— Отлично, — недовольно сказал я.

Мы помолчали немного, переваривая всю информацию. Я взглянул на часы, они показывали 20:27. Глаза уже закрывались сами по себе, от недосыпа у меня стали появляться легкие галлюцинации вроде спонтанных вспышек света, а все тело будто наливалось свинцом. Тяжелой рукой я потянулся к чашке, допил свой кофе и прервал тишину:

— Ну а ты-то сам что думаешь о нем?

— Я… я не знаю. Вроде бы все это выглядит подозрительно, но у нас очень мало данных на Хауэра, я не могу ничего утверждать… но в психологический портрет он вписывается идеально.

— Не ты рисовал? — ухмыльнулся я. — Видели вчера всем отделом на брифинге.

— Не я. У нас есть свой отличный психолог — Роуз… отлично рисует и разбирается в психологии. Когда нашли труп Ричардсона я сразу пошел к ней, попросил представить образ человека, который мог совершить такое.

— И ты веришь, что эта картинка может иметь хоть какую-то связь с действительностью?

— Ну… в прошлом Роуз уже составляла психологические портреты убийц. Бывали случаи, что портрет точь-в-точь совпадал с убийцей, бывало и наоборот. Тут пятьдесят на пятьдесят.

— Надо и нам такого психолога нанять, — вполголоса озвучил я свои мысли. — Хорошо, тогда нам надо найти этого Виктора Хауэра и потолковать с ним… нам все равно больше некого искать. Вот с него и начнем. Ты сможешь вычислить его точное местоположение?

— Возможно. У меня есть идея, но для этого потребуется помощь вашего замдиректора.

— Я думаю, это можно будет устроить, — довольно улыбнулся я и посмотрел на наручные часы. — Только сейчас его нет в здании, завтра будет.

— Значит, завтра и сообщу подробности, — он сделал последний глоток кофе и поднялся из кресла. — Так. Все. Хватит. Не могу больше ни о чем говорить. Всего хорошего…

Райан дошел до двери, открыл ее и, находясь одной ногой в коридоре, остановился. Повернувшись ко мне в пол-оборота, он спросил:

— Почему «Роберт»?

— Мм…? — непонимающе уставился я него.

— Там на крыше сегодня, ты представился Новику Робертом, зачем?

— Ну знаешь ли… он был в таком состоянии, что назовись я его именем, он мог бы подумать, что я над ним издеваюсь и сразу бы бросился вниз.

— А… понятно. Ну и что, помогло?

— Иди к черту уже.

— Ага.

Райан окончательно удалился из моего кабинета и захлопнул за собой дверь.

Добравшись до своей квартиры, я буквально вполз внутрь и сразу же направился к дивану. Осторожно присев на него, я включил тихую музыку, достал из чемодана свою любимую книгу и попытался прочитать пару страниц. Осознав, что текст перед глазами расплывается и я не могу вспомнить ни слова из только что прочитанного предложения, я бросил эту затею. Поднявшись с дивана, я немного походил по комнате, пытаясь прогнать проступающий сон, но в конечном итоге сдался.

Я взял свою сновиденческую книгу и положил ее открытой на одно из отделений своей большой многоуровневой книжной полки. В следующий миг я прильнул к дивану и развалился на нем во всю длину. Глаза закрывались сами по себе, в мое сознание постепенно просачивались причудливые гипнагогические образы, я то видел яркие вспышки, то слышал чьи-то голоса и наконец-то я… вскочил с дивана от громкого стука в дверь.

— Твою мать! — отчаянно выругался я.

Ну кого там еще принесло? Я уже и так забыл когда последний раз нормально спал!

В дверь вновь громко постучали.

Я поднялся, в образе зомби дополз до двери, открыл ее… и то, что предстало перед моими глазами, моментально прогнало решительно наступающий на мое сознание сон — сознание в один миг прояснилось, будто для защиты от неизвестной внешней угрозы. Во всяком случае, это была моя первая реакция на сверкающую в дверях длинноволосую блондинку в обтягивающем синем платье, на невысоких каблуках и с перепуганным взглядом. Она ошарашено посмотрела на меня и быстро протараторила:

— Нейтан! Мне срочно нужна помощь!

— Кристен, что случилось? — обеспокоенно спросил я, прогоняя остатки сна, и машинально попытался вспомнить месторасположение своего пистолета.

— У меня жуткая проблема! — все это время она держала правую руку за спиной и теперь резко вытянула ее вместе с бутылкой вина. — У меня есть бутылка Калифорнийского Рейнского вина, но нет ни бокалов, ни человека, с которым я бы могла его попробовать! Я в отчаянии и не знаю, что делать!

Да чтоб тебя… в отчаянии она, — осознав всю «опасность» ситуации, я нервно выдохнул и сразу успокоился. Затем меня пробило на какой-то нервный легкий смешок, который как я ни пытался, но сдержать так и не смог. Она тоже мило засмеялась в ответ. Я жестом галантно пригласил ее внутрь и закрыл дверь.

— Присаживайся, чувствуй себя как… — начал было я, но обнаружил, что она уже хозяйственно плюхнулась на мой диван, стоящий вместе с двумя большими креслами перед телевизором, — как дома…

Я направился к кухонному уголку в надежде отыскать там бокалы и по пути издал пронзительное «апчхи».

— Делаешь вид что заболел? — закинув ногу на ногу, она повернула голову в мою сторону.

— Немного, — и тут меня осенило. — Ты что, новости не смотришь?

— Сегодня точно не смотрю. А что там?

— Вон пульт рядом с тобой на столике, включ… — она снова опередила мои мысли и экран телевизора уже загорался.

— И что там будет?

— Сейчас, — я, наконец, отыскал два самых лучших своих бокала, вернулся к Кристен и поставил их на стеклянный столик перед диваном, усаживаясь в кресло рядом.

Я отцепил от бутылки миниатюрный штопор и обратил внимание на телевизор, где крутили какое-то еженедельное кулинарное реалити-шоу.

— Хм, а когда в кино кто-то включает телевизор, так там сразу самые важные новости показывают, — флегматично отозвался я. — Ладно, выключай.

— Я что-то пропустила сегодня? — она выключила телевизор и заинтересованно посмотрела на меня, вкручивающего штопор в бутылку.

— Мм… да нет, ничего особенного, — улыбнулся я, вытягивая пробку с характерным звуком, — просто промок сегодня на работе. Не бери в голову.

Пока я наполнял бокалы и предвкушал дегустирование далеко не самого мною любимого, но все же отменного красного полусладкого Калифорнийского вина десятилетней выдержки, Кристен с интересом навострила уши и начала вслушиваться в приглушенно играющую в комнате музыку. У меня дома всегда что-то играло фоном — это помогало мне расслабиться после тяжелого рабочего дня и заглушить звон в ушах.

Нью-Йорк — город довольно шумный, да и в управлении ФБР тоже не соскучишься — постоянно кто-то разговаривает, где-то звонит телефон, Дэвид изредка покрикивает на своих подчиненных. Получается, что целый день мои уши находятся под воздействием непрекращающегося шума, и когда я наконец добираюсь до дома, когда попадаю в тишину, вместо нее я слышу только громкий гул в ушах. Каждый вечер у меня создается впечатление, что весь день мои уши присутствовали на эпическом рок-концерте мощностью более сотни децибел.

В мелодичной тихой музыке я находил спасение. Для меня это было чем-то вроде антидота против ядовитого злободневного шума. Действовал этот антидот в каком-то смысле парадоксально: музыка играла достаточно тихо, чтобы не раздражать меня и одновременно звучала достаточно громко, чтобы перебивать звон в ушах.

— Что это у тебя играет? — одобряюще спросила она.

— Брайан Ферри.

Она начала подпевать: