И только потом правда, может быть, и выплывет на свет. Наши люди, те, кто кое-что слышал о Херейоне, сразу поймут, откуда прибыло существо, обладающее такой внешностью. Поэтому совсем не важно, говорил он о своем истинном происхождении или нет. Ему, должно быть, доставляло удовольствие называть свое настоящее имя.

Впрочем, его почерк в этом деле был заметен и раньше: сны, тени, ускользающие призраки...»

— Ростом он с тебя, — продолжала болтать Сюзетт, — костлявый, или, вернее, худой и тонкокостный. Но плечи у него широкие и грудь неплохо развита. На руках шесть пальцев с тремя суставами и красноватыми ногтями, а ноги напоминают птичьи лапы с четырьмя когтями и шпорами. Он говорил, что его раса произошла от... как это... ну, в общем, от аналога нелетающих птиц. О теле мне сказать нечего: он всегда носил длинный балахон, хотя ничего не надевал на ноги. Лицо... с объективной точки зрения он был урод: выпуклый лоб, большой крючковатый нос, тонкие губы, заостренные уши. Все формы, углы, пропорции совершенно не похожи на человеческие. Но в действительности он был прекрасен. Я бы могла целыми днями смотреть в эти огромные красновато-карие глаза без белков, если б, конечно, он мне позволил. Кожа имела теплый золотистый оттенок. Волос я нигде не видела, зато на голове торчал темно-синий хохолок из перьев, напоминающий акулий плавник. На месте бровей тоже росли маленькие перья. Голос звучал низко и... это была чистая музыка.

— Угу, — кивнул Флэндри. — Он все время оставался в вашем доме?

— Да. И нам, и слугам было строжайше запрещено упоминать о нем за стенами Резиденции. Когда ему приходилось посещать здание, которое занимала его группа, или просто выходить в город, он надевал ботинки, капюшон, человеческую маску и становился похожим на человека, прибывшего из таких мест, где существует обычай полностью скрывать свое тело на людях.

— Как по-твоему, чем он занимался?

— Не знаю. Его называли... консультантом. — Сюзетт села прямо. — Он что, действительно был шпион?

— Я знаю, о ком идет речь, — ответил Флэндри, — и могу ответить вполне определенно: нет, не шпион.

Зачем ему шпионить за своими собственными подчиненными? И прибыли они сюда не для сбора информации, хотя параллельно могли заняться и этим. Я совершенно уверен, что Айхарайх собирается разжечь войну.

— Я рада! — воскликнула Сюзетт. — Он был таким милым гостем. Хотя мне довольно часто не удавалось уследить за ходом его мысли. Мартин понимал гораздо больше, но и он терялся, когда Айхарайх начинал говорить об искусстве и истории... Терры! Он заставлял меня краснеть за то, что я так мало знаю о своей собственной планете. Нет, не краснеть: мне становилось интересно. Хотелось сейчас же узнать о ней еще больше. Только я не понимала, как это сделать. А потом он опускался до моего уровня. Например, учил меня видеть мелочи, которые я раньше не замечала и не ценила. Наш тусклый мир наполнялся тогда чудесами и...

Она остановилась на полуслове.

— Я достаточно наговорила?

— Возможно, позднее у меня появится еще несколько вопросов, — ответил Флэндри, — но на данный момент я закончил.

— Ну нет, дружище. Я тебя знаю. Ты только начал. Иди сюда.

Флэндри так и сделал. Но, обнимая Сюзетт, он мысленно был в прошлом, в тех местах, где в последний раз встретил Айхарайха.

{Это было четыре года назад. На всем Талвине, планете, которая двигалась по удивительно вытянутой орбите, стояла зима. Капитан Доминик Флэндри и кванриф Тахвир Темный одновременно сошли со своих военных кораблей. Двое уполномоченных, которые руководили совместной террано-мерсейской научной базой на Талвине и представляли каждую из сотрудничающих рас, встретили офицеров с безупречной корректностью. После надлежащей такому случаю церемонии капитан и кванриф выразили желание отобедать наедине, дабы в приватной обстановке спокойно и откровенно обсудить некоторые интересующие их вопросы.

Обед происходил в маленькой, скромно обставленной комнатке: планета была бедна. Орбита Талвина пролегала в малоисследованных пространствах буферной зоны между Империей и Ройдхунатом. Торговцы неохотно посещали эти места, научная база имела более чем скудный бюджет. Стол, несколько кресел и стульев, бар и телефон — вот и все, что находилось в комнате, если не считать стойки с пультом управления и выдвижными захватами для бутылок ради посетителей, которые хотели бы избежать присутствия живого официанта.

Флэндри вошел легкой от гравитации в 0,88 g походкой. Мерсеец уже ждал. На фоне прозрачной стены, за которой виднелись снежные равнины, замерзшая река и тусклое солнце в кристально чистом небе, его внушительная фигура напоминала динозавра. От этого впечатления не спасал черный, расшитый золотом мундир, который как влитой сидел на Тахвире.

— Здорово, старый негодяй. Что поделываешь? — Человек протянул руку по терранскому обычаю. Мерсеец сжал ее своими теплыми, сухими пальцами и кожистой ладонью. Это был единственный доступный им приветственный жест, поскольку Флэндри не имел хвоста.

— Да вот, собираюсь выпить, — пророкотал Тахвир. В баре обнаружился неплохой выбор спиртного. Тахвир потянулся за виски, Флэндри — за теллохом. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись: громовой гул мерсейца и стаккато терранина. — Давно не виделись, а, аррах?

Флэндри понял намек: в последние годы работа Тахвира была мало связана или вовсе не связана с терранами. Ничего удивительного. Упрямое желание Империи ограничить расширение Ройдхуната никак не являлось единственной проблемой последнего. Тем не менее Тахвир был и продолжал оставаться экспертом по Homo sapiens. Если нашлось более срочное задание, которое оторвало его от основного занятия... Почти наверняка, мерсеец намеренно произнес последнюю фразу, чтобы направить мысли своего собеседника в этом направлении.

— Надеюсь, твои жены и дети пользуются благосклонностью судьбы? — вежливо спросил Флэндри на эрио.

— Да, хвала Господу. — Теперь, когда формальности были выполнены, Тахвир мог продолжить: — Кидван женился, Гелх ушел в армию. А ты, как я понимаю, по-прежнему холостяк? — Он был вынужден задать этот вопрос на англике. На эрио подобная фраза звучала бы как оскорбление. Его глаза испытующе посмотрели на Доминика. — Ты, кажется, по-пижонски одет. Что это за стиль?

Терранин развел руки в стороны, чтобы продемонстрировать цвета и вышивку своего штатского платья. Качнулись перья, торчавшие из изумрудной броши, которая скрепляла его тюрбан.

— Последний крик моды в Дехивале. Это такой город на Рамануджане. Я был там совсем недавно. На Терре теперь одеваются отвратительно. — Он поднял стакан и произнес: — Тор ихвел.

— Твое здоровье, — ответил мерсеец на англике. Друзья выпили. Густой теллох обжигал внутренности.

Флэндри взглянул на вид за прозрачной стеной.

— Бр-р, — сказал он. — Как хорошо, что на этот раз мне не придется шагать по здешним местам.

— Крайх? А я-то надеялся, что мы сходим на охоту.

— Отправляйся без меня. К тому же мое время крайне ограничено. Нужно возвращаться. Если б не твое специальное приглашение, я бы и вовсе не приехал.

Тахвир пристально взглянул на Флэндри:

— Я догадывался, что в последнее время у тебя дел невпроворот.

— Да, ношусь по Галактике, как функция распределения при сильном ветре.

— Кажется, ты не очень огорчен этим фактом.

— Н-нет. — Флэндри глотнул теллоха, внезапно отвел взгляд и произнес: — Смута подходит к концу. У оппозиции не осталось реальных шансов на успех.

— Теперь Ханс Молитор станет полноправным императором. — Благодушие Тахвира мигом испарилось. Флэндри знал мерсейца еще с тех времен, когда оба они, зелеными юнцами, только начинали работать. Они были наполовину противниками, наполовину друзьями. Поэтому Доминик ожидал подобной реакции. Мощная чешуйчатая рука сдавила стакан с виски. — Вот почему мне понадобилось тебя увидеть.