Пройдя несколько метров вдоль проволочной преграды, она наконец решила вернуться на прежнее место и держаться поближе к дыре, откуда можно было окликать Мидаса.

Так Вирджиния и поступила — она стала кричать и подзывать Мидаса, иногда слыша шорох от его передвижений по лесу, а иногда и нет. Временами в ответ на ее манящие окрики раздавался озабоченный лай, но чаще непокорный пес вообще игнорировал все ее настойчивые попытки. В какой-то момент затянувшуюся паузу снова заполнил собачий лай, но уже совсем не тот, который она слышала прежде, — на сей раз в нем отчетливо слышались нотки ответного призыва, просьба о помощи.

Внимательно осмотрев дыру в заборе, она энергично заработала руками и подручными камнями, копая и разбрасывая по сторонам рыхлую лесную землю. Страшась в любой момент почувствовать прикосновение к своему плечу руки разгневанного лесника, Вирджиния наконец выкопала под забором небольшое углубление и каким-то образом ухитрилась отогнуть проволоку вовнутрь. В результате проделанной работы образовался достаточно просторный лаз, в который она смогла втиснуть свое тело, двигаясь по-пластунски лицом вниз. Новый оклик щенка — новый поток скулящих звуков в ответ, по-прежнему с близкого расстояния. Без труда обнаружив беглеца, Вирджиния не удержалась от возгласа сожаления, который вырвался из ее груди, когда она поняла, что именно стало причиной столь жалобных призывов к спасению: обе передние лапы собаки оказались глубоко рассеченными — правая несколько сильнее левой, — причем обе они сильно кровоточили.

Плотно прижав Мидаса к себе и понимая, что таким образом она наверняка причиняет ему боль, Вирджиния протиснулась под забором в обратном направлении, после чего поднялась, все так же держа щенка на руках.

А потом призадумалась. Собака была довольно тяжелой, чтобы пронести ее всю дорогу назад до самой виллы, тем более что она к тому же увела Вирджинию на приличное расстояние в сторону. Таким образом, в данный момент они находились примерно в километре от лагеря Беллов. Пола она там, видимо, не найдет — он в Ганновере, — зато Крис наверняка на месте, а если даже и нет, то к вечеру он все равно должен будет вернуться, после чего отвезет ее и Мидаса домой.

Вирджиния, как могла, очистила носовым платком подушечки лап собаки от земли и отправилась в путь, надеясь на то, что Мидас все же даст знать ей, каким образом ему удалось скрыться от зоркого ока Лизель, поскольку, как ей было известно, прежде ему никогда не разрешали свободно бегать по холмам или среди виноградников. Наконец она почувствовала под ногами шероховатый галечник, устилавший подъездные пути к лагерю Беллов, и принялась высматривать признаки, которые указывали бы на присутствие Криса.

Однако ни «лендровера», ни «фольксвагена» на месте не оказалось. О Бог ты мой, подумала Вирджиния, значит, Крис тоже… И тут же остановилась как вкопанная, устремив взгляд прямо перед собой. Высокий и могучий ясень, который, как она запомнила во время своего последнего визита в лагерь, рос неподалеку от избушки, был свален на землю — или свалился сам. Свалился сам!..

Вирджиния увидела образовавшуюся в земле глубокую, похожую на расселину яму, свежевыкорчеванные корни, поваленный навзничь ствол громадного дерева и, заметив, что тот каким-то чудом миновал крышу бревенчатого домика, тут же обнаружила, похолодев от ужаса, что одну цель он все же настиг — в гуще ветвей свалившегося дерева кто-то стонал, прижатый к земле верхней частью ствола. Крис? Подбежав ближе, она осторожно опустила щенка на землю. Нет, не Крис, а Пол, почти в бессознательном состоянии и потому даже не замечавший собственных столов. Пол?..

Оказавшись рядом с ним, Вирджиния опустилась на колени и невольно поморщилась при виде той громадной тяжести, которая придавила нижнюю часть его ног. Она вгляделась в его лицо, легонько провела ладонью по волосам.

— Пол?

Он открыл глаза, повернул голову, явно узнал ее и что-то пробормотал. Что именно? Что-то глупое, совершенно неуместное… «Сапожник». Какой сапожник? При чем здесь это? А может, все же есть какая-то связь? Внезапно в мозгу ее вспыхнуло продолжение фразы, составлявшей известную поговорку: «Сапожник без сапог». Даже будучи почти без сознания, Пол нашел в себе силы мрачно пошутить и тем самым образно объяснить ей, что именно произошло. И в самом деле, он, эксперт по деревьям, равно как и Крис, — и все-таки оба проглядели явную угрозу, в буквальном смысле слова зависавшую над ними в форме громадного ясеня. Причем где? — почти у самого порога их дома!

Как впоследствии рассказал ей сам Пол, он понял, что от ураганного ветра дерево может завалиться прямо на их дом, и потому уже собирался было закинуть на ствол веревку, когда ясень внезапно рухнул.

Вирджиния снова погладила Пола по голове — он все еще был в сознании.

— Что я могу сделать? — прошептала она. — Где Крис? Куда делись машины? В избушке есть бренди? Принести вам немного?

— Пожалуйста…

Вскоре она вернулась, держа в руках пару ковриков и бутылку, после чего поддержала голову Пола, пока он пил. Алкоголь придал ему дополнительно сил, обострил чувства, и он наконец разглядел Мидаса.

— Ваша собака? Какие-нибудь неприятности?

— Нет, это щенок Лизель, которого она предназначила для вашего сына. Я нашла его среди холмов — он порезал обе лапы, и я несла его к вам, надеясь застать здесь Криса. Я и не знала, что вы уже вернулись из Ганновера.

Пол кивнул.

— Еще вчера, и хотел дать вам знать об этом. К сожалению, ни одной нашей колымаги сейчас нет на месте: «лендровер» в ремонте, а «фолькс» взял Крис. Он вот-вот должен вернуться, однако до его возвращения, боюсь, мне так здесь и торчать — слишком уж крепко меня пригвоздило.

— Вам очень больно?

Пол поморщился.

— Сейчас уже не очень, просто ноги словно онемели и сильно замерзли. Но это и понятно — кровь-то почти не циркулирует.

— Вы считаете, что мы должны дожидаться возвращения Криса? — озабоченно спросила Вирджиния. — А может, я схожу за подмогой?

— Нет. Пожалуйста, сейчас, когда вы пришли, не покидайте меня. Крис должен скоро подъехать — ведь уже почти стемнело. Кстати, а что же вы не занимаетесь вторым своим пациентом? Занесите-ка его в избушку — там в шкафчике есть аптечка, чтобы оказать ему первую помощь, — а потом побудьте со мной. Прихватите еще одно одеяло, фонарь, и посидим на пару.

Вернувшись из избушки, Вирджиния принесла подушки, чтобы подложить их под голову Пола, шезлонг для себя, еще несколько половиков, фонарь и чай, который сама же и приготовила.

В ожидании Криса они в своем разговоре перебрали массу других тем. Вирджиния призналась, что проблема, с которой столкнулись Лизель и Крис, так пока и не нашла своего разрешения. Пол согласился с тем, что замужество Лизель и в самом деле могло поставить супругов Мей в довольно сложное положение, но при этом полностью поддержал мнение Вирджинии о том, что, судя по всему, настало время как-то помочь молодым.

— Насколько мне известно, — сказал он, — они еще до моего отъезда успели помириться. Кстати, вы не выяснили, из-за чего, собственно, у них все началось?

Вирджиния уже готова была солгать, но затем проговорила:

— Выяснила.

— В самом деле? И что же это было?

— Что-то… очень глупое. И к тому же не имеющее к ним самим ровным счетом никакого отношения.

— Не имеющее к ним никакого отношения? Что вы имеете в виду?

Она действительно пожалела, что с самого начала не соврала.

— Да так, какие-то абсурдные сплетни насчет Ингрэма Эша и меня, — с некоторой запинкой добавила Вирджиния.

Но Пол, похоже, и не думал отступать.

— Скандал, связанный с вами и Эшем? Но по какому поводу?

— Ни по какому. И вообще во всем этом деле нет даже крупицы правды.

Пол поспешно протянул руку и сжал ладонь Вирджинии.

— Наверное, то же самое, о чем и мне самому доводилось слышать, да? — спросил он. — Что Эш якобы лишь тянет время и методично завлекает вас в супружеские сети, чтобы таким образом упрочить свои позиции в руководстве «Вайнберг Раусом», так?