— Малфой...­

— Ни слова, Грейнджер. Ни слова, блядь, иначе я убью тебя, — он цедил слова, комкая письмо с остервенением, а затем бросил его в камин, не глядя. Дыхание было неровным, рваным. Руки сжимались и разжимались, а затем метнулись вверх и принялись завязывать галстук, который расслабленной змейкой свешивался из-под воротника легкой рубашки.­

Гермиона молча смотрела за четкими, заученными движениями, недоумевая, зачем он выкинул письмо, что уже горело в огне. ­

— Оно... оно было от Нарциссы.­

— Я знаю, — рявкнул он, поворачивая к ней голову и уничтожая взглядом, — и ты не имела никакого долбаного права лезть туда. ­

— Я и не лезла. Твой филин постучал в окно и...­

— И попросил прочесть мою почту?!­

— Не нужно орать на меня! ­

Его взгляд вцепился в её собственный, и гриффиндорке показалось, что в гостиной зазвенели сталью два скрещенных меча. ­

— Не нужно совать свой нос не в свои дела, чтобы я не орал на тебя, чёртова сука!­

Руки Малфоя оторвались от галстука и снова принялись сжиматься и разжиматься на уровне её носа. Это чертовски нервировало. Казалось, малфоевским пальцам не терпится сжаться на её шее, и Гермиона отодвинулась в дальний угол дивана, соизмеряя расстояние до брошенной на столе сумки. ­

— Если я ещё раз увижу тебя рядом с тем, что принадлежит мне... ­

— Чёрт возьми, Малфой! Я ничего не украла, я всего лишь... — она замолчала, когда кончик его палочки уставился прямо ей в лицо. ­

— Не перебивай меня, Грейнджер.­

Просто невероятно!­

— Что? Убьёшь меня, да? В гостиной старост? ­

Гермиона резко поднялась на ноги, глядя ему в глаза. Палочка поднялась вслед за ней.­

— Зубы прорезались? Аваду хочешь схлопотать? ­

— Твои угрозы, Малфой, такие пустые. ­

Его губы скривились. Захотелось убить её, убить сейчас же, эту маленькую заносчивую сучку. Прямо сейчас плюнуть Круцио ей в лицо. Смотреть, как она корчится на полу, откусывает от боли свой грязный язык. ­

Он чувствовал себя таким униженным и беспомощным оттого, что не мог произнести непростительное заклятие. Не потому, что было нельзя. А потому что не мог. ­

Её глаза. Её волосы. Она. ­

Такая настоящая, живая, почти такая же разозлённая, как и он. Что он мог сделать? Что, кроме «пустых угроз» и беспомощной злости, когда у него в носу до сих пор жил её запах, который остался от её мыла и шампуня в душе?­

— Тебе еще аукнется это, Грейнджер. ­

Он едва не подавился собственным ядом, выплёвывая эти слова. Ненавидя её за неё саму. Ненавидя себя за столь хилую угрозу. Она скривилась. Не верила. Да, не верь мне, грязнокровка. Я сам еще не знаю, что сделаю, но заставлю тебя упасть на тот же уровень, где сейчас валяюсь я в собственных глазах. ­

Драко сжал палочку побелевшими пальцами и опустил её, пряча в карман штанов, с толикой удовольствия замечая облегчение во взгляде гриффиндорки, тут же, однако, сменившееся мятежным огоньком. ­

— И что ты сделаешь? ­

Вызов. Вздернутый подбородок.­

Чёрт возьми, как можно так меняться — минуту назад он мог поклясться, что видел страх в распахнутых глазах. Теперь же она сжимала кулаки, выпрямив плечи. Взгляд хищно вцепился ему в лицо, и, Мерлин, эту ли девушку он назвал уродиной?.. ­

Противостояние было прекрасным. Его можно было ощутить кожей. ­

Ему это... нравилось? ­

От шальной мысли новая волна ярости разорвалась где-то в сердце.­

— Месть будет сладка, не сомневайся.­

И что-то в его тоне заставило Грейнджер поёжиться. Он видел это, ощущая расплывающееся в груди удовлетворение.­

— Сколько пафоса, Малфой. Не заговаривайся, ради Годрика.­

Он ничего не ответил. Громко фыркнул и опустил палочку.­

Когда она отвернулась, делая шаг к столу, взгляд скользнул по её курносому носу и густым волосам. Надо же, она иначе причесалась, он только заметил это. ­

И едва не проклял себя за то, что заметил. ­

Вот уж кому нужно Круцио в голову, так это ему самому. Чтобы мозги встали на место. Неподвижные валуны собственных мыслей внезапно сдвинулись, таща за собой другие, старые воспоминания, от которых под кожей зашевелились мурашки. ­

Люциус, тёмная комната. Крик Нарциссы. Обнаженный по пояс мужчина на коленях перед алтарем. Огонь, скрип двери, взгляд отца. ­

«...Как ты посмел зайти сюда?!...»­

«...Люциус, не нужно, он не знал!...»­

Сердце останавливается, вспышка. ­

«...Отец, я... нет, пожалуйста...»­

«...Круцио!...»­

Удар. Боль. ­

Боль.­

Больбольболь. ­

Драко выдохнул, судорожно сглатывая. Находя взглядом Грейнджер, которая рылась в своей сумке. Успокаиваясь. Мышцы шеи свело, и он на несколько секунд закрыл глаза. Это будет жить в нём. Отец мёртв, а это останется в нём. Всегда. Пока не сведёт с ума.­

И от этого становилось страшно. Все страшнее с каждым днём. ­

Бежать от страха. Страха нет. ­

Просто бежать.­

Гермиона вздрогнула, когда портрет за ним закрылся. Ледяные пальцы выпустили палочку, а взгляд оторвался от стекла, в котором она видела отражение Малфоя, пока тот не сорвался с места, пулей вылетая из гостиной.­

Что за метаморфозы с ним творятся? Мерлин, она никогда не поймёт этого человека. Она и не хочет его понимать.­

Закрыв сумку и повесив её на плечо, Гермиона бросила взгляд в камин, на крошечный истлевший клочок бумаги, которую лениво доедал огонь. Сделала шаг. Рассмотрела слова и снова нахмурилась. ­

Мой сын Драко. ­

— Что за семейка... — тихо произнесла, вздрагивая от лёгкого шороха за спиной и оборачиваясь. Филина на подоконнике уже не было, лишь черная уменьшающаяся точка в небе, набирающая высоту. Порой ей хотелось иметь такие же крылья и открытое окно перед собой. ­

Чтобы однажды закрыть глаза и улететь.­

* * *

— Хогсмид — волшебное место, Гарри. Любые мысли здесь кажутся лёгкими и... немного запутанными, — Рон отпил ещё из своего бокала и глуповато улыбнулся проходящей мимо официантке.­

— Кому-то пора заканчивать со сливочным пивом, кажется. ­

— Гермиона! Твой нравоучительский тон сбивает меня с нужной волны, — он нахмурил светлые брови, глядя на подругу с осуждением.­

— Нравоучительный, Рональд.­

Он скривился, вновь поднося бокал к губам. Гермиона переглянулась с Гарри и закатила глаза, будто это он был виноват в том, что рыжий наклюкался. Тот с усмешкой наблюдал за друзьями, грея руки о бокал с грогом, присыпанным корицей. Они сидели в «Трёх мётлах» уже примерно час, и за это время Рон успел опрокинуть в себя три порции сливочного пива. Зато... ­

Зато было уютно. Так, как должно было быть. Они втроём, смеются и подкалывают друг друга. Гермиона пнула Рона под столом, когда он послал очередной влюбленный взгляд сидящей за соседним столиком Парвати. ­

— Эй! Ты что?­

— Прекрати засматриваться на неё, — процедила Гермиона, наклоняясь.­

— Почему это? ­

— Рядом с ней сидит её парень, вообще-то. ­

— Дин?! — Уизли так громко фыркнул, что показалось, будто он чихнул, затем тоже наклонился и доверительно положил руку Гермионе на плечо. — Дин Томас это не лучший вариант для Парвати, Гермиона. ­

— Да что ты говоришь? Между прочим, она говорила, что очень счастлива с ним. ­

— Она просто не знала лучшего, — философски заключил Рон, делая нелепый взмах рукой в воздухе, который, видимо, показался ему очаровательным, и он с удовольствием его повторил ещё несколько раз. ­

— Уизли, на тебя пикси напали? — раздался громкий голос Блейза со стороны окна, где сидели слизеринцы во главе с Малфоем. Шутку тут же поддержали шумным гоготом. Гермиона послала в их сторону уничтожающий взгляд, отметив, что Малфой лишь хмыкнул, даже не повернув головы. Он все еще злился на неё. ­

И не мудрено. У неё была возможность подумать, как он отреагировал на письмо в чужих руках. А тем более, в руках «дуры-Грейнджер». Могло быть и хуже. Нужно было сказать спасибо, что он действительно обошелся всего лишь ором и запугиваниями.­