Джонсон одобрила документацию, подписала ее, проштамповала и вернула.

— Я сопровожу вас, — сказала она, вставая.

— Отлично, — отозвался Моррисон.

Его, похоже, не заинтересовало, почему она так поступает, поэтому она сказала правду:

— Я поступаю так со всеми громкими и резонансными делами. Мои показания могут оказаться полезными, если защиту не устроят результаты проверки подлинности улик.

— Это ваше право, — сказал он.

Джонсон, служащая отдела улик и агент ФБР подошли к лифтам и спустились в подвал, полностью отремонтированный в 2011 году в рамках крупного проекта обновления. Большая часть нового помещения была посвящена последним достижениям научно-технического прогресса и по оснащению чем-то напоминала первоклассный госпиталь. До третьего уровня хранилища, в котором находились все улики текущих активных расследований, путь оказался неблизким. Это был самый важный из всех трех уровней хранилища улик.

Пройдя мимо многочисленных пронумерованных дверей, они, наконец, достигли нужного хранилища. Служащая отключила сигнализацию, и дверь открылась, явив им красивую чистую белую комнату с закрытыми шкафами, пластиковым столом и стульями. Во всех четырех углах потолка виднелись камеры, которые, по словам сержанта Джонсон, записывали каждое их движение.

Служащая надела стерильные латексные хирургические перчатки без талька, сверилась с номерами шкафов и, подойдя к одному из них, набрала код на ближайшей панели, открыв его. Заглянув внутрь, она извлекла неглубокий лоток и перенесла его на стол.

— Вам нужно будет касаться его? — спросила Джонсон Моррисона.

— Да.

— Тогда вам понадобится маска для лица и перчатки.

Она почти добавила к перечню сетку для волос, но, предвидя возникновение сложностей и тот факт, что у агента Моррисона была очень короткая стрижка, передумала.

Нахмурившись, агент Моррисон надел перчатки и маску, а затем занял место за столом. Он пододвинул лоток к себе и посмотрел на поддельную страницу Келлской книги. Джонсон, охваченная любопытством, тоже приблизилась, желая взглянуть.

Какая удивительная вещь, — подумала она, — такая изящная. Было бы неплохо увидеть оригинал, прежде чем тот был украден.

Моррисон залез в карман пиджака, достал блокнот и, положив его на стол рядом с собой, стал делать записи карандашом — ручки не разрешались. Он поднес лупу к глазу и приступил к молчаливому изучению страницы. Казалось, время тянулось бесконечно. Прошло пять минут, затем десять. Что он там высматривал? Джонсон взглянула на часы, но решила ничего не говорить. Она была уверена, что Моррисон не был экспертом, и эта нелепая проверка требовалась лишь для того, чтобы парень потешил собственное раздутое эго.

Служащая отдела улик обменялась взглядами со своей начальницей.

Агент Моррисон в это время поднял страницу и стал рассматривать ее, поднеся ближе к свету, щурясь и вертя ее то так, то эдак. Наступил новый этап этой бесконечной экспертизы. Джонсон снова переглянулась с подчиненной — на этот раз с большим раздражением. От необходимости долго стоять ее ноги начали побаливать, и она позволила себе присесть. Служащая с явным облегчением сделала то же самое. Неужели это никогда не закончится?

Наконец осмотр закончился. Агент приступил к записям, быстро исписывая строки блокнота неразборчивым почерком, стараясь выглядеть опытным экспертом, которым — как была уверена Джонсон — он не являлся.

Внезапно раздался грохот, и сержант поднялась со стула, чтобы увидеть, что агент неуклюже смахнул со стола свой блокнот, который теперь в виде разбросанных листов лежал рядом с ним на полу. Агент вскочил, все еще удерживая улику в руке, и, повернувшись к Джонсон спиной, наклонился, начав собирать свои разворошенные записи. Она собиралась сказать ему, чтобы он положил эту чертову страницу в лоток, пока занимается своими вещами. Но тут он повернулся, все еще держа в одной руке, одетой в перчатку, страницу, а в другой — разрозненные страницы своей записной книжки.

С неодобрительным взглядом Джонсон снова села, а агент вернулся к осмотру, продолжая делать заметки.

— Я закончил, — сказал он, наконец, положив страницу обратно в лоток.

Без единого слова Джонсон поднялась. Служащая вернула лоток обратно в шкаф и заперла его. После чего они расписались, вышли из комнаты и прошествовали обратно по длинным белым коридорам.

Стандартная процедура.

Сержант Джонсон так и не поняла, что что-то не так, пока три часа спустя настоящий специальный агент Моррисон не прибыл на назначенную встречу — точно в указанное время.

Из управления полиции Гидеон отправился прямиком в офис ЭИР на 12-ой улице Литтл-Вест. Глинн и Гарза встретили его в пещерообразном инженерном ангаре, и Гидеон проследовал за ними мимо сложных диорам, компьютерных мэйнфреймов и исписанных классных досок в дальнюю комнату. На поверку, в ней оказалась современная химическая лаборатория, с ожидающим их сутулым лаборантом с мрачным лицом.

Инвалидная коляска Глинна прошелестела по отшлифованному бетонному полу, и дверь в лабораторию за ними захлопнулась.

— Вы заполучили ее? — поинтересовался Гарза.

Гидеон достал из кармана пиджака блокнот и, открыв его, продемонстрировал небольшую драгоценную страницу. Глинн протянул руку и взял ее, пристально рассматривая. Его обычно бесстрастное лицо выглядело почти до комичного возбужденным: здоровый глаз сверкал, руки немного подрагивали, а каждое движение было резким и немного дерганным. Изучив страницу в течение нескольких минут, он подозвал лаборанта. Тот, видимо, только этого и ждал: он явился, облаченный в латексные перчатки, держа в руках специальный лоток, в который Глинн и положил вожделенную страницу.

Он повернулся к Гидеону.

— Расскажите-ка нам, как вам это удалось, — сказал он, не в силах скрыть интерес в своем голосе.

— Что ж, — начал Гидеон, — просмотрев спецификации, я понял, что безопасность в Восточном Зале Моргана была просто совершенна. Не существовало ни единой возможности, при которой я мог бы сам залучить страницу. Поэтому я должен был найти способ, чтобы кто-то другой вынес ее оттуда для меня.

— Как?

— Сначала мне пришлось выступить с эффектным и, как вы знаете, неудачным, ограблением.

Глинн кивнул.

— Я провернул его в последнее воскресенье, когда, как я знал, Восточный Зал будет до отказа забит народом. Я устроил слабый взрыв с большим количеством дыма, чтобы напугать и временно ослепить всю комнату. Затем я подобрался к кубу и прикрепил к нему устройство, которое взорвало небольшой точеный заряд, расколовший пуленепробиваемый куб с заключенной в нем книгой, — это было сродни тому, как будто его разрезали алмазом.

— Точечный заряд… несомненно, вы сами разработали это устройство, учитывая вашу работу в Лос-Аламосе? — вопрос был риторическим, и Глинн махнул жилистой рукой. — Продолжайте.

— Вскрыв корпус, я достал Келлскую книгу, вырезал страницу Хи-Ро и подверг ее очень краткой специальной химической обработке. Затем я бросил книгу на полу и спрятал страницу в другой части комнаты. Все эти манипуляции заняли у меня менее шестидесяти секунд. Комната очистилась от дыма, и затем все происходило четко, как будто было разыграно по нотам. Охранники обнаружили, что в книге отсутствует страница, они стали ее искать и нашли. На тот момент у происшествия были все признаки неудачного ограбления. Они допросили и обыскали всех, кто был в комнате — один из присутствующих должен был быть вором, — но ничего не нашли: ни у меня, ни у кого-либо другого. По правде сказать, они не настолько уж сильно разволновались, как могли бы, если бы страница по-прежнему числилась пропавшей без вести. Но они думали, что у них в наличии вся книга целиком.

Гидеон улыбнулся. Он подошел к самой лучшей части.

— Я знал, что в какой-то момент они пригласят эксперта-реставратора, чтобы осмотреть отрезанную страницу и книгу — просто чтобы убедиться, что они не повреждены и не нуждаются в особом уходе. Заодно, они наверняка, решили проверить страницу, чтобы убедиться, что она настоящая, а не фальшивая. В итоге, страница Хи-Ро, которую я вырезал, сразу же не прошла проверку ультрафиолетом, выявив, что она — подделка.