Осенью я успел назвонить домой со штабного телефона на 120 рублей. При тех тарифах, это было больше чем очень много. Тихо влезал на чердак с приставной лестницы, тихо зачистил телефонные провода. И также коварно подключался крокодильчиками с переносной трубкой и номеронабирателем. Болтал в основном со своей невестой, вернее невестой она стала потом, а до этого она называла наши отношения платоническими. Счета за телефонные переговоры нач.штаба прислал потом на её телефон, угрожал, грозился, а вскоре Союз кончился и вопросы отпали.
Вот он дембель. Ну наконец то домой, как говорится в гостях хорошо, а дома лучше. В Крыму еще не холодно в конце ноября, а в Москве уже лежал снег. Честно говоря, не очень то мне и хотелось ехать домой, во как, а вы говорите Армия.
Глава 4
Москва. Курский вокзал, 23 ноября 1989 года. Меня встречает девушка и такси. Начиналось безудержное гуляние, плавно перешедшее в Новый год, а потом и 8 марта. А кончилось всё внезапно свадьбой в апреле. Мама у неё была заведующей гостиницы «Измайловская», таки прям не простая мама. Если вы меня спросите сколько раз вы были женаты, скажу честно один. Но не этот, это недоразумение, вообще за брак не воспринимаю. Это был заговор родителей окрутить и пристроить малолетних балбесов пока чего не вышло. С гордостью рапортую - ничего не вышло, прожили мы вместе четыре месяца и разбежались с облегчением друг от друга. Совершенно разные люди, вернее девушка из МАИ вся такая из себя недотрога и быдло. Быдло это я, если вы не поняли. Хамоватое, грубое, алчное животное, еще бы после такой армии, она вероятно ждала увидеть профессора палеоботаника. Наш комсомольский брак скоропостижно закончился, она вскоре уехала в Финляндию на берег озера. Какому то финскому неудачнику сказочно повезло, теперь он будет завтракать в галстуке и ходить по струнке.
После армии я работал на заводе, участвовал в строительстве «Бурана», того который в космос летал. Тогда еще наши учёные добились автоматической посадки челнока, надолго опередив американцев. Так как у бледнолицых индейцев такого прогресса не было, то заключаю что они у нас сперли челнок, а не мы у них. Они всё больше в космос добирались кинокомпанией «НАСА». Но всё же было принято решение в пользу ракетного старта, а не пилотируемого челнока. В итоге «Буран» оказался в Парке имени Горького Отдыха.
Первое впечатление было незабываемым, ты попадаешь в огромный зал высотой с 10 этажный дом и размеров с футбольное поле. На воротах охрана уже не ВОХР с револьверами, а натурально убийцы с автоматами. Голливуд просто рыдает от такой декорации. В центре поля стоит на стапелях наш челнок. Громадина величиной с гору, такой гигантский кит вытащенный на берег. Вокруг него снуют маленькие человечки в медицинских бахилах и шапочках, не говоря уже о халатах, как в операционной. Днище у «Бурана» выложено черной плиткой, остальной корпус белой, связано это с теплоотдачей или чем то там еще. До меня еще солдатик умудрился написать краской на борту челнока «дмб-85», даже не знаю, вышел ли он из тюрьмы или еще сидит. Двигатель с трехэтажный дом, специалисты поднимались на таком мини-лифте к нему. Моя работа заключалась в прокладке кабелей в переборках, крепежу оных и проверке. За мной меня проверял бригадир, а его проверял еще кто то. Корабль был похож на американский шатл как близнец, по крайней мере снаружи.
Кабина, грузовой отсек со стрелой манипулятора, двигатель, внешне всё похоже, а в деталях не знаю. Кабина была еще пуста, когда я там трудился, просто пустой корпус без оборудования и кресел и приборов. Закончили его уже после моего увольнения с завода, а вот о причинах увольнения можно было бы рассказать подробнее.
В соседнем корпусе открывали японскую линию по производству иголок к одноразовым шприцам. Да, да наркоманов много, а иголок не хватает. Правительство очень заботилось о нас. Вскоре после развала СССР хлынет поток героина, но это будет позже, а иголочки уже вот они готовы. Так вот иностранная делегация изъявила осмотреть чудо-корабль. Юбка у России поднималась всё выше и всякие обезьяны лезли за государственными секретами. Можно было запросто зайти на режимный объект и поглазеть на нашу квинтэссенцию инженерной и научной мысли. Странно как их не пригласили например на такую всеми любимую процедуру продувки трубопроводов на самолетах в соседнем цеху. На полный продув отпускалась 50 с лишним литров медицинского спирта, а вот на выходе всегда почему то объем заметно сокращался, порой доходило до полного испарения. Делегатам бы понравилось, но нет же принесло их в наш цех, именно в обед. С собой они принесли несколько упаковок баночного пива, довольно крепкого и с радостью угостили нас. Мы тоже с радостью приняли заморский продукт и уединились ...в кабине «Бурана». После первой упаковки и двух жирных косяков мы представляли себя храбрыми исследователями дальнего космоса, рвущимися сквозь гравитационные аномалии к далёкой звезде. Слева и справа мелькали смертельные астероиды, но ловко уклоняясь от них мы двигались к намеченной цели, мимо проносились туманности, новые, неведомые доныне созвездия, предательски смеялись нам вслед. Наш экипаж попал в облако смертоносного газа, мы засыпали, нас всех сморил вражеский напиток. Посадка наша была аварийной. Хороший пинок вывел меня из дремотного состояния, надо мной стоял бригадир, странно без шлема, подумал я, чем же он дышит. Сквозь вату дурмана до меня донеслись приветственные слова гуманоида о благополучной посадке и еще что то про начальника цеха и трудовую книжку.
И вот я переведен в охрану, револьвера мне правда не доверили. Охранял я всё тот же цех еще 3 месяца пока не повстречал Лёху, армейского дружка. Он предложил мне пойти к ним в частное охранное предприятие, их тогда стало как грибов после дождя. Зарплата была в разы больше, а делать ничего не надо, сиди себе глазами хлопай, плюс тренировки в школе рукопашного боя. Завод я забросил, просто не пошел туда и всё, трудовая моя там может и лежит до сих пор. Всё шло замечательно, тренировки, попойки и прочие радости. Вскоре нас стали привлекать к разным мероприятиям полукриминального характера. Из разряда убедить человека расстаться с деньгами или постоять в эпизодах на стрелках.
19 августа 1991 года, после обеда экстренный сбор. Бронежилеты, дубинки, холодное оружие, газовое. Огнестрела тогда у нас на руках не было и в оцепление к Белому дому. Мне вся политика эта до пизанской башни. Ельцин дрючит Горбачева или наоборот, мне не нравилось стоять ночью и ждать не известного чего. Сожгли там несколько троллейбусов на Краснопресненской, какие то бомжи свалились под проходящий мимо танк. В ту ночь стояли все пьяные, ждали у моря погоды. Наутро сказали, что революция победила, ну ок, поехал спать. Вскоре Союза не стало, становилось с каждым днём все интереснее. Каждый день кого то взрывали, убивали, телевизор хоть не включай. Рубль падал, в магазинах шаром покати, в карманах пусто.
Примерно в то же время я встретил её, ту которая стала мне другом и спасла от смерти. Мою любимую и единственную ныне жену. В тот вечер я сидел с товарищем и бухал у себя в коммунальной квартире, раздался звонок в дверь. На пороге бывшая одноклассница и не одна. Вторую девушку я не знал, но страстно желал познакомиться. Звали её Оля и сразу понял это она, та которая предназначена мне. Если вы не переживали это, мне вас жаль. Вот просто встречаешь и понимаешь, твоё, хотите назовите любовь с первого взгляда. Спустя некоторое время мы стали жить вместе у меня в комнате. С работой кое что прояснилось, познакомились с деловыми людьми, начали вместе трудиться. Появились деньги, пакетами и мешками, за мной с утра приезжала чёрная волга. Всё закрутилось довольно быстро, как будто кто то толкал невидимой рукой. Теперь мы получали с двух магазинов, ресторана и бара, двух борделей. Наши хозяева сидели в коммерческом банке, мы же были видимой, легальной частью организации, хотя костяк 10-15 человек уже привлекался к довольно щепетильным мероприятиям. Как то ночью мне довелось лично разгружать слитками золото, тяжелое оно, таскали в подвал, в хранилище. Привезли его и смотрели за всем чечены. Вот тогда мне стало неприятно работать с теми людьми. Мы никогда не работали на черных, а здесь открылся этот не маловажный фактор, тем более в преддверии войны с ними.