В то время, о котором мы говорим, Юэ Фэй уже был одним из самых известных полководцев. Он родился в бедной семье, но судьба его сложилась так, что он сумел получить нужное для военной карьеры образование и благодаря своим талантам выдвинуться, а благодаря душевным качествам — благородству, прямоте, любви к людям — стать человеком, популярным в народе, из которого он вышел.
В 1139 году Китай заключил очередной свой постыдный и разорительный мирный договор с государством Цзинь, по которому китайский народ должен был ежегодно платить дань в двести пятьдесят тысяч лан серебра и двести пятьдесят тысяч кусков шелка. Но сын императора государства Цзинь, полководец Учжу нарушил перемирие, и войска чжурчжэней снова двинулись на юг. Юэ Фэй и его полководцы Лян Син и Ню Гао во главе разных частей армии Юэ Фэя теснили Учжу с трех сторон, и он вскоре вынужден был отступить. Войска Юэ Фэя дошли до Чжусяньчжэня и остановились всего в сорока пяти ли от Кайфына. Народ ликовал. Слава Юэ Фэя опережала его войска. Юэ Фэй рвался вперед, окрыленный надеждой на скорую победу. Но император Гаоцзун боялся этой победы, потому что старший брат его Циньцзун оставался в плену у чжурчжэней, и Гаоцзун не хотел его возвращения. Это совпадало и с желанием изменнического окружения Гаоцзуна. Вот почему как раз тогда, когда войска Юэ Фэя готовились к переправе через Хуанхэ, полководец получил одну за другой двенадцать золотых табличек, каждая из которых означала приказ императора вернуться ко двору. «Труды десяти лет уничтожены в один день», как свидетельствует история, сказал Юэ Фэй и, плача, повернул войска. Население со слезами провожало воинов Юэ Фэя. Юэ Фэй отходил очень медленно, заботясь о том, чтобы народ имел время покинуть родные места вместе с войсками.
Гаоцзун стал жертвой своей политики. В 1141 году Учжу снова двинулся на юг, вступил на левый берег Янцзы и через изменника Цинь Гуя заявил, что согласится на мир только в том случае, если будет казнен Юэ Фэй. В конце 1141 года Юэ Фэй, его двадцатидвухлетний приемный сын, уже покрывший себя славой на поле боя Юэ Юнь, и преданный Юэ Фэю полководец Чжан Сянь по приказу Цинь Гуя были брошены в тюрьму. В тюрьме их тайно умертвили. Юэ Фэй был убит после долгих и жестоких пыток. Тюремные служители, рискуя жизнью, зарыли его останки в заброшенном храме Цзюцюй в Ханчжоу за городскими воротами Цяньтанмэнь.
Так кончилась жизнь того, о ком враги говорили: «Легко отодвинуть гору, трудно отодвинуть войско Юэ Фэя». Его убили презренные люди, принесшие новые унижения своей многострадальной стране.
В 1163 году при императоре Сяоцзуне Юэ Фэй был прославлен как национальный герой, и прах его был торжественно предан земле над прекрасным озером Сиху. Здесь покоится он и теперь. Здесь был воздвигнут в 1221 году храм в честь Юэ Фэя. Во дворе храма растут камфарные деревья и кипарисы. Слева от входа сохранился круглый каменный колодец, в который, по преданию, бросилась дочь героя, узнав о смерти отца. В центре главного зала храма стоит статуя Юэ Фэя, а в боковых крыльях — статуи верных его полководцев: чернолицего Ню Гао и светлоликого Чжан Сяня. На западной стороне храма находятся могилы Юэ Фэя и его сына Юэ Юня. Перед могилой Юэ Фэя высится причудливый камень в форме кипариса. По преданию, этот кипарис был свидетелем смерти героя. Жизнь дерева кончилась вместе с жизнью Юэ Фэя, и оно постепенно превратилось в камень причудливой формы. Через семь веков, в 1928 году это дерево-камень было перенесено к могиле. Лицом к могилам Юэ Фэя и его сына за оградой стоят на коленях чугунные фигуры Цинь Гуя, его жены и двух сановников, помогавших им совершить их черное дело.
Сюда, где шумят вековые деревья, где сон Юэ Фэя охраняют каменные изваяния людей и боевых коней, приходят потомки тех, чьи жизни защищал герой. Имя Юэ Фэя осталось навеки в сердце китайского народа.
Юэ Фэй умер, а легенды о нем сказители-шошуды разносили по всей стране. Сразу после смерти героя это были устные сказания, а потом появились и записи «яньи». Самая последняя запись — предлагаемый читателю роман Цянь Цая «Сказание о Юэ Фэе», вобравший в себя все предшествующие ему сказания овеликом полководце-патриоте.
Цянь Цай жил в конце XVII — начале XVIII века при господстве маньчжурской династии. Он был уроженцем города Ханчжоу, столицы южносунского государства, того города, в котором был погребен Юэ Фэй и где находится его храм. Больше ничего неизвестно об авторе романа. Вероятно, это был один из обычных для старого Китая конфуцианских ученых-начетчиков, иногда позволявших себе тайное пристрастие к «вульгарным» народным романам. Ясно и то, что он был смелым человеком, потому что произведение о самоотверженной борьбе с чужеземными захватчиками всегда могло быть воспринято во время маньчжурского господства как некий недвусмысленный намек.
Автор смертью главного героя не кончает роман. Он доводит свое произведение до времени восстановления славного имени героя. В романе после гибели Юэ Фэя остается старый его соратник Ню Гао, остается молодое поколение, сыновья тех, кто сражался вместе с полководцем. Так, впоследствии появляется, например, молодой воин, сын Ван Хэна, убитого предателями, захватившими Юэ Фэя. Герои мстят. Они гибнут один за другим. Уцелевшие возвышаются. Так, Юэ Лэй, один из сыновей Юэ Фэя, получает от императора Сяоцзуна должность своего замученного отца.
Народ хочет, чтобы виновные понесли наказание, и автор его придумывает сам, а может быть, пересказывает легенду, пришедшую к нему из других уст, и тогда в романе появляется ужасная смерть Цинь Гуя и его жены, и тогда император Гаоцзун падает замертво от одного имени Юэ Фэя, и тогда погибает полководец чжурчжэней Учжу, и только после этого указом императора Сяоцзуна, восстановившего справедливость, кончается «Сказание о Юэ Фэе».
Если мы станем рассматривать роман просто как произведение XVIII века, то нас неизбежно удивит странный анахронизм его: он написан почти так, как писались романы столетия за четыре до него. Это типичный многоглавный роман, как «Троецарствие», как «Речные заводи». И написан он приблизительно таким же ясным, близким к понятному на слух языком. Есть, правда, одно новшество по сравнению с традиционными романами: новеллы-главы, из которых состоит он, почти всегда объединены присутствием в них главного героя.
Но мы думаем, что роман этот надо рассматривать не просто как авторское произведение и эпигонское повторение китайского героического романа, а скорее как запись тех сказаний о Юэ Фэе, которые появились среди крестьян и обрастали с течением времени все новыми подробностями, все новыми удивительными событиями. И тогда нам роман не покажется анахронизмом, и тогда нас в нем, запечатлевшем действительные происшествия, не удивит волшебная сказка, как не удивляет нас Змей Горыныч или Соловей Разбойник, существующие там, где есть историческое лицо — князь Владимир. И тогда для нас роман этот окажется уже не просто историческим романом, к какому мы привыкли в европейской литературе, и не только героическим, но и волшебным.
Итак, примем роман как эпос, пересказанный Цянь Цаем, и это даст нам возможность разглядеть, где в нем кончается творение народное и где автор выражает свои взгляды, обусловленные и временем, и влиянием общественного слоя, к которому автор принадлежал.
Народ гордился своими защитниками. Ему хотелось представить их всемогущими, и в романе предводитель войска Цзун Цзэ стремится один порваться в лагерь чжурчжэней: он верит в свои силы. Но наряду с этим трезвый, реалистический ум народа вносит коррективы в выдуманные события. Герой не всегда побеждает. Его могут взять в плен, как берут в плен Хань Ши-чжуна и его сына, ему не зазорно и убежать, когда он видит, что с противником не справиться.
Народ жаждет спасения своего героя, и коль скоро в нашем человеческом мире земные возможности не безграничны, он вводит в действие сверхъестественные силы. Когда Кан-ван убегает от Учжу и Кан-вана сбрасывает конь, из леса выходит святой даос и предлагает ему своего коня. Этот конь, оказавшийся потом глиняным, переносит будущего императора через реку. Волшебник дарит Ню Гао туфли, в которых можно ходить по воде, и чудодейственную стрелу. Волшебство нужно еще и потому, что иначе не победить силы, покровительствующие захватчикам: дракон спасает Учжу из рук поймавшего его лодочника, злая колдунья предоставляет тому же Учжу три тысячи рыб-воинов и превращает поле боя в бушующее море.