— Как вы узнали, что они это сделают? — спросил Гарза.

— Потому что в качестве своего рода эксперимента я купил в Лондоне настоящую иллюстрированную страницу старинной рукописи, обработал ее специальным химическим составом и отнес в «Сотбис». Там, одним из величайших мировых экспертов по иллюстрированным манускриптам, она была объявлена подделкой.

— Прекрасно.

— Итак, как только выяснилось, что страница — подделка, все поняли, что ограбление, с которым они столкнулись, на самом деле не было неудачным, как они сначала посчитали, а очень даже удачным. Разумеется, они пришли к заключению, что вор принес с собой фальшивую страницу, чтобы заменить ею настоящую и спрятал ее в комнате, заставив всех думать, будто это было неудачное ограбление. Понимаете, мне надо было заставить всех думать, что настоящая страница — подделка, а для этого она должна была провалить стандартный тест на ультрафиолет.

— Умно, — заметил Глинн. — Итак, какой же была эта ваша «специальная химическая обработка»?

Гидеон полез в карман и извлек небольшой аэрозольный флакон.

— «La Spiaggia» сверхсильный солнцезащитный лосьон для загара без запаха с защитным фактором 70.

Все в комнате уставились на маленький баллончик.

— Состав: оксид титана, оксид цинка и октилметоксициннамат — все УФ-блокаторы широкого спектра действия. Все, что было нужно, это быстро сбрызнуть им обе стороны страницы, и дело в шляпе. Когда охранники меня обыскали и обнаружили флакон с солнцезащитным лосьоном, его наличие их даже не насторожило.

Глинн одобрительно кивнул.

— Поэтому, когда страница, покрытая солнцезащитным лосьоном, подверглась стандартному ультрафиолетовому исследованию, ничего не произошло. Ни один из этих славных средневековых минеральных пигментов не флуоресцировал, как они должны были бы, если бы страница была подлинной. Таким образом, страницу признали подделкой, изготовленной с использованием анилиновых красителей! И тут то власти осознали — по крайней мере, они пришли к такому выводу — что вор исчез с настоящей страницей, оставив им фальшивку.

— Блестяще, — пробормотал Глинн.

— Таким образом, «поддельная» страница стала уликой уголовного расследования и была отправлена в хранилище вещественных доказательств Управления полиции. И этим утром, Эли, благодаря вашим фальшивым удостоверениям и вашему доступу к базам данных ФБР, я смог попасть в это самое хранилище и поменять поддельную подлинную страницу на реальную подделку. Трюк был основан на обычной ловкости рук, которой я владею в совершенстве — никто и не засек, как я совершил подмену под столом, вне поля зрения видеокамер. Теперь у них есть та самая липовая страница, которая, по их мнению, уже у них была, а у нас в наличии подлинная страница. И никто ничего не заметил — за исключением того факта, что сегодня два агента Моррисона посетили хранилище улик.

Глинн сжал свои жилистые руки, как будто собрался помолиться.

— Это потрясающе. Удивительно.

— Спасибо. И теперь я хотел бы знать, почему эта страница так важна.

— И вы узнаете, — Глинн обернулась. — Доктор Станиславский?

— Готово, доктор Глинн, — отозвался монструозный лаборант, беря лоток со страницей и поднося его к ряду других лотков поменьше, заполненных жидкостями, сродни ваннам для проявления фотографий, каждая из которых была оснащена своим собственный термометром. Он поднял страницу манускрипта и, положив ее в первую ванну, погрузил в жидкость.

— Что вы с ней делаете? — встревожился Гидеон.

— Увидите, — ответил Глинн.

Некоторое время спустя доктор Станиславский извлек страницу из раствора и поместил ее во вторую ванну, снова выжидая срок.

Ванна стала мутной.

— Эй, что происходит? — возмутился Гидеон, уставившись на мутную воду. Ему показалось, что чернила на странице стали расплываться.

Лаборант поднял лист. Цвета изящной иллюстрации Хи-Ро теперь как будто потеряли четкость, так же как и плотный белый «подмалевок»[16].

— Какого черта? — крикнул Гидеон, шагнув вперед.

Гарза удержал его, схватив за руку.

Страница погрузилась в третий лоток — в ванну с ламинарным потоком. Гидеону оставалось только наблюдать сквозь мерцающую поверхность движущейся жидкости, как изображение Хи-Ро стирается, растворяется… и, наконец, полностью исчезает. Ловким движением руки лаборант с помощью пинцета с резиновыми кончиками извлек страницу из ванны и поднял ее, позволяя жидкости свободно стекать с нее.

Страница была совершенно чистой.

— Вы сукин сын! — вскричал Гидеон, в то время как Гарза усилил хватку. — Я не могу поверить, что вы так запросто уничтожили — вы, черт возьми, уничтожили — это бесценное произведение искусства!

Он сбросил руку Гарзы и сделал еще один шаг к Глинну, но тот, оставаясь невозмутимым, приподнял руку.

— Подождите. Пожалуйста, не торопитесь с выводами. Взгляните сначала на окончательный результат.

Тяжело дыша, Гидеон силился обуздать свой гнев. Случившееся никак не укладывалось в его голове. Он невольно стал соучастником ужасного акта разрушения. Это было невероятно, подло. Он пойдет к властям, расскажет им все о Глинне и о краже. Разве ему есть, что терять? Так или иначе, уже через десять месяцев он будет мертв.

Тем временем лаборант, все еще державший в руках пинцет, уложил чистый лист древнего манускрипта между промокашек, чтобы те впитали лишнюю влагу, а затем перенес его на стеклянный предметный столик, являвшийся частью большого аппарата.

— Это, — спокойно пояснил Глинн, кивнув в сторону машины, — РФА. Рентгенофлуоресцентный анализатор.

Пока специалист занимался настройкой машины, Глинн продолжал:

— Вы знакомы с термином «палимпсест[17]»?

— Нет, — буркнул Гидеон.

— В средние века веллум для манускриптов был очень дорогостоящим материалом. Для него использовались только самые лучшие шкуры — овец, телят или коз. Лучшие из них получались из зародышей животных. У опытных мастеров эти шкуры проходили многочисленные этапы подготовки — разделка, пропитка, известкование, просушка и растяжка. Поскольку это было очень дорого, монахи часто повторно использовали веллум старых книг. Они удаляли старый текст, вымачивали и отмывали веллум и снова использовали его.

— Ближе к делу.

— Палимпсест — это призрачная тень того более раннего, оригинального текста. Некоторые из самых важных и известных греческих и латинских текстов сегодня известны только как палимпсесты, которые впоследствии были удалены и использованы для других целей: текста или изображений. Вот, что мы ищем здесь.

— Вы хотите сказать, что под картиной Хи-Ро есть более старый текст?

— Там что-то есть, но это не текст.

— Ради всего святого, неужели вам нужно было уничтожить ее, чтобы увидеть?

— К сожалению, да. На странице Хи-Ро был очень плотный «подмалевок» из слоя средневековой белой краски, изготовленной с использованием свинца. Нам пришлось снять его, чтобы увидеть, что находится под ним.

— Что может быть важнее того, что было? — сердито спросил Гидеон. — Вы же сами сказали, что Келлская книга — это самая лучшая иллюстрированная рукопись в мире!

— У нас есть основания полагать, что то, что под ней скрыто, важнее.

Глинн обратился к лаборанту.

— Готово?

Станиславский кивнул.

— Запускайте.

Лаборант поднял предметное стекло анализатора, подкрутил несколько тумблеров и ввел команду на цифровой панели. На встроенном экране аппарата возник слабый, размытый рисунок. Медленно и мастерски осторожно Станиславский стал касаться различных циферблатов и рычагов управления, производя тонкую настройку изображения. Сначала все был виден лишь случайный набор точек, линий и завитков, но постепенно изображение начало обретать четкость.