Время не ждет! Не эта пьеса, так следующая! Кто из писателей в молодые годы не терпел неудач?
Одна за другой появлялись новые пьесы: «Игра в жмурки», «Замки в Калифорнии», «Спутники Маржолены», «Сегодняшние счастливцы», «Приемный сын», «Господин Шимпанзе», «Одиннадцать дней осады». Это были бытовые комедии, смешные водевили, либретто комических опер, музыку для которых обычно писал Иньяр. Некоторые из них имели успех у публики, другие оказывались однодневками, а иным вообще не суждено было увидеть света рампы. Но так или иначе имя Жюля Верна мелькало на театральных афишах.
Экономя бумагу, он писал бисерным почерком, который сам же с трудом разбирал, и в дальнейшем почти не касался рукописей, сложенных на дне чемодана. В этой «братской могиле» покоились вечным сном десятки недоставленных и неизданных пьес.
Из склада юношеских рукописей он извлек лишь
3 Е. Брандис 33
одно произведение — лирическую комедию в стихах «Леонардо да Винчи», к которой потом не раз возвращался. Позже она превратилась в «Джоконду» и в последней редакции — в «Мону Лизу». Хотя действие ограничено единственным эпизодом — созданием портрета Джоконды, знаменателен самый выбор героя. Леонардо, универсальный гений итальянского Возрождения, с равной силой проявивший могучий талант и в живописи, и в науках, и в изобретательстве, всегда привлекал Жюля Верна как личность во всех отношениях феноменальная и столь же загадочная, как улыбка Джоконды.
Жюль Верн, бесспорно, был одаренным драматургом. Его пьесы отличались искусным построением, живостью диалога, занимательностью интриги и все же не выдерживали конкуренции с господствовавшим тогда репертуаром — пьесами Скриба, Лабиша, Сарду и других «королей» сцены. Претендовать на самостоятельное место в театре он, конечно, не мог, но понял это далеко не сразу.
Подобно героям Бальзака, приехавшим в Париж из провинции завоевывать себе блестящее будущее, он полон лучезарных надежд. После каждой очередной неудачи трудится с еще большим азартом. Целеустремленность, помноженная на кипучую энергию, компенсирует «утрату иллюзий».
Он бегает по урокам. Ищет работу. Поступает на временную службу с 7 утра до 9 вечера сверхштатным писцом в нотариальную контору Гимара с окладом 600 франков в год. Теперь он расплатится с первоочередными долгами и, по крайней мере, не умрет с голоду. А писать можно и по ночам!
За несколько месяцев такого существования он нажил неизлечимый гастрит, заставлявший его и в лучшие годы ограничивать себя в еде. Зато герой Жюля Верна, способные переваривать гвозди, будут
34
смаковать всевозможные яства, насыщаться жарким из дичи, рассуждать со знанием дела о гастрономии и кулинарном искусстве. Вегетарианец поневоле! Воображение вознаграждало его с лихвой тем, чего он был лишен в жизни.
...На повторные и все более настойчивые требования отца вернуться в Нант — к адвокатской конторе и материальному благополучию — Жюль отвечает;
— Твоя контора в моих руках только захиреет... Я предпочитаю стать хорошим литератором и не быть плохим адвокатом... Моя область еще дальше отошла от севера и приблизилась к знойной зоне вдохновения...
Но метр Верн не хочет потерять сына. Он делает еще одну, последнюю попытку вернуть его в лоно семьи. Просит назначить хотя бы отдаленный срок приезда и обещает на это время полное обеспечение.
Нет, Жюль непоколебим! У него много замыслов, он верит в свою фортуну, он добьется и славы и денег!
«Ты утверждаешь, дорогой папа, что Дюма и ему подобные не имеют ни гроша и ведут беспорядочную жизнь. Но это не так. Александр Дюма зарабатывает 300 000 франков в год, Дюма-сын — без всякого напряжения — от 12 до 15 тысяч, Эжен Сю — миллионер, Скриб — четырежды миллионер, у Гюго — 25 000 ренты, Феваль... все, все они имеют прекрасный доход и нисколько не раскаиваются в том, что избрали этот путь...»
Театр сулит ему золотые горы. В то же время на тревожные вопросы матери о его здоровье и настроении Жюль вынужден признаться, что и то и другое было бы великолепно, если бы ему не пришлось снова урезать себе дневной рацион и ломать голову над составными частями своего изношенного гардероба.
3*
35
НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ
еожиданная встреча с земляком, редактором популярного иллюстрированного журнала «Мюзэ де фамий» («Семейный музей»), помогла Жюлю избавиться от утомительной службы в конторе Гимара. Питр Шевалье пригласил Жюля сотрудничать в своем журнале. На вопрос, о чем писать, он ответил: - О чем угодно. О Мексике, воздухоплавании, о землетрясениях, лишь бы было занимательно!
Это было сказано в шутливом тоне, но Жюль принял предложение всерьез. Не прошло и двух недель, как он сообщил родителям, что Питр Шевалье одобрил его рассказ. «Это обычное приключение в духе Купера, перенесенное в глубь Мексики». Летом 1851 года рассказ — «Первые корабли мексиканского флота» — появился на страницах «Мюзэ де фамий». Речь идет о том, как взбунтовавшиеся испанские матросы привели в Акапулько два захваченных корабля и тем самым положили начало морскому флоту только что образовавшейся Мексиканской республики (действие происходит в 1825 году). Несмотря на некоторую вялость слога, чувствуется любовь автора к морю, хорошее знание исторических фактов и географии.
Рассказ понравился читателям. Питр Шевалье потребовал новых произведений в том же духе.
С тех пор почти все свободные вечера Жюль проводил в Национальной библиотеке. То он требовал книги по истории и географии Южной Америки, то статьи о последних опытах в области воздухоплавания и подводной навигации, то читал записки участников арктических экспедиций, то перелистывал звезд-
36
ный атлас. Библиотекарей ставила в тупик непомерная любознательность юноши. Физика и химия, математика и астрономия, зоология и ботаника, геология и статистика — все ему было нужно, все его интересовало!..
Вскоре в «Мюзэ де фамий» появился еще один рассказ Жюля Верна — «Путешествие на воздушном шаре». Ученый-воздухоплаватель обнаруживает в гондоле аэростата какого-то человека, притаившегося за мешками с балластом. Незнакомец, оказавшийся сумасшедшим, набрасывается на аэронавта. Завязавшаяся в воздухе борьба завершается победой воздухоплавателя.
В «Путешествии на воздушном шаре» — прелюдии к будущим воздушным эпопеям — автору удалось соединить волнующий драматизм сюжета с точным описанием устройства аэростата и познавательными сведениями о воздухоплавании. Можно подумать, что Жюль был уже близок к тому, чтобы найти себя — и в выборе темы, и в манере изложения. Казалось бы, молодому писателю оставалось теперь только заботиться о дальнейшем развитии счастливо найденного типа повествования. Но в действительности его искания еще только начинались. Тропинка, по которой он ощупью пробирался на широкую дорогу, была извилистой и неровной.
Жюль Верн раздваивался. Жизненным призванием он считал драматургию, но и работа над рассказами все больше его увлекала.
Диплом лиценциата прав покоится где-то в самом дальнем ящике стола среди ненужных бумаг и сувениров. Богиня правосудия Фемида не поможет постичь многообразия окружающего мира. На глазах у нее повязка! А вот Урания с небесным глобусом в руке — ее изображение часто встречалось на обложках географических журналов и звездных атласов, —
37
Урания никогда не даст успокоиться! Жюль Верн видел теперь ее живое олицетворение в людях науки, которые внушали ему благоговейный трепет.