Ее Высочество, напротив того, одобрила мое предприятие и поддерживала его сколь могла. Семь лет прошли в спорах, восьмой был годом свершения. За это время произошли значительные и достопамятные события, о коих нет нужды здесь упоминать.

А ныне нет человека, который не поносил бы меня. Добродетелью должно быть сочтено всякое несогласие с этими клеветниками».

Похожее содержание было и у письма «Неизвестным сеньорам»:

«Сеньоры! Прошло уже семнадцать лет с тех пор, как я прибыл к этим государям, чтобы служить им в индийском предприятии. Восемь лет прошло в спорах, и в конце концов мой замысел стал объектом для издевки.

Но я с любовью продолжал вести [дело], начатое мною, а Франции, Англии и Португалии ответил, что эти земли и владения предназначены для короля и королевы, моих государей. Обещания [мои] не были ничтожными и пустыми. Сюда наш Искупитель указал мне путь. И в этой стороне я ввел королей во владение большими земельными пространствами, чем имеется их в Африке и Европе, и дал им свыше 1700 островов, не считая Эспаньолы, которая в окружности больше Испании. Думалось, что будет процветать и возвеличиваться в тех землях святая церковь, а из мирских благ можно было ожидать там приобретения всего, на что надеялся простой народ. За семь лет я осуществил с помощью Божьей завоевание [этих земель]. И в то время, когда, как я полагал, мне будут оказаны милости и я обрету покой, я был внезапно схвачен и, на мой позор, привезен [в Кастилию] закованным в железо, причем подобное учинилось не на пользу Их Высочествам и явилось плодом интриг.

Виной всему были должностные лица, которые, возмутившись, хотели овладеть страной. И этому человеку [Бовадилье[39]], который прибыл сюда [для расследования], поручено было оставаться правителем в том случае, если против меня выдвинут тяжкие обвинения. Кто и когда мог бы счесть это справедливым? Я в этом предприятии утратил здоровье и часть доходов, которые причитаются мне от него, и связанные с подобным делом почести.

Но не только в Кастилии будут оцениваться мои дела; и меня будут считать капитаном, который завоевал [страны] от Испании до самых Индий, и притом такие, где не было управляемых городов, местечек, селений. Приходилось подчинять Их Высочествам диких и воинственных людей, живущих в лесах и горах. Умоляю ваши милости, которым столь доверяют Их Высочества, с рвением, присущим вернейшим христианам, просмотреть все мои писания [где сказано], что издалека явился я на службу этим государям, оставив жену и детей, которые постоянно были в разлуке со мной, а также и о том, что ныне, на склоне дней своих, я был без причины лишен имущества и чести. И совершено это было бесчеловечно и несправедливо, и не причастны к этому Их Высочества, потому что неповинны они в том, что произошло».

Благодаря этим и, скорее всего, и другим письмам, а также умению произвести нужное впечатление при личной встрече Колумбу удалось вернуть расположение католических королей. Они пообещали восстановить его в правах и наказать Бовадилью за недостойное обращение с адмиралом и причиненный ему ущерб.

Прошло совсем немного времени, и Колумб стал готовиться к своему четвертому плаванию к берегам Нового Света.

Как и раньше, Колумбу приходилось ждать, поскольку в казне денег на дальние странствия в Новом Свете попросту не хватало. Уезжать из Гранады он не стал, справедливо рассудив, что лучше быть поближе к королевскому двору. Но там долгое время об адмирале не вспоминали. Секретарь венецианской миссии в Испании писал в августе 1501 года об этом: «Ныне Колумбу не везет, он не в чести у королей и впал в безденежье».

Однако Колумб не мог просто ждать, он приложил много усилий, чтобы добиться своего, в частности, в сентябре 1501 года отправил католическим королям подборку текстов под названием «Книга предсказаний». В них он, ссылаясь постоянно на Библию, рассуждал о собственной роли как исполнителя Божественных предначертаний: «Когда я отправился в Индию, мне не пошли впрок ни здравый смысл, ни математика, ни карта мира. Полностью сбылись слова Исайи…». И утверждал, что ему предначертана свыше экспедиция в Святую землю через открытые за океаном страны, чтобы завершить начатое ранее дело.

Возможно, на ревностную католичку Изабеллу эти тексты и произвели впечатление. Как бы то ни было, но в конце сентября 1501 года Фердинанд и Изабелла распорядились о выплате причитавшихся адмиралу доходов от Вест-Индии, а также – о возврате имущества, конфискованного Бовадильей.

В феврале 1502 года в Новый Свет была отправлена экспедиция Николаса де Овандо, нового губернатора Эспаньолы. Он возглавил флотилию из двадцати трех кораблей, которые перевезли за океан около трех тысяч солдат и поселенцев.

Христофору Колумбу, которому так и не был возвращен официальный титул вице-короля, на его новое плавание выделили всего четыре каравеллы[40] и полторы сотни членов команды.

Колумб предполагал добраться до Индии через «Западный океан». Он считал, что это более безопасный и более короткий путь, чем тот, который использовал Васко да Гама, обогнувший мыс Доброй Надежды. Более того, в этот раз Колумб задумал осуществить кругосветное плавание. Естественно, что возражающих против этого плана при королевском дворе было очень много, поскольку подобное в те времена считалось просто невозможным.

Как и ранее, адмирал получил инструкции от Католических королей. Ему было предписано «открыть острова и материк», лежащие «в наших владениях». Кроме того, эта инструкция во многом ограничивала его права и ставила все его действия под контроль двух лиц: королевского нотариуса и капитана «Гальеги» Франсиско де Порраса. Им было поручено принимать от адмирала «все, что будет добыто и приобретено… будь то золото, серебро, жемчуг, драгоценные камни и пряности или иные ценности». Кроме того, Фердинанд и Изабелла запретили Колумбу высаживаться на Эспаньоле.

9 мая 1502 года флотилия Колумба вышла в океан из Кадиса. Началось четвертое и последнее плавание великого мореплавателя к американским берегам. Вместе с Колумбом в путь отправились и его брат Бартоломео, и тринадцатилетний Эрнандо, сын Колумба от второго брака.

Через Атлантику каравеллам Колумба удалось в этот раз пройти без особых проблем. 23 июня (по некоторым данным, 29 июня) корабли были уже на рейде Санто-Доминго. Адмирал не собирался приставать к острову, откуда он был с позором изгнан, но одной из каравелл требовалась починка. Однако Овандо, получивший от Изабеллы и Фердинанда приказ не пускать Колумба на остров, не разрешил ему войти в гавань, где в это время заканчивалась погрузка флотилии, с которой должны были отправить в Испанию большую партию золота. Возглавлял эту флотилию старый недруг Колумба, смещенный с должности Бовадилья. А на борту одного из кораблей находились и другие враги адмирала – Рольдан со своими друзьями и сообщниками.

Погода в это время стояла тихая и ясная. И только Колумб с прозорливостью опытного моряка почувствовал приближение бури. Его встревожило обилие дельфинов, изменившийся характер приливов, облачности и волн, набегавших с юго-востока. Он понял, что очень скоро можно ожидать урагана. К чести адмирала, он решил предупредить об этом местные власти. На берег был послан один из капитанов с письмом от Колумба, в котором он сообщал о надвигающейся опасности и просил разрешения для флотилии укрыться от бури в Санто-Доминго.

Увы, Колумбу не поверили. Когда губернатор Овандо зачитал письмо приближенным и капитанам, отправлявшимся в Испанию, раздались насмешки в адрес «предсказателя». Адмиралу отказали в стоянке (он в срочном порядке велел всем своим кораблям немедленно сняться с якорей и уйти как можно дальше на запад), а флотилия с золотом, состоявшая из трех десятков кораблей, отправилась в путь. Но далеко они не ушли. Не успели еще корабли достигнуть восточной оконечности острова, как налетел страшный ураган, свирепствовавший несколько дней. 25 кораблей практически сразу же затонули. Среди погибших (их было более пятиста человек) были и недоброжелатели Колумба – уже упоминавшийся в связи с этим командор Бовадилья и судья Роль-дан. На дне Карибского моря оказались и золотые слитки общим весом более четырехсот килограммов. До Санто-Доминго добрались только несколько полуразрушенных кораблей, потерявших управление. Из всей флотилии всего одному кораблю удалось достичь берегов Испании. И надо же такому случиться, что именно на нем находилось личное имущество Христофора Колумба, возвращенное ему испанской короной! Видимо, Провидение не забывает своих любимцев. Только благодаря этому адмирал провел последние дни свои жизни, ни в чем не нуждаясь.