Взбежав по эскалатору, Нэт огляделся. В человеческом облике он чувствовал себя крайне уязвимым, и мысленный вопль Вуди указывал: его друг напал на след. Может, даже уловил запах убийцы. Ночное видение Нэта не выявило ничего сверхъестественного и шныряющего в тени. Он чувствовал, что Вуди близко, и это успокаивало. Но если предстояло сражаться, сначала следовало бы перевоплотиться. В человеческом облике он не имел ни единого шанса противостоять вервольфу, особенно вервольфу, которому нравилось пожирать своих жертв.

Нэт крепко закрыл глаза и представил, что смотрится в зеркало. Это всегда помогало ему сосредоточиться. «Давай, давай, — подгонял он себя. — Обра-а-ащайся». Мысленным взглядом он видел себя: тринадцатилетний подросток, довольно высокий, с чёрными волосами и тёмно-синими глазами, которым скоро предстояло сменить цвет на топазовый.

«Приготовься! — предупредил его разум. — Начинается».

На этот раз всё произошло так быстро, что Нэт даже не успел раздеться. Знакомая тёплая волна прошлась по нему, поднявшись откуда-то изнутри, и покатилась дальше — к коже и волосам. Он хотел стать волвеном! И теперь его волнение нарастало по мере того, как сердце гнало кровь волвена по его телу. Мышцы сжимались, кости удлинялись, лицо замерцало и задрожало в воображаемом зеркале. «Один, одна тысяча, два, одна тысяча… — Нэт отсчитывал секунды трансформации. Одежда грозила задушить его. — Десять, одна тысяча…» Он напряг мышцы и почувствовал, как джинсы из плотной ткани треснули по швам. «…Четырнадцать, одна тысяча…» Футболка разорвалась на спине, а позвоночник продолжал удлиняться. «…Девятнадцать, одна тысяча…» Всё ещё продолжая считать, Нэт услышал собственное учащённое дыхание, его уши растягивались и отрастали, морда выступала вперёд, и, наконец, язык вывалился в широкой улыбке волвена. Жёлтый блеск в глазах, расширившиеся зрачки — теперь его зрение стало сверхъестественно острым. Он отряхнулся — большой, серебристо-серый волвен, весом примерно триста фунтов, в два раза больше обычного взрослого Canis lupus, то есть серого волка.

«Двадцать две секунды! Ого, с трансформацией у меня получается всё лучше и лучше! — самодовольно подумал Нэт. — И совершенно не больно!»

* * *

После собственной трансформации в облике волвена Вуди чувствовал себя в большей безопасности и более храбрым.

В вестибюле станции он уловил этот запах. Вернее, ему в ноздри ударил знакомый запах — с медным, солоноватым привкусом свежей крови. Он покружил по верхнему уровню станции, его длинная шерсть светилась в сумрачном свете.

Когда запах стал таким сильным, что потекло из носа, Нэт остановился. Он увидел перед собой дверь с надписью «Билетная касса». Она выглядела так, словно её недавно кто-то взломал — то ли человек, надеющийся найти за ней деньги, то ли вервольф, которого они искали. Вуди открыл дверь, ожидая увидеть груду сломанной мебели. Его нос учуял: это же логово трансформации, всё ещё тёплое! Лишь несколько мгновений назад здесь кто-то изменил свой облик.

«Вервольф-убийца», — сказал себе Вуди. Логово однозначно указывало, что вервольф действовал в одиночку, хотя обычно вервольфам нравилось бегать или охотиться стаей. Вуди зарычал. Вервольфы, убивающие людей, к счастью, встречались до сих пор довольно редко, даже в эти тревожные времена, если, конечно, в дело не вмешивались силы зла. Приказ от босса они получили такой же, как и при проведении других расследований, которые вели агенты «Ночной вахты»: если возможно, привести подозреваемого живым. Очевидно, что правило это не применялось к призракам, уже умершим, и вампирам, превратившимся в нежить. «Но, — Вуди дрожал, надеясь, что Нэт или Фиш поспешат ему на помощь, — если этот вервольф-убийца сожрал как минимум двенадцать человек, едва ли он согласится пойти с ними добровольно».

Вервольф, или ликантроп, как иногда называют этих оборотней, когда-то был тихим машинистом Мартином Клау и теперь действовал в одиночку, выполняя приказ своего создателя. Клау превратился в вервольфа после нападения на него волка в человеческой одежде, злобного существа-гибрида, которое набросилось на него из засады на маленькой железнодорожной станции в Сомерсете. Это чудовище объяснило Мартину Клау, что тот должен делать, и Мартин, заворожённый удивительными глазами цвета расплавленного металла, повиновался. Машинист-вервольф вернулся в Лондон и принялся пожирать жителей города, которые пользовались подземкой.

Теперь большой белый волвен явился без приглашения в его логово, всё вынюхивая и повсюду суя свой нос. Монстр, в которого превратился Мартин Клау, смог его учуять… Даже из тоннеля, куда он успел ретироваться. Запах этот ставил в тупик. Отчасти человеческий и… Какой ещё? Нет, не вервольфа, но и не настоящего волка. Интуиция подсказывала: контакта с незнакомцем лучше избежать. Незваный гость таил опасность.

Лишь в одном он не сомневался. Незнакомец его ещё не обнаружил. Лёгкий ветерок уносил запах Мартина в тоннель. Клау облизал чёрные губы трясущимся лиловым языком: «Будет ли когда-нибудь утолён мой голод?» Он подавил рычание и углубился в тоннель. Его коварные глаза оранжевого цвета светились злобой.

* * *

Тем временем агент Алекс Фиш спустилась на рельсы с платформы номер три и теперь осторожно направлялась к тоннелю. И хотя она лично приказала отключить электричество, с недоверием поглядывала на смертельно опасный третий рельс. Она всматривалась в темноту, но её человеческое зрение, увы, ничем не могло помочь. Где они? Она не видела ни Нэта, ни Вуди уже как минимум десять минут, то есть достаточно долго.

— Выходи на связь, Вуди. Приём, — произнесла Фиш в надежде, что ларингофон работает.

Нэт и Вуди получили жёсткий приказ сообщать ей о трансформации, прежде чем они потеряют дар человеческой речи. Но наушник молчал. Не было слышно даже статических помех.

Агент Фиш предприняла новую попытку:

— Выходи на связь, Нэт. Приём.

Её голос звучал тихо и слабо в глубоком сумраке, и хотя Фиш была храброй девушкой, она ощутила, как крохотные пальчики неуверенности начинают сжимать её гулко бьющееся сердце. Теперь она что-то слышала, и эти звуки не сулили ничего хорошего. Из тоннеля доносилось рычание.

Алекс Фиш двигалась очень медленно. Она схватилась обеими руками за край платформы, подтянулась, проклиная каждый момент, когда она поворачивалась спиной к тому, кто, как она уже догадалась, шёл к ней по тоннелю, сверкая в темноте оранжевыми глазами.

— Ох, ох! Кажется, он идёт, — пробормотала Фиш, поднимаясь и молясь, чтобы пришли Нэт и Вуди.

Она развернулась лицом к путям, её сердце билось, как отбойный молоток. К ней уверенно приближалось существо, которое они искали, — вервольф. Оранжевые глаза его горели ненавистью и голодом. И он пускал слюни.

— Я не знаю, способен ли ты понять меня, — заговорила Фиш хорошо поставленным голосом лучшего агента «Ночной вахты», — но я арестую тебя по подозрению в убийстве, совершённом путём пожирания. Это означает, что ты ел людей. Ты имеешь право молчать — на основании того, что сейчас ты лишён способности говорить. И я должна сообщить тебе, что мне разрешено использовать против тебя расплавленное серебро, если ты попытаешься сопротивляться аресту.

— Г-р-р-р-р-г-г-г-х-х-х, — прорычал в ответ вервольф, приближаясь к Фиш.

Она сглотнула слюну. Достав из кармана серебристый предмет, девушка прицелилась в вервольфа.

— Я должна информировать тебя, что сопротивление чревато. Если я нажму на спусковой крючок, из ствола вылетит струя расплавленного серебра, которая изжарит твою голову, как яйцо.

Властный голос заставил вервольфа немного замедлить шаг, но он тут же двинулся дальше. Шерсть его встала дыбом, глаза засверкали ещё ярче. Он запрыгнул на платформу.

— А-А-А-А-А-г-г-г-г-г-р-р-р-о-о-о-о-о-о-х!

Вервольф — когда-то его звали Мартином Клау — чуть не выпрыгнул из покрытой жёсткой шерстью шкуры: на платформе внезапно появились два волвена, один ярко-белый, второй серебристо-серый.