«Шар» замер на мгновение, затем опал, сплющился в блин и медленно пополз к нам.

Холмс достал маленький передатчик и что-то проговорил в него. Из-за наших спин с негромким гудением выдвинулась самоходная тележка. Холмс откинул крышку баллона и вылил жидкость внутрь.

— А теперь отойдем, — сказал он.

В полном молчании мы наблюдали, как голубая масса, разлившаяся по полу, поднимается по колесу тележки и втягивается в горловину баллона. Наконец она полностью исчезла внутри, Холмс захлопнул крышку и укрепил ее металлическими захватами.

— Полдела сделано. — Он держался неестественно спокойно. — Давайте присядем, и я охотно поделюсь с вами ходом своих мыслей.

Вы, конечно, уже догадались, что все началось с сигарного пепла. Я провел анализ и обнаружил, что в табаке содержатся листья одного из растений, обитающих на Мицаре-2. Это меня насторожило. Я заказал литературу, и вот что мне удалось узнать. Мицар-2 — это очень холодная планета. И разумные обитатели Мицара-2 — эти самые голубые шары, чтобы собрать как можно больше энергии Солнца, превращаются в тончайшую пленку. Вы понимаете теперь, что за краска была на полу комнаты несчастного Хоупа?

Я кивнул.

— Итак, происхождение «краски» не вызывало сомнений. Я разыскал маляра. По снимку Голдмена, полученному мною в справочной службе, тот узнал человека, который нанял его для работ в доме Хоупов и даже снабдил баллоном краски. В баллоне, разумеется, находился мицарец. После покраски он, естественно, остался в доме ждать нужного момента. Ну, а дальше все ясно. Придя к Хоупам, Голдмен как бы невзначай стряхнул на пол пепел своей сигары, в которую предварительно добавил листьев того самого растения. Это был сигнал к началу операции. Мицарец дождался, когда хозяева отправятся спать, и, действуя согласно полученной инструкции, просочился под дверь музейной комнаты. Ну, а открыть сейф было для него парой пустяков. Он сунул в замочную скважину щупальце и, когда его мякоть заполнила все углубления и бороздки, на мгновение сделал это щупальце твердым. Получилось нечто вроде ключа, который мицарец и повернул в замке. Забрав кристаллы, похититель открыл окно и передал их дожидающемуся Голдмену.

— Но мы же не обнаружили никаких следов под окном! — вырвалось у меня.

— Очевидно, преступник надел антигравитационный пояс и висел в воздухе, не касаясь дорожки. Он взял кристаллы и был таков. Мицарец же отправился на прежнее место.

— Зачем?

— Наслаждаться полученной дозой порошка. Мицарцам хватает миллиграммов, чтобы впасть в нирвану на несколько месяцев. Когда Хоуп так неосторожно высказал Голдмену свои подозрения, преступник понял, что бывшего владельца кристаллов пора убрать. На этот раз он послал робота, поручив ему незаметно просыпать на пол новую порцию допинга для мицарца. Выйдя из дома, робот, чтобы замести следы, выкинул коробочку в утилизатор. К сожалению, Хоупу не повезло. Очевидно, мицарец обволок его голову тонкой пленкой и лишил доступа воздуха.

— Но зачем это странное существо сделалось подручным убийцы?

— Я же объяснил, Ватсон, все дело в порошке. На Мицаре-2 он запрещен, и Голдмену ничего не стоило уговорить одного из подпольных любителей удовольствия перебраться в безопасное место, чтобы без помех предаться наслаждению.

— Феноменально, Холмс! — восхищенно произнес я.

— Добрый день! — раздался от двери голос Голдмена, и он сам шагнул в гостиную, держа в руках пластмассовую коробку. Вместе с ним вошли двое высоченных громил с абсолютно непроницаемыми физиономиями.

— Я ценю ваш ум, Холмс, — произнес Голдмен. — Ни одна из этих полицейских ищеек не сумела бы распутать подобное дело. Но игра еще не окончена. У меня к вам деловое предложение. Вы забываете о моем существовании, возвращаете мицарца, а взамен я отдаю вам это. — Он извлек из коробки роскошную друзу великолепных нежно-сиреневых кристаллов.

— Я знаю, — продолжал Голдмен, — что вы не отступитесь, пока не найдете кристаллы. Так возьмите их!

Не будем портить отношения из-за двух килограммов кремнийорганики с кое-какими включениями.

Холмс побледнел.

— Негодяй! — воскликнул он. — Как вы смеете предлагать мне сделку, убийца! Неужели вы не знаете, что я не торгую своей совестью?!

Голдмен усмехнулся и подошел поближе. Телохранители, держа руки в карманах, последовали за ним.

— Советую вам подумать, Холмс. Один мой знак — и от вас останется горстка пепла. Считаю до трех. Раз…

Холмс бросился на него, но он не оценил реакцию Голдмена. Тот отпрыгнул, а телохранители мгновенно выдернули из карманов маленькие излучатели. Из их стволов вырвались бесшумные голубые молнии, и Холмс упал.

— Холмс! — заорал я, кидаясь к моему другу. Но сердце великого сыщика уже не билось.

— Черт возьми! — процедил Голдмен. — Кажется, он мертв. Впрочем, это мы уладим. Я думаю, вы, Ватсон, окажетесь более покладистым?

Я поднялся, пошатываясь от горя.

— Вас ждет страшная кара, Голдмен! Вы только что убили благороднейшего человека на земле. И я клянусь…

— Руки вверх! — раздался спокойный, до неправдоподобия знакомый голос. Я почувствовал, как волосы у меня на голове медленно поднимаются. В дверях, с излучателем в руке, живой и невредимый, стоял… Холмс!

Лицо Голдмена исказилось. Не оборачиваясь, он сделал знак своим подручным, чтобы они бросили оружие. Из-за спины Холмса вышли трое полицейских с электронными наручниками. Я отказывался что-либо понимать…

После того, как бронированный гравикар, куда препроводили преступников, взмыл в небо, Холмс с сочувствием посмотрел на меня.

— Натерпелись же вы, Ватсон! Но, в сущности, все очень просто. Мой двойник, которого они подстрелили, — обыкновенный андроид.

Он подошел к кристаллам, стоящим на столике, и, достав стеклянную палочку, легонько ударил один из них.

Послышались изумительные звуки, как будто кто-то перебирал гирлянду крошечных хрустальных колокольчиков.

— Небесная музыка! — восхищенно прошептал я.

Однако Холмс, казалось, был чем-то озабочен.

— А знаете, Ватсон, — сказал он, — я вычитал, что эти кристаллы отлично горят. Проверим? — И, не давая мне опомниться, он выхватил зажигалку. В одно мгновение кристаллы были охвачены веселыми оранжевыми язычками.

— Что вы наделали, Холмс! — закричал я.

— Успокойтесь, Ватсон! Перед вами — искусная подделка. Настоящие альтаирские кристаллы должны гореть голубым пламенем!

У меня подкосились ноги. Хорошо, что кресло оказалось рядом.

— Я совершенно измотан, Холмс! Объясните, ради бога, где же настоящие?

— Об этом, надеюсь, следствию расскажет Голдмен. Не думаю, чтобы он спрятал их далеко. Но как было провернуто дело! Полчаса назад один из моих людей позвонил преступнику и намекнул ему, чтобы он поспешил к дому Хоупов, пока его не опередил некто Холмс.

И, как видите, птичка попалась! Ну, а теперь я должен вас покинуть. Встретимся завтра!

Утром, к моему удивлению, Холмс пришел ко мне сам.

— Вы не забыли, Ватсон, какой сегодня день? — спросил он.

— Вторник… Ах, да! Вы, вероятно, хотите вместе со мной послушать тот загадочный фонокристалл!

— Вот именно. Надо же раскрыть последнюю тайну!

Кстати, подлинные альтаирские кристаллы уже найдены. Преступник во всем сознался.

Я включил кристаллофон.

— Здравствуйте, Ватсон! — раздался самоуверенный голос Голдмена. — Насколько я понял, вы не вняли голосу рассудка. В таком случае знайте: вы никакой не Ватсон. Более того — даже не человек.

Помните свой внезапный обморок? Все было подстроено. Я нейтрализовал вас особым биополем, а потом мои подручные быстренько изготовили похожего на вас андроида и переписали ваше сознание в его чистый мозг.

И зачем вы заикнулись про Мицар-2? В общем, ваше тело находится сейчас в особой холодильной камере. Если же попытаетесь вернуть свое тело силой, то конец наступит немедленно. Вечером жду вас к себе. Вы получите назад свое тело, а мы — заверения, что вы про нас забудете и Холмса от поисков отговорите. Итак, жду вас, доктор!