Недалекое будущее, пустыня Рын-пески
Марии Геньшик было сорок три года. В числе прочих одиноких людей и бездетных пар она жила в одном из одноэтажных бараков городка. Конечно то, как называли эти вполне комфортабельные квартиры в народе, не соответствовало историческому значению слова «барак». Но с улицы вытянутые кишкой и вогнанные в песок настолько же, насколько поднимались над поверхностью, жилые корпуса походили на бараки.
Возможно, из-за не доходящих до потолка перегородок квартира походила на офис. Эти перегородки делили помещение на три неравные части: жилую комнату, небольшую кухню и еще меньший санузел. Светло-серые цвета стен, потолка и пола усиливали впечатление рабочей обстановки. Никто не мешал жителям городка попытаться создать уют и комфорт в выделенной корпорацией квартире. Но Марии Геньшик любовь к украшательству была несвойственна.
Всего в городке было три выгнутых дугой барака по пятьсот квартир в каждом. Уровень населения колебался в пределах двух тысяч человек и зависел от новых разработок, приезжих специалистов и экспедиторов. В центре созданного жилыми зданиями круга размещался такой же низкий круглый рабочий корпус. Его пять этажей уходили глубоко в песок. На уровне минус первого этажа к каждому из бараков вела соединительная кишка. Можно было проработать в научном городке несколько лет и ни разу не выйти на улицу.
Город назывался Песок-2, что в совокупности означало следующее: второй по времени образования научный город корпорации, построенный в песчаной пустыне. Очень просто и незамысловато. Как и все, что не касалось непосредственно трудовой деятельности населения Песок-2.
Мария Геньшик числилась вторым инженером воздушных систем и, следовательно, отвечала за вентиляцию и кондиционирование жилых и рабочих помещений городка. Жила она здесь уже третий год и до окончания контракта оставалось восемь месяцев. По истечении срока у Марии Геньшик будет два варианта: собрать вещи и уехать, предупредив об отъезде в день окончания контракта; или продолжать работать, своим молчанием подтвердив автоматическую пролонгацию договора. На ее прибыльное место, так же как и на место любого специалиста городка, имелась адекватная замена, вожделенно ждущая своей очереди. Если через восемь месяцев Мария сообщит об отъезде, тем же вертолетом, каким ее переправят на «большую землю», в городок будет доставлена ее замена.
Мария планировала остаться в Песках-2 на второй срок.
Под лампой дневного света, даже в самом нейтральном бра смотревшейся строго офисной, Мария читала журнальную статью под скромным заголовком «Новые воздушные фильтры от East Air Technologies – свежий взгляд на экономию». Последняя разработка этой компании обещала экономить не только энергетические ресурсы, но и человеческие. Мария уже видела каждый этап замены используемых фильтров на новые. Она в деталях представляла, как корпорация проводит собственное тестирование; как заключает контракт с EAT на поставки новых фильтров; как прилетает грузовой вертолет с оборудованием и сопровождающим груз специалистом от EAT; как они с Майклом, первым инженером, в последний раз проверяют, согласовывают и подписывают план-график по замене фильтров; как во главе трех техников начинают замену оборудования… Она видела это как наяву, потому что то, что она читала сейчас в статье о новых технологиях, было хорошо и достойно имени EAT.
- Эй, Мария, что ты думаешь об этих новых фильтрах? – спросил Майкл сегодня с утра. Он уже ознакомился со статьей прошлым вечером, сразу как получил новый номер журнала.
- Я еще не читала, Майк, - ответила Мария с легкой улыбкой. Она хотела просмотреть статью в интернете в течение дня, но так и не успела. Теперь же она вытянулась на диване и улыбалась, представляя, как все будет. Завтра она скажет Майку:
- Я думаю, новые фильтры – хороши.
Майкл понимающе кивнет и улыбнется. В их отношениях появится свежий дух сопричастности и нетерпеливого ожидания нового крупного проекта. И вплоть до замены последней гайки они будут жить одной жизнью, и чувствовать одно возбуждение и трепет от четких действий, осмысленного стремления к совершенству, осуществления выверенного до запятой плана-графика.
От двери послышался звонок. Отложив журнал, Мария неторопливо поднялась и направилась к двери.
- Привет, Мария, - это была Аня - соседка, - не одолжишь чашечку сахарка?
Мария кивнула женщине, переводящей свои и, заодно, соседские запасы сахара на выпечку и сделала знак рукой зайти внутрь.
- Я делаю шарлотку, - чуть виновато улыбнулась соседка.
- Со свежими яблоками? – спросила Мария. Вчерашним вертолетом привезли гору яблок. Аня не могла упустить такой возможности, и Мария ее понимала. Шарлотка с яблочным повидлом при всем Анином кулинарном таланте получалась не в пример хуже.
- А как же! – подтвердила соседка, пока Мария насыпала в чашку сахар.
- Возьми мои тоже, - женщина передала чашку с сахаром и два яблока, лежавшие на столе.
- Здорово! Спасибо! - Аня направилась к выходу.
Закрыв дверь, Мария подошла к окну, выходящему на внешнюю сторону. На улице уже стемнело, но яркие фонари на окружающем территорию заборе мешали тьме проникнуть внутрь города. Мария заметила две фигуры, прогуливающиеся параллельно забору недалеко слева. Детально разглядеть их не представлялось возможных, но было очевидно, что это мужчина и женщина. Пара держалась за руки.
Присев на подоконник, Мария обежала комнату взглядом. Остановилась на журнале, оставленном на столике. Поднялась. Удар в стеклопакет за спиной заставил женщину вздрогнуть. Резко обернувшись, Мария удивленно открыла рот. Напротив нее, за стеклом, стоял парнишка лет восемнадцати. Обе ладони белыми пятнами приплюснуты к стеклу. На лице беспокойство и невысказанная мольба.
- Что случилось? – Мария открыла окно.
Ответом ей был раздирающий сухой воздух сигнал тревоги. Она отклонилась, будто этот звук реально толкнул ее в грудь. Хотя, что может быть реальнее предупреждения об опасности? Сирена на центральном корпусе включалась несколько раз в месяц и значила одно: на Пескок-2 идет песчаная волна. Распахнув окно шире, Мария отошла.
- Спасибо, - проговорил парнишка, залезая в окно и сразу же закрывая за собой створку.
Мария направилась к двери, собираясь выпроводить случайного гостя. В каком бы корпусе он не жил, даже если в этом, его поступок был абсолютно оправдан. Обегать корпус при надвигающейся песчаной волне опаснее, чем постучать в чье-то окно. Под землей он дойдет до любой точки города не дольше, чем за двадцать минут.
Заметив, что парнишка не двигается с места, Мария обернулась.
- Подожди, а как ты узнал? – спросила она от двери. – Сирена была уже после.
- Я услышал гул и почувствовал ветер, - ответил юноша просто.
- Хорошо, - этот ответ удовлетворил Марию, - будь осторожен, спокойной ночи.
Мария открыла дверь и принюхалась в надежде уловить аромат соседской шарлотки. Но еще было слишком рано. Парень же не двигался с места.
- Я могу остаться у вас, пока стоит песок? – спросил обыденно, с легким беспокойством в голосе.
- Зачем? – не поняла Мария, - ты дойдешь до дома за несколько минут. И родители будут волноваться.
- У меня нет родителей, - качнул головой юноша. – Когда пройдет волна, я займусь прежней работой, - парнишка обернулся к окну и показал пальцем, - там, у забора.
Мария не терпела наглости, а ни чем иным, кроме как наглостью, она поведение молодого человека назвать не могла. Но женщина уважала людей, относящихся к работе подобным образом: если форс-мажорные обстоятельства мешают выполнению задачи, их необходимо переждать. Почему парень ковыряется с забором в столь позднее время, спрашивать не имело смысла. Если там образовалась брешь, то заделать ее желательно как можно скорее. В городе есть дети, да и взрослые нередко выходят на улицу. Появление шакала или другого хищного обитателя пустыни на территории города может привести к трагедии.