Человек довольно рано научился заглядывать в будущее. По природным явлениям он мог с достаточной уверенностью предсказать погоду, сроки хозяйственных работ и т. п. Но от такой реальной информации неотделим был и «информационный шум» — в данном случае гадания и суеверные приметы. Полет птиц, карканье вороны, перебежавший дорогу заяц и многое, многое другое предвещало успех или неудачу, смерть или победу. С древних времен дошли до нас гадальные книги, сонники, трепетники, толковники всякого рода.

Стремление включить то или иное происшествие в систему, связать его с предыдущим приводило нередко к тому, что предвестия изобретались задним числом или одновременно с событием. К такого рода «пророчествам после случая» относится большинство рассказов о «плачущих» изображениях античных божеств, передававшихся древними писателями и хронистами по слухам. Язычество было довольно практичной религией: вера язычника нуждалась в постоянном материальном подтверждении.

Христианством дозволялись и принимались не любые чудеса, но лишь такие, которые имели, с точки зрения церковников, несомненно «божественную причину». Массы, сохранившие и привнесшие в христианство множество языческих верований, нуждались, по мнению многих практичных священнослужителей, в чуде — и мнение это не раз оправдывалось. Протестантизм, появившийся в XVI в., изгнал из реформированной церкви множество суеверии, объявив их «папистскими бреднями». Лютеранское, кальвинистское и прочие протестантские вероучения не признают чудесного появления слез, крови, пота и т. п. и прихожане не видят таких «чудес».

Католическая церковь в том же XVI в. на Тридентском соборе в борьбе с реформаторами признала суеверными и невозможными многие прежние «чудеса». Но вера в плачущие или кровоточащие образы сохранилась у католиков вплоть до наших дней. Слухи о подобных случаях распространяются, как правило, во времена смутные: так было во время испанской интервенции в Италию и грабежа Рима, упоминаемого в этой главе, так было и в 1920 г. в Ирландии во время гражданской войны.

О православных «плачущих иконах» мы, по крайней мере, имеем больше документированных сведений. Любое исследование таких икон — от Петра I, лично вскрывшего «чудотворную икону», до кампаний по вскрытию мощей и проверке «чудес», проведенных в первые годы Советской власти, — показывало, что «чудеса» фабриковались церковниками. Судя по некоторым деталям, современные «чудеса» также рукотворны: они совершаются или с корыстными целями, или их авторами являются шутники-мистификаторы.

Собственно, в самом изложении тех случаев, от оценки которых авторы книги осторожно воздерживаются, видна их неуверенность. Они не рассматривают «кровотечения» и «плачи» как предвещения исторических событий, «потение» статуи Орфея, «плач» статуй Христа, св. Лючии или Аполлона признают «слишком фантастичными», но в противовес им выдвигают другие случаи плачущих и кровоточащих изображений, вся достоверность которых состоит только в том, что они «произошли» в XX в. Но чем сообщения современных любителей сенсаций достовернее свидетельств древних авторов, так и остается неясным. Можно поверить, что молящиеся в Порту-дас-Кайшас получали исцеления, но это результат самовнушения, а не чуда (об этом есть немало исследований ученых и написан ряд научно-популярных книг).

Недоверие вызывает и туманность описаний многих явлений, в частности крови, появляющейся на изображениях.

Невразумительное описание «кровотечения святого Януария» — один из самых показательных примеров. «Кровь» эта, жидкость алого цвета, хранится в запаянных ампулах, и при демонстрации ее от тепла ли рук священника, от жара ли свечей, над которыми держат сосуд, действительно начинает пениться. Но современному не суеверному человеку, видевшему и не такие номера профессиональных фокусников, вряд ли это покажется чудом. Поскольку эту жидкость для химического анализа владельцы не дают, можно предположить, что здесь, как и в других случаях, мы сталкиваемся с фальсификацией.

И нет ничего удивительного в том, что сами церковники после подобных разоблачений вынуждены были признаваться, что «чудеса» оказывались рукотворными. Вся разница лишь в том, кто их творил: священники и монахи, стремившиеся возбудить религиозный фанатизм и извлечь из этого для себя материальную выгоду, или мистически настроенные люди, жаждущие чуда. Но это малосущественно для не предвзято мыслящего человека, для которого любые чудеса — плод самообмана, мистификации или шарлатанства.

В данной главе мы разберем явления, связанные со свечением объектов, от которых этого менее всего можно ожидать, например человеческого тела. Сведения о том, что люди вдруг начинают светиться, почерпнуты нами из медицины, религиозных преданий и фольклора.

В мае 1934 г. произошло сенсационное событие, которое получило название «светящаяся женщина из Пирано». Сообщения об этом перекочевали со страниц медицинских изданий в газеты всего мира. Синьора Анна Монаро страдала астмой, и в течение нескольких недель во время сна от ее груди исходил голубой свет. Многие врачи наблюдали это явление, которое каждый раз с перерывами продолжалось в течение нескольких секунд. Один психиатр предположил, что «явление вызвано электрическими и магнетическими организмами, которые получили достаточно сильное развитие в теле этой женщины и посему испускают сияние», — другими словами, еще один способ сказать: «Я не знаю». Другой врач предложил теорию электромагнитной радиации, связав ее с определенными химическими компонентами, находящимися в коже больной, что было близко к модной тогда теории биолюминесценции. Д-р Протти, который сделал пространное заявление относительно своих наблюдений над синьорой Монаро, предположил, что ее слабое здоровье вместе с голоданием и набожностью увеличили количество сульфидов в крови. Человеческая кровь испускает лучи в ультрафиолетовом диапазоне, а сульфиды можно заставить люминесцировать ультрафиолетовым облучением, — это и объясняет сияние, исходящее от груди синьоры Монаро («Таймс», 5 мая 1934 г.).

Предложенная теория не объясняла странной периодичности или локализации синеватых вспышек, и вскоре сбитые с толку исследователи окончательно умолкли. Харви говорит о светящихся бактериях, которые питаются человеческим потом, но, по свидетельству Протти, Анна Монаро начинала обильно потеть лишь после того, как ее грудь испускала сияние, и как раз в этот момент сердце у нее начинало биться вдвое быстрее, чем обычно. Во многих учебниках и научных трудах по токсикологии описываются раны, испускающие сияние. Объясняется это, как правило, наличием в ранах люминесцирующих бактерий или выделений, в которых содержатся биохимические вещества люциферин и люцифераза, а также АТФ (аденозинтрифосфат), которые, как правило, не соединяются, а если их соединить, то они начинают испускать свет. Аналогичный процесс происходит при свечении светлячков и огненных мух. Однако, если бы эти теории можно было применить к случаю с синьорой Монаро, то светиться должно было бы все ее тело.

В своей работе «Смерть: ее причины и связанные с ней явления» Хэревард Каррингтон рассказывает о ребенке, который умер от острого несварения желудка. Когда соседи готовили ему саван, они заметили, что тело мальчика испускает голубоватое сияние и от него распространяется тепло. Было такое впечатление, что оно находится на огне. Попытки погасить это сияние ни к чему не привели, но через некоторое время оно само по себе прекратилось.

Когда передвинули тело, то обнаружили, что простыня под ним обожжена.

В медицинской литературе случаи свечения человеческого тела обычно связывают с патологией. Например, Гулд и Пайл в своей монументальной монографии «Аномалии и курьезы в медицине» (1937 г.) рассказывают о женщине, которая страдала раком молочной железы: исходящий из поврежденного участка груди свет был достаточен для того, чтобы увидеть циферблат часов, находящихся на расстоянии нескольких футов.