София была не единственная, кого покоробило резкое выражение, произнесенное к тому же со злорадным блеском в глазах. Мысли у нее смешались, под ложечкой противно засосало. На лице застыла вежливая маска, но тело охватил озноб.

— Мама давно предсказывала, что рано или поздно он будет вынужден это сделать, — заявила мисс Биллингам. — Но он слишком высоко себя ценит — весь прошлый сезон искал себе богиню. Да, видно, понял наконец, что на многое ему рассчитывать не приходится.

И мисс Биллингам посмотрела на Софию, а вслед за ней и остальные девицы. Но та даже не заметила этого, охваченная внезапным приступом отчаяния.

— Я думаю, что, пока сезон не начался, он решил поразвлечься, — безопасно для себя попрактиковаться, так сказать, — ухаживая за вами, мисс Винтертон.

София опомнилась от шелеста юбок тех барышень, которые поспешили отойти, дистанцируясь от этого ехидного замечания. Смысл слон мисс Биллингам достиг наконец ее ушей, и она почувствовала, как кровь отливает от лица. В глазах мисс Биллингам вспыхнули злобные огоньки, на лице отразилось удовлетворение. Но на выручку Софии пришла гордость. Она выпрямила спину, вдохнула побольше воздуха, чтобы успокоиться, и, подняв подбородок, посмотрела на мисс Биллингам надменно и холодно.

— Я полагаю, мистер Лестер так и не нашел никого, кто отвечал бы его целям, поскольку, как вы заметили, я вовсе не считаюсь богатой добычей.

Мисс Биллингам не сразу поняла намек, но улыбки других леди, которые те безуспешно пытались спрятать, наконец донесли слова Софии до ее сознания. Желтоватое лицо мисс Биллингам сделалось свекольно-бордовым, что не слишком ее украсило. Она открыла рот, огляделась, ища поддержки. Но не нашла и покраснела еще больше. Пробормотав нечто невразумительное, она поспешила ретироваться под крыло своей маменьки — дамы, своими пропорциями напоминавшее линкор.

— Не обращайте на нее внимания, — посоветовала мисс Чессингтон, когда маленький кружок объединился вокруг Софии. — Она злится, что Джек Лестер в прошлом году не обратил на нее никакого внимания. Она пробовала флиртовать с ним, да ничего у нее не вышло.

София сделала героическое усилие, чтобы ответить мисс Чессингтон бодрой улыбкой:

— В самом деле? А как вы сами? Есть у вас кто-нибудь на примете?

Белла Чессингтон широко улыбнулась:

— Слава богу, нет. Я просто хочу сейчас от души повеселиться. А все эти хлопоты насчет поисков мужа можно отложить на потом.

София подумала, что еще несколько месяцев назад она сама была так же беззаботна. Она заставила себя не думать о том, что напоминало ей о браке, и до отъезда держалась около мисс Чессингтон с ее радужным настроением.

Но в тиши тетушкиного экипажа она призвала на помощь холодный рассудок, чтобы не дать боли заполнить себя. Закрыв глаза, она откинулась на спинку экипажа.

— Тебе нездоровится, милая?

Ровный голос Люсиллы нарушил ее мысли. София попыталась улыбнуться, но получилась только жалкая гримаса.

— У меня немного разболелась голова. У миссис Морган Станли было слишком душно.

На более вразумительный ответ она была не способна. Но, к ее облегчению, тетушка удовольствовалась этим зыбким оправданием. Нагнувшись, она погладила Софию по руке.

— Надо поберечь себя. На мой взгляд, наша программа не так уж чрезмерно насыщенна, но если вы почувствуете необходимость, девочки, обещайте, что возьмете передышку.

София следом за Клариссой послушно пообещала.

Пока экипаж мерно двигался вперед, она сидела закрыв глаза и старалась немного передохнуть. Люсилла, несмотря на свои стратегические маневры, всегда относилась к ней заботливо. Если Джек Лестер в самом деле нежелателен как соискатель ее руки или, скорее, она, имей он только виды на наследство, не годится для него в качестве невесты, Люсилла не позволила бы им так сблизиться. Люсилла далеко не глупа. Значит, ее проницательности можно доверять?

А может быть, мисс Биллингам лгала?

Надежда на это позволила Софии провести остаток дня сравнительно спокойно, если и не с особым воодушевлением. Но в конце дня на маленьком музыкальном вечере у леди Орвиль ее последние надежды рухнули. И как это ни странно, именно леди Мэчем растоптала их. Изящная, маленькая, седовласая, она была добрейшая душа, которая, насколько знала ее София, никогда бы сознательно никому не причинила боли.

— Я знаю, вы не будете против, если я заговорю об этом, Софи, душенька. Вы помните, как были мы близки с вашей мамой, — она была мне все равно что дочь. Ее уход — это такое горе. — Старческие глаза наполнились слезами. Леди Мэчем промокнула их кружевным платочком. — Ах, плакать глупо, конечно. — Она бодро улыбнулась Софии и села рядом с ней на стул.

Несколько избранниц, которых леди Орвиль пригласила, чтобы проверить их музыкальные данные, вместе с двумя ее дочерьми развлекали гостей, сидевших на поставленных рядами перед фортепьяно стульях. Под вежливые аплодисменты за инструмент села мисс Чессингтон и опустила руки на клавиши.

София, ожидая, что сейчас похвалят ее ленты или что-то в этом роде, приветливо улыбнулась старушке. Но та завела речь о другом.

— Потому-то я и хочу предостеречь вас, Софи, — сказала леди Мэчем. — Я не смогу оставаться спокойной, если вас обидят, когда я могла это не допустить.

Ледяная рука сжала сердце Софии, с лица исчезло всякое выражение. Онемевшая, оцепеневшая, она беспомощно смотрела на леди Мэчем.

— Это мой долг, — продолжала миледи, широко раскрывая свои бесцветные глаза. — Я полагала, что вас предостережет Люсилла, но, как видно, она еще не в курсе последних событий, ведь вы только что вернулись в столицу.

Холод парализовал Софию — она не могла придумать, как остановить старую леди. Она не желала слушать дальше, но миледи своим мягким, сочувственным, искренним голосом спешила похоронить ее надежды.

— Я говорю о мистере Лестере, голубушка. Он такой красивый мужчина, вполне джентльмен и с большими связями. Но ему нужна богатая жена. Очень богатая.

— Я знаю это потому, что была знакома с его тетушкой — бедняжка тоже умерла. Всегда подразумевалось, что братьям Лестер придется жениться по расчету. — Приятное лицо леди Мэчем выразило неодобрение. — Это большое разочарование, я понимаю.

София могла только согласиться с ней. Сердце заныло от боли, лицо застыло. Говорить она не могла и только смотрела ничего не выражающим взглядом на леди Мэчем. Та вгляделась в девушку проницательными старыми глазами и погладила ее по руке:

— Я видела вас в Парке, в его экипаже. И хочу сказать, милая, что вам это не годится. Наверное, в нем есть все, чего может желать девушка. Но правда, милая Софи, он не для вас.

София часто заморгала и резко втянула в себя воздух. Сердце болело не переставая, и не только сердце — боль была всюду. Но она не могла поддаться ей в разгар исполняемой мисс Чессингтон сонаты и поэтому, улыбнувшись, с усилием выдавила:

— Спасибо за предупреждение, мэм. — Это было все, что она смогла сказать.

Ее светлость снова погладила ее по руке.

— Ну-ну, ничего. Это еще не конец, хотя так может показаться. Подобные прискорбные вещи лучше подавлять в зародыше, пока не причинен непоправимый вред. Вы слишком благоразумны, милочка, чтобы этого не понимать. И не знать, как следует себя вести в подобных случаях. Но впереди у вас еще весь сезон! Море возможности найти подходящего для вас джентльмена.

София отдала бы все на свете, чтобы опровергнуть услышанные слова, но старческие глаза светились неподкупной искренностью. София порывисто обняла старушку и, молча кивнув, поднялась. Глубоко дыша, чтобы хоть немного успокоиться, она отошла в угол салона.

Усилием воли она заставила себя временно не думать над откровениями старой дамы, пока не оказалась в спасительном полумраке тетушкиного экипажа, на пути домой.

И вот тогда страдание ее поглотило.

Когда они свернули на Маунт-стрит, на ее лицо упал свет от уличного фонаря.

Люсилла, прищурясь, повернулась к племяннице: