Вот в такой город вернулся Леонардо в апреле 1500 г. Флоренция переживала времена упадка. Текстильное производство значительно сократилось, банковские операции перешли из рук флорентийцев в руки других банкиров, в первую очередь немецких.

Вернувшись во Флоренцию, Леонардо узнал, что его отец еще жив. Двое братьев, самые старшие, были детьми, когда Леонардо уехал, он их почти не помнил. Остальных же он просто не знал – они родились после его отъезда. Неудивительно, что теплых отношений между ними не сложилось.

Восемнадцать лет назад, уезжая в Милан, он оставил не только отца, но и собратьев по цеху. О знаменитом земляке слышали все, слава «Тайной вечери» дошла и до Флоренции. Пьетро ди Козимо и Бартоломео делла Порта приняли Леонардо как учителя. Появились и новые художники. Фра Бартоломео заканчивал свою первую крупную работу – фреску «Страшный суд» в монастыре Св. Марии Новой. Микеланджело Буонарроти уже изваял несколько скульптур.

Чуть ли не с первого дня, как Леонардо приехал во Флоренцию, к нему стали обращаться с заказами. Но он не торопился их принимать. Несколько месяцев да Винчи не брался за работу. Кое-какие средства у него были, часть сбережений, собранных за последние годы в Милане, он перевел во Флоренцию и надежно поместил их. Чем он занимался? Леонардо вернулся из Венеции, где видел море, приливы и отливы. Его интересует все, что связано с морем, и потому он пишет в своей тетради: «Напиши турку Бартоломео, чтобы сообщил о приливе и отливе в Черном море, и разузнай, бывают ли такие приливы и отливы в Гирканском, т. е. Каспийском море». От Каспийского моря Леонардо обращает свое любопытство к северу: «Справиться у Бенедетто Портинари, как катаются на коньках во Фландрии».

Находясь в Ломбардии, Леонардо произвел большие гидродинамические работы. Он считал, что реку Арно надо сделать более пригодной для судоходства и провести сеть каналов для орошения. До этого во Флоренции Леонардо знали только как художника, но теперь он стал известен и как инженер. К нему обратились с вопросом об оползне на горе Сан Сальваторе. До этого за советом обращались ко многим, среди них – Джудиано да Сангалло и Якопо Поллайоло. Съездив на место, Леонардо иследовал состав почты оползня, окружающих его пород и выяснил причины явления.

Деньги меж тем постепенно таяли. Филиппино Липпи получил заказ на алтарный образ для церкви Св. Аннунциаты. Леонардо захотел выполнить эту работу; узнав об этом, Липпи отказался от заказа в пользу Леонардо. Монахи предложили ему вместе с его спутниками помещение и содержание. Да Винчи принял предложение и переехал в монастырь. Он привык к вольной жизни в Милане: заниматься тем, чем хотелось, и выполнять взятые на себя обязательства под настроение. Не изменил он своим привычкам и в монастыре.

* * *

Вскоре после переезда во Флоренцию Леонардо решает вернуться к работам, начатым еще в Милане. Прежде всего это касается летательной машины. Наблюдение за полетом птиц было для него работой, не терпящей суеты. Целыми днями он следил за движениями птиц в воздухе. Взлет, взмахи крыльев, парение – возможно, он сам в эти мгновения становился птицей и одновременно оставался человеком, следящим за полетом на твердой земле, отчего слегка кружилась голова и сердце охватывала непонятная легкость. Леонардо много рисовал крылья. Его анализ планирующего спуска птицы близок к выводам известного ученого, отца русской авиации профессора H. Е. Жуковского, сделанным спустя четыре столетия. В тетрадях Леонардо во множестве появляются рисунки и заметки о полете птиц. Забегая вперед, отметим, что одна из этих тетрадей (1504–1505) будет целиком посвящена этому вопросу.

Количество рисунков с изображением птиц в его тетрадях увеличивается с каждым днем. Количество мыслей – тоже. Да Винчи постепенно подходил к идее конструкции машины, которая в точности должна повторить строение тела птицы, прибора, при помощи которого человек сможет воспроизвести ее движения. Леонардо исходил из того, что сила человека намного больше силы птицы, и если создать с сохранением тех же пропорций и той же конструкции аппарат при условии, что размеры этой конструкции будут на столько больше размеров птицы, на сколько вес человека вместе с аппаратом превысит вес птицы, то человек на таком аппарате сможет полететь.

«Посмотри на крылья, – писал Леонардо, – которые, ударяясь о воздух, поддерживают тяжелого орла в тончайшей воздушной выси, вблизи стихии огня, и посмотри на движущийся над морем воздух, который, ударяя в надутые паруса, заставляет плыть тяжело нагруженный корабль; на этих достаточно веских и надежных основаниях сможешь ты постигнуть, как человек, преодолевая своими искусственными большими крыльями сопротивление окружающего его воздуха, способен подняться в нем ввысь». А вот другая запись: «Сделаешь анатомию крыльев птицы, вместе с мускулами груди, движущими эти крылья, и сходное воспроизведи у человека, дабы показать возможность, имеющуюся в человеке, держаться в воздухе при помощи взмахов крыльев».

На что была похожа летательная машина Леонардо? Это был каркас из тонких крепких ивовых прутьев, обтянутый прокрахмаленным полотном, – крылья, приводимые в движение при помощи системы рычагов, соединенных с педалями. По идее Леонардо, человек, управляющий летательной машиной лежа, должен был вдеть ноги в эти педали, в руки взять рычаги управления – и… Взлететь на такой машине было невозможно. Лежащему человеку не оттолкнуться от земли. В более поздних записях да Винчи придумал другую конструкцию – человека он поставил вертикально, руками он должен был и размахивать крыльями, и управлять устройством в целом.

Леонардо много занимался исследованием и испытанием крыльев: «Если ты хочешь получить истинное испытание крыльев, то возьми несколько ивовых прутьев, соединенных жилами, и натяни их на полотно, образуя крыло шириной и длиной по меньшей мере в 20 локтей, и укрепи его на доске весом в 200 фунтов, Это крыло, как показано на рисунке, будет производить движущую силу. И если доска в 200 фунтов будет поднята, прежде чем крыло упадет, испытание удалось, но обрати также внимание на то, чтобы сила была быстрой, и если вышеописанный результат не будет получен, не теряй больше времени на это». Среди рисунков, посвященных созданию летательной машины, в тетрадях Леонардо есть конструкция аппарата, как бы вкручивающегося в воздух, – утверждают, что это прототип современного вертолета.

Леонардо думал и о безопасности полета. «Этот прибор, – писал он, – испытываешь над озером и наденешь в виде пояса длинный пузырь, чтобы при падении ты не утонул», – т. е. полет необходимо проводить над озером, и на пилота надеть спасательный круг. Это решение кажется да Винчи ненадежным. Рядом с чертежом нового пристособления он записал в своей тетради: «Если у человека есть шатер из прокрахмаленного полотна, шириной в 12 локтей и вышиной в 12, он сможет бросаться с любой высоты без опасности для себя». Нетрудно догадаться, что речь идет о некоем прообразе парашюта. Это изобретение будет реализовано четыре столетия спустя.

Спрос на работы Леонардо по-прежнему велик. В течение 1501 года Изабелла д’Эсте три раза обращалась к нему. Он обещал написать для нее картину, указывал даже сроки. Корреспонденты Изабеллы пишут маркизе в отчете о выполненном поручении: «Сильно занимается геометрией и рад бросить кисть…», «Словом, его математические опыты настолько отвлекли его от живописи, что он терпеть не может браться за кисть». В итоге Леонардо не выполнил своего обещания: Изабелла не получила ни своего портрета, ни другой картины.

Вазари упоминает о мраморе, который испортил и изуродовал некий мастер Симоне да Фьезоле. Леонардо предложили высечь из этого мрамора скульптуру. Он отказывается – не намерен исправлять чужие огрехи и занят своей летательной машиной – он уже выбрал место, где произведет пробный полет. Леонардо решил, что это будет гора «Лебедь», расположенная рядом с маленьким Винчи, откуда был родом изобретатель. Микеланджело Буонарроти, вернувшийся из Рима, узнав, что мрамор предлагали великому Леонардо и тот отказался от него, согласился высечь статую. Если великий Леонардо не может, то сможет он, Микеланджело. Это будет статуя Давида – одно из величайших произведений в истории искусства.