3
Ногай на западе ликует,
Считает, что Тохта поник,
Что у злокозненных фетю́ев
Надежно вырвали ярлык.
Да, хан труслив, но очень подл,
Зазолотился лишь ячмень,
Бескрайним морем жутких волн,
На Русь набросился Дюде́нь
14 —
Родимый брат Тохты лихого
В набег с Андреем ринул снова
15!
Князья сидели по уделам.
Полки распущены едва.
И Даниил любимым делом
Был занят — строилась Москва.
Тем часом, тьмы внезапным смерчем,
Хопра и Суры междуречьем —
Атака словно сталь тверда —
На Муром бросилась Орда!
Как щепка вспыхнул древний град!
Величье многовековое
Померкло. Пустошью чреват
Разгром дружин в неравном бое.
Князей деяния тогда
Сокрыло пеплом на года
16!
Убийства, грабежи, полон —
Занят злодей любимым делом —
Как только Муром подчинён
Орда на Суздаль налетела.
Ударом огненных лавин
Пылает кремник, город вымер,
И душегубам роковым
Пути открыты на Владимир.
Не выдержав тревоги злой,
Не принимает Дмитрий бой…
Узрев огни по горизонту,
Умчался к псковскому Довмонту
17.
Под крики раненной столицы,
Теперь никто не мог сдержать
Зловредного Дюденя рать —
По землям вихрь кровавый мчится!
Под звон невольничьих оков
Закат на западе багров,
Под свист сарайской чертовщины,
Истлели русские дружины:
Уж пали Юрьев, Переславль,
Где сам Дюдень обосновался,
Пылают Углич, Ярославль,
Ростов поник по воле ханской
18.
Подобно огненной волне
Орда придвинулась к Москве.
С холма с дружиной смотрит князь
За стены, где в прибрежном гае
Кромешным облаком клубясь,
Данилов монастырь пылает.
Москвы высокий частокол
Полчищ не сдержит. Предпочёл
Народ оставить для расправы
Свои деянья величавы.
Отдав приказ уйти в леса,
Орде возмездием грозя,
Князь сквозь посад, пока не взят,
Покинул обреченный град…
Все, что построил Даниил
Огонь пожрал. Что заложил —
Разрушил, без хлопот о брате,
Андрей на Дюденёвой рати.
4
Переславль заполонили
Сарайских нукеров тумены,
Вокруг, вонзая в страшной силе,
Отряды щупалец военных.
Коломна пала, Можайск взят,
На Ламе Волок, Дмитров. Брат
Без слёз поставил Русь мишенью
Орде набегов разграбленью.
Градов четырнадцать истёрто
На карте Пепельной Руси.
Вокруг, сколь видит глаз, всё мёртво,
Пропал народ — Христос спаси!
Тех, кто бежал в леса — ловили,
В строках немилосердной были
Рассказано, как жгли, пороли
Русских людей, лишая воли!
Горели храмы и жилищи,
И снова голы, снова нищи,
Лишь только буря, мгла бурней!
Казалось, нет на свете дней,
Что им прожить еще осталось,
Лишь данная Ордою малость:
Уйти в полон на волю хану,
Да ждать, что на Руси помянут.
Полей неснятых пепелища,
Домища, в коих пламень свищет,
В костях забытое копьё.
С истошным граем вороньё
Над покошёнными крестами
Печальным маревом летает.
Здесь тризны дух, уныньем пахнет,
Орды шныряют псы бесстыжа.
Как пишут в списке Патриарха:
«Всю землю пу́сту сотвори́ша
19».
Все те, кто избежал потерь,
Потоком двинулись на Тверь.
Но и туда, чтоб жечь и рвать,
Направилась Дюденя рать.
Но не судьба идти под плеть
Сейчас Твери. Плату внесли —
Купцам пришлось не пожалеть.
Ушел Дюдень, Твери не тронув,
И Новгорода не вспорол.
Под многозвучье жутких стонов
Андрею передали стол…
1
Чрез год, не выдержав кручины,
Ушел князь Дмитрий к праотцам.
Известье о его кончине
Оголосили по церквам.
Теперь Андрей, сатрап злосчастный,
Над Русью княжит полновластно.
Никто из рода Мономаха
Не сделал русским столько зла,
Как князь Андрей
21. Мечами вспахан
Родимый край, сожжен дотла.
Вместо разновеликих храмов
Руины от князей упрямых.
Ветра свистали меж холмов,
Мешая пепел с неба синью…
Кручину грешного унынья
Данил в геенну гнать готов!
Князь не простил родного брата,
До смерти шел против него,
Но и руины, и утрата
Москвы не значат ничего
Для тех, кому велела Высь,
Чтоб измененья начались.
С нуля все строить не впервой —
Вернулся Даниил домой.
И снова город, стены, рвы
Явились на брега Москвы!
Взросли разрушенные храмы,
Монастыри. И панорамы
Открылись чудные с холма —
Еще пышней стала Москва!
Под благовест колоколов,
Под смех детей, что подросли
В уютном запахе дворов,
Пришли с товаром корабли.
Подняв ветрила второпях,
В червонных липовых ладьях,
Ко князю в гости пришлецы́ —
Новогородские купцы!
Порты и ткани, сбруи, утварь,
Товаров разных громадьё,
Лишь только наступает утро,
Торг оживает, и тканьё
В руках цветастыми кусками
Волнами плещет над брегами.
Все князю славу воздают.
Москва стоит. Доволен люд!
