

Так, а если теперь вернуться к ней самой, то что же она в итоге поимела? Никогда еще ей не доводилось испытывать столь сильного гнева и одновременно унижения — а ведь придется и то и другое носить в глубине себя, ибо так просто избавиться от этих чувств она не могла.

Первое, о чем она подумала в эти минуты отчаяния, так это о том, чтобы как можно скорее найти спасение в обществе Пола — в самом деле, почему бы не покрасоваться перед Ингрэмом в лучах его ухаживаний и не показать тем самым, что по крайней мере в глазах Пола она все еще обладает достаточно выраженными романтическими достоинствами? И все же Вирджиния понимала, что не станет сознательно искать встреч с Полом: во-первых, на Ингрэма, скорее всего, ничуть не подействовала бы подобная демонстрация чувств, связывающих ее с Полом, а во-вторых, стремясь защититься от бесчувственного Ингрэма, она не имела никакого права эксплуатировать чувства влюбленного в нее человека.

Впрочем, довольно скоро выяснилось, что зависть Вирджинии к Крису и Лизель оказалась во многом преждевременной. Дело в том, что Крис, которому действительно удалось убедить девушку в том, что она совершенно неверно истолковала те его слова, решил развить свой успех, предложил ей выйти за него замуж и, как заявила сама Лизель, категорически отказывался принимать ее отказ.