- Вот и отлично! Удачный у нас получился вечерок! Сколько полезной информации узнал каждый для себя. О! Уже первый час! Сегодня не Рождественский ужин, и мы засиделись. Рустам, на правах хозяина, отправить нас спать, не решается, потому я предлагаю всем отправиться отдыхать. Завтра у нас будет время посидеть и обсудить вопросы, которые могут возникнуть в течение дня, а сейчас, пойдём отдыхать, - предложил Джейк.

- Ничего страшного, Джейк! Вас никто никуда не гонит! – запротестовал Рустам.

- Нет, Рустам, пойдём отдыхать. Завтра с утра, погуляем по городу, покажем Генри Рождественскую красоту, а вечерком, если надо будет, ещё поговорим о наших делах, - настаивал Джейк.

- Хорошо! Отдыхать – так отдыхать! – согласился Рустам.

На следующие утро, сразу после завтрака, Рустам, Генка и Джейк, прихватив с собой двух сыновей Рустама, отправились на прогулку в центр города. Прогулка затянулась до самого вечера. Многочисленные рождественские базары привлекали к себе яркими огнями, красками, а главное – запахами! На каждом углу продавалось что-нибудь вкусненькое. Потому, когда трое друзей, в сопровождении мальчиков, вернулись домой, есть никто не хотел. До Рождественского ужина оставалось ещё около двух часов. Ужин прошёл в прекрасной, дружеской обстановке. Мальчишки, для взрослых, спели несколько рождественских песенок, а сами взрослые не переставали рассказывать различные весёлые, забавные истории и анекдоты. Всем было весело. Разошлись по своим комнатам отдыхать, далеко за полночь. Утром, позавтракав, Джек объявил, что ему, после обеда, необходимо вернуться в Нью-Йорк для решения важных проблем, связанных с открытием новой темы. В три часа дня Джейк, поездом, отбыл в Нью-Йорк.

Генка остался у Рустама встречать Новый Год. За время, проведённое в Вашингтоне, Генка познакомился со многими достопримечательностями столицы. Посмотрел, естественно через ограду, на Белый Дом, резиденцию ЦРУ в Лэнгли. Побывал в национальном музее воздухоплавания и космонавтики, а также в художественных галереях Фрир и Коркоран. В общем, Генка провёл дни в Вашингтоне, с максимальной пользой для себя. Конечно же, в этом была и заслуга Рустама. 2-го января, после обеда, Рустам проводил Генку на поезд до Нью-Йорка и Генка, вечером, был уже у себя дома.

Глава 21

Ночью Кулаков проснулся от непонятного шороха снаружи. Когда он открыл полог палатки, то понял, что это шуршит снежная крупа, обильно сыплющаяся с неба. Где-то высоко, беззвучно, то и дело, мелькали молнии. «С погодой не повезло», - подумал Кулаков и вновь забрался в свой тёплый спальник. Вскоре шуршание снежной крупы прекратилось и стало тихо – тихо. «Вот и хорошо», - сквозь дремоту промелькнула мысль у Кулакова, и он погрузился в глубокий сон. Утром Кулакова разбудил удивлённый возглас Евгения. Он стоял на четвереньках, высунув голову из палатки.

- Вот это да! Снега сколько навалило! Хоть на лыжах катайся! - крутил головой в разные стороны Евгений, - Что делать то будем, Генри?

- А что? Очень, много снега выпало? – не вылезая из спальника, спросил Кулаков.

- Да, порядочно! Сантиметров 7-10, это точно! - Евгений ткнул пальцем в слой выпавшего снега, - Пушистый какой!

- На небе облака есть? – очередной вопрос задал Кулаков, не поднимая головы.

- Нет. Небо синее-синее, ни одного облачка! А воздух морозный, как зимой! – продолжал восхищаться Евгений.

- Тогда ничего страшного, - спокойно сказал Кулаков, выйдем чуть позже и все дела. У нас время есть. Солнышко немного пригреет и от снежной красоты ничего не останется.

- Вам виднее, - сказал Евгений, закрывая палатку, - тогда можно ещё немного поваляться. Всё-таки в палатке, да ещё в спальнике, намного теплее, чем снаружи, - залезая в спальник, скороговоркой проговорил Евгений.

- Конечно, теплее. Сколько сейчас времени? – Кулаков начал вытаскивать левую руку из спальника, - О! Всего-то без пятнадцати семь! Если мы выйдем часов в десять, то нормально будет. По-хорошему, часа три до вершины подниматься, а от вершины, до конечной цели нашего путешествия, не более двух километров. Минут за 30 – 40 управимся. Правда, надо будет идти по гребню, ты же его видел вчера в бинокль, справа отвесные скалы, слева крутой склон с осыпью. Но если идти аккуратно, со всеми предосторожностями, ничего сложного в этом нет. Так что, давай подождём, пока солнышко не выглянет.

- Так солнце нашу палатку до самого обеда не заденет. Мы же за валуном стоим, с северной стороны, - высказал сомнение Евгений.

- И то, правда! Что-то я этот момент упустил. Тогда решим так, как только солнце заденет валун, так и начнём собираться. Я думаю, что через час–полтора, это событие произойдёт. Что-то на мороз, среди лета, вылезать неохота, - с явным признаком лени, произнёс Кулаков.

- Можем и подождать. Если, как вы говорите, нам осталось пути на четыре часа, максимум на пять, то это ерунда! Сейчас дни длинные, в любом случае к намеченной цели доберёмся засветло, - согласился с Кулаковым Евгений.

Солнце коснулось своими лучами огромного валуна, только около половины девятого утра. Кулаков с Евгением нехотя вылезли из палатки. Яркое летнее солнце стало быстро прогревать воздух и пушистый снег, прямо на глазах, начал оседать и подтаивать. Евгений стал возиться с примусом, а Кулаков обошёл валун и, закрыв глаза, подставил своё лицо утреннему ласковому солнцу. К десяти часам утра снег остался лежать только там, где на него не падали прямые лучи солнца. А ещё через полчаса, Кулаков и Евгений, взвалив на плечи рюкзаки, уже шли в сторону перевальной вершины «Связной». Как и предполагал Кулаков, подход к вершине занял около трёх часов. Перед самой вершиной, не доходя метров 25, Кулаков остановился, снял рюкзак и прислонил его к скалам.

- Так, Женя, - отдышавшись, сказал Кулаков, - доставай верёвку. Будем навешивать перила. Я-то надеялся, что выпавший снег облегчит нам подъём на вершину, но, видимо, не судьба! Посмотри-ка сюда, - Кулаков подошёл к снежному пятну и ковырнул снег ледорубом, - слой снега всего сантиметров пять, а под ним сплошной лёд! Снег рыхлый, не слежавшийся. Если идти без страховки, то соскользнуть вон в ту пропасть, - Кулаков указал ледорубом направо, - или в ту, - ледоруб повернулся налево, - секундное дело! Так что, нам придётся рубить ступени и организовывать страховку. Ты как? Готов к такому повороту событий?

- Обижаете, Генри! У меня, возможно, опыта и поменьше, чем у вас, но такие вещи я делать умею.

- Прекрасно! Тогда сделаем так, я начну рубить ступени, а ты меня будешь страховать. Я дойду до середины подъёма, затем спущусь к тебе и мы поменяемся местами. Ты продолжишь рубить ступени до самой вершины. Старайся делать ступени, чтобы они были на одной линии. Мы навесим перила, потом уже, по перилам со страховкой, поднимем рюкзаки. У нас только одна верёвка? – спросил Кулаков, поворачиваясь к Евгению.

- Да, Генри, только одна.

- Ну, ладно, придётся после подъёма перила снять. Верёвка нам ещё понадобится. Ну, что? Начнём? – и Кулаков, пристегнув карабином, конец основной верёвки к грудной обвязке, начал рубить ступени в крепком, натёчном льду.

Для прохождения последних 30 метров к вершине, понадобилось минут сорок. Это с учётом навешивания и снятия перил, а также подъёма рюкзаков. На вершине Кулаков тщетно пытался найти какую-нибудь записку. Нашёл только остатки пустой, ржавой консервной банки, то ли от тушёнки, то ли от сгущённого молока. Кулаков в сердцах размахнулся и запустил ржавую банку в пропасть. Но тут подал голос Евгений.

- Генри! Вон там, чуть ниже тура, что-то торчит под камнем.

- Где? А-а, вот, - Кулаков отодвинул несколько камней и увидал погнутую консервную банку, - Смотри-ка! И молниями не побило и внутри что-то есть! – Кулаков стал осторожно разгибать консервную банку, - Так и есть! Полиэтиленовый пакетик с моей запиской. Это же, сколько лет прошло? Я уже сам забыл, когда последний раз записки писал. Ну-ка, что здесь написано… Ага, вот! Какое-то июня, не разберу дату, 1977 года, Симаков и Кулаков, дальше опять не понять. Да, ладно, и так понятно, что здесь после нас никто не проходил с 1977 года. Что у нас получается, 28 лет!