Леонардо разработал свой научно-экспериментальный подход, он старался учесть все условия, влияющие на ход эксперимента. Правда, это не всегда ему удавалось, просто потому, что он не мог произвести точные измерения некоторых величин. Что можно было точно измерить в то время? Длину, ширину, угол, рассчитать объем. Но не время как точную величину. Песочные или водяные часы не годились там, где нужно было иметь дело с секундами и долями секунд. Эти величины приходилось определять приблизительно.

А где нет точности в исходных данных, там нет точности и в результате. Леонардо пришлось столкнуться с большими трудностями. Неточность измерения времени особенно сильно сказывалась в той области механики, которая связана с движением, а значит, с динамикой. В те времена ученые опирались на законы, выведенные еще Аристотелем: 1) во время естественного движения падающего тела оно падает тем скорее, чем оно тяжелее; 2) во время приобретаемого движения бросаемого тела длина его полета и время этого полета прямо пропорциональны силе, с которой тело брошено, и обратно пропорциональны весу тела. А первый из этих законов не верен, что столетие спустя после Леонардо доказал Галилей. В безвоздушном пространстве тела падают с одинаковой скоростью, независимо от своего веса – этот закон сегодня знает каждый школьник. Второй закон был только относительно верен – в той части, которая касается длины полета бросаемого тела, но никак не времени.

Леонардо столкнулся с этими проблемами и в ходе долгих размышлений и экспериментов, проверяя законы Аристотеля, пришел к выводу, как это ни прискорбно, что эти законы верны. Он ошибся. Возможно, потому, что был дилетантом в этих вопросах, гениальным, но дилетантом, кроме того, в то время авторитет Аристотеля и других античных и средневековых ученых был слишком высок. И все же несправедливо утверждать, что опыты Леонардо, хоть и приведшие к подтверждению законов динамики Аристотеля, были напрасны. Он искал новые методы решения научных задач. И если в одних случаях да Винчи ошибался, то в других его исследования привели к любопытным результатам. Например, занимаясь артиллерией, он изучал полет и удар пушечного ядра – как летят ядра, выбрасываемые под разными углами, и какова сила удара. Леонардо впервые задался вопросом об ударе упругих шаров и в ряде случаев был близок к правильному решению. Почти за двести лет до Ньютона он сформулировал закон равенства действий противодействию, хотя в расчетах, вытекающих из него, снова допустил грубую ошибку. Как бы то ни было, сын нотариуса из Винчи, самоучка, если и не смог правильно сформулировать некоторые законы, то задался вопросами в этой области на столетия раньше Галилея и Ньютона.

Больших успехов Леонардо достиг в статике. Основой механики являлся закон рычага. Да Винчи не стал тратить время на повторные доказательства этого закона, о котором достаточно писали и Аристотель, и ученые XV века, и неопровержимость которого легко доказывается несколькими простейшими экспериментами. Он сосредоточился на тех выводах, которые можно сделать из этого закона. Так, Леонардо изучил условия равновесия коленчатого рычага и вывел из них понятие момента силы. Сформулировал ученый его несколько неуклюже, но достаточно определенно, даже по современным взглядам. Далее он занялся изучением равновесия тела на наклонной плоскости. В этом вопросе Леонардо не получил правильного решения, но занимался задачей настолько глубоко, что подошел к верному результату очень близко.

Особенно Леонардо интересовала возможность практического применения законов статики. Изучив сочинения античного автора Герона, да Винчи взялся за дальнейшие разработки. Он подробно и в большинстве случаев верно проанализировал теорию деталей машин, частично уже изученную до него, – сложнейшие системы блоков, зубчатых колес, винтов. Разобравшись в теории подвижного и неподвижного соединения блоков и полиспастов, Леонардо заинтересовался напряжением, испытываемом нитью, на которой подвешен неподвижный блок, когда подвешенные на неподвижном блоке грузы находятся в покое, и как оно изменяется, когда они находятся в движении. И здесь он был близок к правильному решению. Эти знания можно было использовать в строительстве. Большой интерес представляет работа Леонардо по определению нагрузки на опоры, поддерживающие свод. Он пытался разрешить задачу о предельных нагрузках, выдерживаемых вертикальными и горизонтальными опорами, о сопротивлении опор на изгиб. Леонардо первым ввел понятие коэффициента трения и выяснил причины, определяющие величину этого коэффициента. По сути, это было отдельная наука о сопротивлении материалов, что и пытался изложить Леонардо в пояснительной записке к своей модели Миланского собора.

* * *

В начале списка вещей, привезенных Леонардо в Милан из Флоренции, упоминается набросок головы герцога Франческо Сфорца, память которого должен был увековечить художник. Создание этого бронзового монумента и во многом послужило причиной переезда Леонардо в Милан. Именно об этом памятнике беседовал с ним во время встречи, состоявшейся во Флоренции, Людовико Моро. Об этом же памятнике, называя его «Конем», упоминал Леонардо в своем письме, когда предлагал свои услуги герцогу. За эту работу да Винчи должен был приняться сразу же по приезде в Милан. В тетрадях Леонардо того времени находится большое количество зарисовок, являющихся подготовительным этапом к созданию памятника.

Для создания конной статуи Леонардо было необходимо подробно изучить анатомию тела и движения лошади. Художник много времени проводил в знаменитой на всю Европу конюшне Галеаццо Сан-Северино. Прежде чем приступить к созданию своего грандиозного памятника, он изучил все известные римские конные статуи и монументы, созданные современными ему мастерами. В то время существовало четыре крупных конных статуи: венчавший триумфальную арку памятник королю Альфонсу Неаполитанскому (1442), памятник маркизу Феррарскому работы Никколо д’Эсте (1452), «Гаттамелата» Донателло (1447) и «Коллеони» Верроккио, работа над которым была начата в его мастерской в 1479 г. Для Леонардо было естественным желание превзойти своих славных предшественников в мастерстве и создать нечто грандиозное.

В XV веке в Павии, недалеко от Милана, стояла позднеантичная конная статуя – «Regisole». Леонардо видел ее своими глазами и с восхищением писал о ней, отмечая, что «движение статуи напоминает рысь дикой лошади».

На всех памятниках, воздвигнутых до Леонардо, лошади изображены медленно идущими. Это давало возможность прочно и устойчиво укрепить фигуры животных на трех ногах. Но Леонардо хотел создать монумент, изображающий лошадь и всадника в стремительном движении. В его работах неоднократно прослеживается этот мотив. На заднем плане «Поклонения волхвов», например, безо всякого сюжетного обоснования изображены фигуры скачущих всадников. В одном из первых набросков композиции памятника, сделанном еще во Флоренции, позы всадника и лошади очень близки к положению всадника «Поклонения». Легкими штрихами набросана фигура коня, поднятого обнаженным всадником на дыбы, в правой руке у него оружие, он замахивается им на невидимого противника, другой враг лежит на земле, на него вот-вот опустятся передние копыта животного. В ряде последующих рисунков Леонардо разрабатывает новую композицию – всадник, спокойно едущий на коне, помещен на постамент. Возможно, этот и другие варианты памятника появились после того, как возник вопрос: каким образом отлить огромный монумент с большим количеством ломких и тонких деталей? Леонардо, набрасывая рисунки, пытается найти вариант композиции, которую можно будет воплотить в металле. Художественная задача переходила в техническую.

Проходили месяцы, затем годы. На рабочем столе Леонардо скопился ворох подготовительных рисунков, а работа над скульптурой все не начиналась. Людовико Моро потерял терпение и обратился к флорентийскому посланнику с просьбой выписать из Флоренции другого скульптора, который бы выполнил статую Франческо Сфорца. Посол отправил Лоренцо Медичи следующее послание: