— А как бы назвали вы?

Она пристально посмотрела на него.

— Вам есть дело до моего мнения?

Он вернул ей пристальный взгляд, и она была немного озадачена тем, какой жар пылал в его глазах.

— Да.

Он придал этому слову особый акцент, который заставил ее невольно зардеться, и когда она поняла, что краснеет, румянец на ее щеках стал лишь предательски ярче.

— Я… не знаю, что и думать, — ответила она.

Несколько минут они провели в молчании. Она посмотрела на книгу, которую как раз водружали на ее привычное место. Несколько охранников сгрудились над ней, изучая экспонат с огромной осторожностью и переворачивая страницы подрагивающими пальцами, облаченными в специальные белые перчатки. Казалось, с каждым переворотом страницы они становились все более обеспокоенными. Спустя несколько мгновений они подозвали командующего, суетливо пытавшегося усмирить недовольную толпу. Произошло короткое, но довольно бурное обсуждение, и командир что-то яростно завопил в свою рацию. Толпа, заметив смену его настроения, снова погрузилась в тишину. Командир поднял руку.

— Минуту вашего внимания! Кажется, из Келлской книги была вырезана одна страница!

По залу пронесся полный ужаса вздох.

— Но страница, так или иначе, находиться в этом зале. Поэтому, пока она не будет найдена, никто не покинет это помещения. Пока я говорю с вами, мои люди уже получают все необходимые ордера. Защитная дверь зала останется закрытой до тех пор, пока мы не найдем недостающую страницу. Приношу всем свои извинения за неудобства, но мы ничего не можем сделать. Мы не имеем права выпустить кого-либо из зала без тщательного досмотра.

— Ого, — протянула Джулия. — Обстановка накаляется.

Гидеон Кру осмотрел зал, губы его поджались, голубые глаза азартно сверкнули.

— Идентифицировали вора?

— Я все еще думаю, что это вы. Ваши предки были ворами, и в вас есть что-то такое… плутовское. К тому же, вы нервничаете.

Он рассмеялся.

— Что ж, а я уверен, что вор — вы. Профессор романских языков из Брин-Мар. Звучит как идеальное прикрытие.

Теперь людей проводили за стойки, где за книжным шкафом, задрапированным тяжелым занавесом, охранники организовали импровизированную зону досмотра. Тех, кого обыскали, переводили в другую зону ожидания. Эти две группы людей держали отдельно друг от друга. Защитная стальная дверь оставалась закрытой.

Несколько человек продолжали протестовать, и градус напряжения в комнате существенно возрос.

— Похоже, мы пробудем здесь весь день, — протянула Джулия. Ее немного восторженное первое впечатление начало понемногу рассеиваться, сменившись раздражением. Ей предстоял долгий обратный путь в Брин-Мар. Возможно, ей следует переночевать здесь и вернуться домой только в понедельник. Она пропустит утренние занятия, но у нее на это будут весомые оправдания. Она взглянула на Гидеона и вскользь подумала, нет ли у него квартиры в городе.

— Серьезно, я не вижу здесь никаких очевидных подозреваемых, — сказал он ей. — Просто множество скучных старых белых людей с фамилиями вроде Мерфи или о’Тул.

И вдруг раздался крик. Один из охранников, обыскивавших зал, закричал и начал активно жестикулировать. Он стоял на коленях возле книжного шкафа, стеклянная дверь которого была открыта. Командир и другие охранники приблизились к нему и наклонились, чтобы выяснить, в чем дело. Джулии показалось, что она рассмотрела лист бумаги, торчащий между двумя томами. Вокруг находки развернулась бурная деятельность и, наконец, рука охранника в перчатке извлекла лист и подняла его у себя над головой. Это был лист веллума, сильно напоминавший страницу из Келлской книги. Страницу поднесли к основному тому, положили рядом и провели оживленную дискуссия.

Затем командир снова обратился к толпе.

— Похоже, — произнес он, — мы нашли недостающую страницу Келлской книги.

Последовал ропот облегчения.

— Но боюсь, что нам все равно придется допросить и обыскать каждого, прежде чем мы сможем открыть защитную дверь.

В ответ — ропот раздражения.

— Чем скорее вы все пройдете через эту процедуру, — устало произнес командир, — тем скорее мы все сможем выйти отсюда.

Прозвучал коллективный стон.

— Боже, — сокрушенно буркнула Джулия, — с таким раскладом я доберусь до Брин-Мара только к полуночи. Как же я ненавижу ночную езду!

— Что ж, вы можете остаться у меня. Я живу в люксе отеля «Гансвурт» с видом на Хай-Лайн.

Она взглянула на него и с удивлением, отметив, что ее пульс снова ускорился.

— Что за непристойные предложения?

— Виноват, — смиренно отозвался Гидеон. — Я хочу предложить вам вкусно поужинать в ресторане отеля, заказать бутылку хорошего вина, поговорить о ядерной физике и французской литературе, а затем подняться ко мне в номер и со всей полагающейся непристойностью заняться любовью.

— Вы ужасно прямолинейный, вы в курсе?

— Vita brevis[14], — пожал плечами он. И, говоря по чести, именно латынь среди всего прочего заставила ее сказать «да».

Стояло свежее летнее утро. Гидеон уже отошел от своего отеля на квартал, направляясь в сторону офиса «Эффективных Инженерных Решений» на 12-ой улице Литтл-Вест.

Доктор Джулия Трам Мерфи.

Небывалое сожаление одолевало его. Время, проведенное в ее компании, оказалось прекрасным и незабываемым, но он не мог позволить себе вступить с ней на запутанную тропу личных отношений, учитывая смертельный диагноз, нависший над его головой. Это было бы несправедливо по отношению к ней. Со своей стороны, она казалась вполне довольной проведенной с ним ночью — она попрощалась с ним без малейшего сожаления и не выказала никаких надежд на продолжение отношений. Он был бы рад увидеть ее снова, но это вряд ли было возможно.

Пребывая в прескверном расположении духа, сердитый и раздраженный, Гидеон провел карточкой, и невзрачные двери ЭИР распахнулись перед ним. Он пересек хитросплетение лабораторий, заставленных макетами и инсталляциями, среди которых суетились одетые в белые халаты техники, время от времени перешептывающиеся между собой и делающие сопутствующие записи в своих планшетах.

Гидеон направился в конференц-зал на верхнем этаже. Там он нашел только сурового безымянного, одетого в униформу, мужчину, подававшего кофе. Гидеон присел, заложил руки за голову и откинулся назад.

— Двойной эспрессо без сахара, пожалуйста. Спасибо.

Мужчина испарился. Через мгновение в комнату въехал Глинн, принеся с собой арктический холод. Без слов он направил свое электрическое кресло-каталку к месту во главе стола для совещаний. Гудящий шум мотора стал единственным приветствием, которое получил Гидеон. Еще минуту спустя вошел Мануэль Гарза — правая рука Глинна. За ним последовало еще полдюжины других сотрудников ЭИР. Никто из вновь вошедших не проронил ни слова.

Стюард обошел всех присутствующих, собрав их заказы на кофе или чай, произнесенные шепотом. Как только он покинул помещение, Глинн нажал на кнопку, расположенную на небольшой консоли на столе — очевидно, запуская диктофон — и заговорил нейтральным тоном, называя дату, время и имена присутствующих. После этого он замолчал, его пытливый взгляд обвел комнату и замер на Гидеоне.

— Кажется, на этот раз нельзя сказать, что Бог любит троицу, не так ли, доктор Кру? — спросил он. Когда ответа не последовало, Глинн пояснил собравшимся за столом: — Доктор Кру провел для нас две успешные операции, за что мы ему чрезвычайно благодарны. Мне искренне жаль, что Келлская книга оказалась ему не по зубам. После вчерашней катастрофы книгу незамедлительно вернут в Ирландию на чартерном рейсе, окруженном нерушимой стеной охраны.

Гидеон Кру слушал это заявление со скрещенными на груди руками.

— Боюсь, что эта неудачная дилетантская операция доктора Кру создала огромные трудности для нашего клиента. Данная катастрофа спровоцировала международный скандал между Ирландией и США, и мы потеряли нашу единственную возможность заполучить страницу Хи-Ро.