— Я уже посчитал, — почему-то шепотом сказал он. — Десять штучек!..

Взгляд мужа светился такой тихой и светлой радостью, что Люба не выдержала и улыбнулась ему в ответ. Валентин Иванович был по-настоящему счастлив: рядом с Замарашкой, возле ее толстого брюха, бодались, пытаясь прорваться к материнским сосцам, крошечные и смешные поросята.

Теперь Валентин Иванович и Люба поросятами торгуют. По две тысячи рублей штука.

Ничего-ничего, проживем как-нибудь и без зверства!..

Хрупкая Машенька Козлова была похожа скорее на девочку, чем на женщину. Впрочем, Машенька была замужем уже целую неделю, и теперь ей предстояло сделать первую в жизни уборку квартиры.

«Так-с, значит, — подумала она, осматривая зал. — С чего бы начать?..»

Машенька нерешительно взяла веник. Кот Бармалей потерся о женскую ножку и вопросительно посмотрел вверх. Судя по всему, Машенька не собиралась завтракать.

Через минуту веник наткнулся на две большие гири. Гири стояли в центре зала и были замаскированы брошенной второпях рубашкой мужа.

«Куда бы их поставить?..» — подумала юная жена и обвела взглядом квартиру.

Кот Бармалей уже сидел на подоконнике. Он рассматривал машину за окном, машину с большой надписью на борту «Молоко» и мечтал. Неожиданно сзади послышалось напряженное, женское пыхтение, и рядом с котом тяжело громыхнула гиря. Кот понюхал «соседку». Гиря невкусно пахла чугуном… Вторая тоже.

Через пару минут Машенька отложила веник и взяла в руки тряпку. Женский взгляд упал на пыльный подоконник. Там, между двумя гирями, сидел кот и по-прежнему смотрел в окно.

«Гири будут мешать», — подумала Машенька.

Она перевела взгляд на громоздкий шкаф и задумалась. Потом Машенька отложила тряпку и пододвинула к шкафу стул.

Гири были очень тяжелыми.

«Нужно было одну сначала взять, — догадалась Машенька, с трудом выпрямляясь на стуле. — Впрочем, ладно… Р-р-раз-два, взяли!»

Молодая женщина подняла обе гири… И увидела толстый слой пыли на шкафу. Держа гири на груди, Машенька слезла со стула, поставила «железо» на пол и снова взяла тряпку.

Уже спускаясь вниз, она споткнулась о гири и упала. Рядом с гирей сидел кот Бармалей и смотрел на юную женщину зелеными, голодными глазами.

— Уйди отсюда, обжора, — строго сказала Машенька.

«А я тут при чем? — подумал кот. — Давай лучше позавтракаем».

Машенька взяла гири и снова стала на стул. Р-р-раз!..

«А что если поставить их под кровать?..» — неожиданно для самой себя подумала она. Машенька опустила «железки» на грудь и задумалась. Потом она слезла со стула и побрела с гирями в спальню.

Задвинуть гири под кровать оказалось не таким простым делом. Во-первых, Машенька боялась поцарапать пол, а, во-вторых, под кроватью было много пыли, и юной женщине пришлось вытаскивать гири назад. Машенька кусала губы и шептала спортивному «железу» мужа неласковые слова. В конце концов женское упрямство одержало верх.

— Ну, наконец-то!.. — Машенька улыбнулась и чисто механически вытерла мокрой тряпкой вспотевшее лицо. Потом она весело подпрыгнула и упала на кровать…

Что-то твердое ткнуло Машеньку в живот. Женщина замерла. Она перевернулась на спину, приподнялась и резко опустила тело. На этот раз твердое толкнуло Машеньку в поясницу.

«Гиря! — с ужасом подумала женщина. — Ой, тогда ночью что получится?!»

В зале громко мяукнул Бармалей. Подходило время обеда.

«На балкон их!..» — с отчаянием подумала Машенька.

На балконе Машенька разбила три банки с огурцами и, в конце концов, пришла к выводу, что лучшее место для гирь — это антресоли.

Через долгих полчаса Машеньке удалось взгромоздить упрямое «железо» на антресоль в коридорчике. Бармалей смотрел вверх удивленными глазами и молчал.

— Во-о-от так!.. — простонала Машенька, продвигая чугунную железяку как можно дальше.

Неожиданно полочка рухнула. Кот едва успел отпрыгнуть в сторону, но следом за гирями на пол обрушилась Машенька…

…Муж пришел с работы в шесть часов вечера.

Машенька лежала в зале, на диване, уткнувшись лицом в подушку, и тихо стонала. Кот Бармалей лежал на пояснице женщины и мирно спал.

— Почему мои гири лежат в ванне? — удивленно спросил муж.

— Бу-бу-бу… — пробубнила Машенька в подушку, не поднимая головы.

— Что-что? — спросил муж.

— Понимаешь, я убирала в квартире… — Машенька с трудом приподняла голову, но сил даже на слова не было. — Слушай, муж, может быть, ты сам приготовишь ужин, а?

Муж улыбнулся и пошел на кухню.

Через полчаса Машенька ела котлеты, лежа на диване. Уставшие руки сильно дрожали, и юная женщина не могла удержать вилку. Муж кормил Машеньку сам.

— Еще кусочек, пожалуйста, — то и дело просила Машенька.

После тяжелого физического труда приготовленные мужем котлеты казались необычайно вкусными.

— Если ты будешь так много есть, — сказал муж. — То очень скоро превратишься из хрупкой девочки в матерую женщину.

— Ерунда! — с набитым ртом пробурчала Машенька.

«Растолстеешь тут с вами! — подумал кот Бармалей. — За весь день только полкотлетки и скушал».

…Утром Машенька проснулась позже обычного. Все тело болело так сильно, словно она работала и ночью. Машенька зевнула и с трудом приоткрыла один глаз…

В центре спальни стояли гири.

Когда я был маленьким, я не пил и не курил. Но я все равно приставал к женщинам. Я требовал, чтобы меня посадили на колени, погладили по головке и дали конфетку.

Не знаю почему, но я очень любил женские колени. Сидишь, бывало, на них вразвалочку и конфетку жуешь. А тебя еще и по головке гладят. Надоели одни колени — можно перебраться на другие. Нужно заметить, что я никогда не отличался постоянством и любил бродить по женским коленям.

Помню, как-то раз сижу я на коленях у тети Маши и ногой болтаю.

Грустная тетя Маша говорит толстой тете Глаше:

— Мой муж вчера домой пьяный, как последний свин, пришел. Все мужики — сволочи!

Я думаю: как это все? Значит и я тоже? Я-то мужик!..

Вздохнул я и на колени к толстой тете Глаше перебрался.

Толстая тетя Глаша говорит:

— А мой муж разве лучше?

Я думаю: наверное, лучше. По крайней мере, я дядю Колю ни разу пьяным не видел.

Толстая тетя Глаша говорит:

— Зато он по бабам гуляет!

Я думаю: ну и пусть себе гуляет. Подумаешь, на коленках у какой-нибудь посидит. Жалко, что ли?..

Переполз я на всякий случай на коленки к веселой тете Даше. А веселая тетя Даша красивая как… Ну, как конфета, что ли? И коленки у нее мягкие — сидишь как в кресле.

Веселая тетя Даша меня по головке погладила и говорит:

— А вот я, бабы, на своего мужа плевать хотела. У меня этот самый есть!..

Я думаю: кто этот самый?.. Кулек с конфетами, что ли?

Грустная тетя Маша и толстая тетя Глаша хором говорят:

— Ух, ты!..

Веселая тетя Даша говорит:

— Ага. И даже не один, а целых две штуки.

Я говорю:

— Тетя Даша, дай конфетку.

Веселая тетя Даша говорит:

— Нет у меня конфетки, маленький.

Я думаю: как это нет? А как же два кулька, о которых ты говорила?..

Грустная тетя Маша и толстая тетя Глаша хором говорят:

— Молодец, Дашка!

Тетя Даша говорит:

— С мужиками так и надо поступать. Всегда!.. Потому что все мужики — сволочи.

Я думаю: ух, и жадные вы. Про кульки с конфетами болтаете, а мне?..

Взял я и заплакал. Навзрыд, между прочим.

Грустная тетя Маша, толстая тетя Глаша и веселая тетя Даша сразу забеспокоились.

Тетя Маша меня спрашивает:

— Ты что, маленький?

Я кричу сквозь слезы:

— Во-первых, я никакая не сволочь. А, во-вторых, почему вы меня по головке не гладите?

Тетя Маша сразу же меня гладить принялась.

Я говорю: