За минуту до этого Женька чуть с обрыва не навернулся, ведь его в потёмках легко не заметить, хорошо, спотыкнулся и клюнул носом аккурат в пасть провала, насколько глубокого, желания выяснять не было, правда в бездну угодил фонарик к большой досаде юноши. Женька сдунул упавшую чёлку, к нему пришла интересная мысль, как уйти от погони. Он просто опустился по стенке и спрятался под выступом так, что его сверху не было видно, для удобства использовал нож, подаренный Эсмондом, хороший армейский, он надёжно держал вес парня, плюс Женька зацепился за трещину и затих. Для него стало большой неожиданностью то, что те зверюги не заметили обрыв. Женька считал их умнее, и видели они наверняка непорядок лучше человека. Тем не менее, это их не спасло. Их хозяин опять выругался на своём интересном языке и ушёл куда-то. Женька, погодя, выбрался из-за своего схрона, отдышавшись, стал, торопясь, но сохраняя осторожность, бежать отсюда. Без фонаря его скорость понизилась, ведь он не хотел врезаться в стену или угодить опять в какую-то яму. Поэтому Женька не рассчитывал успеть до взрыва, хотя старался изо всех сил.

И только забрезжил где-то вдалеке спасительный свет, как Женьку схватили за грудки и припечатали к стене.

— Я же говорил, какой-то лось носится подземельями, а ты не верил! — возмущался во всю знакомый гнусавый голос.

— Не лось это, а Бэмби! — вторил ему грубый бас насмешливым тоном.

Оказалось, Женьку прижали к стенке Олег и Лекса, точнее сказать Олег, а этот дрыщ просто издевался.

Женька оторопел и посмотрел то на одного, то на второго.

— Как вы меня нашли? — только и силился спросить парнишка.

— Спасибо можешь сказать Арине! — и Лекса распахнул Женьке куртку вместе с рубашкой, обнажив грудь, на которой сиял кулон на цепочке, тот самый, что остался от подруги и про который тот благополучно забыл. — По нему и выследили! Хэх… лосёнок!

— Так вы меня и в кафе нашли?! — дошло, наконец, до Женьки, как его подставили.

Наверное, Илья поэтому и обозлился на него, учуял вражескую магию или энергию — юноша ещё до конца не разобрался во всех тонкостях.

— Ага, ну ты лох! Хэх… будешь теперь любимой зверюшкой княгини… — шутливо треснул по затылку парнишку Лекса.

Катакомбы взорвались, сотрясаясь до основания, ударная волна с огнём пронеслась туннелями, снося всё и всех, с диким рёвом огненного пекла. Олег и Лекса так и не поняли, что их снесло с места. Женька ожидал подобное и принял свою участь, в его ушах загудело перед тем, как взвыв накрыл их, а потом накатила удушливая темнота.

Когда Женька очнулся, то не мог сделать и вдоха, как будто что-то тяжёлое навалилось на грудь, он не чувствовал ног, всё тело ныло, в ушах свистело, а перед глазами всё плыло, когда наконец-то он мог сфокусировать взгляд, то задрав голову, увидел недовольного Айдара, стоявшего на груде обломков, Женька закашлялся.

— Живой, стервец! — удивление Айдара так и сквозило в голосе, напополам с тихим бешенством. — Ничего, это ненадолго! — врезал он по лицу парнишки ногой.

Женька опять отключился.

— Ой, Баба Роач! Помоги, а? Ой, как больно, терпеть мочи нет! — канючил Лекса, весь прожжённый, зато живой и относительно здоровый, ведь весь удар принял на себя Олег, точнее его броня, он перешёл на боевую форму и прикрыл товарища в самый опасный момент. Причём сам Олег молча терпел боль от ожогов, хоть и был в боевом режиме, но зацепило всё равно знатно.

Олега и Лексу доставили в замок под названием «Чёрная скала», это была резиденция Проклятого дома «Детей свободы». Несмотря на то, что город перенесли в Межмирье, замок стоял тут ещё до его появления, и наверное будет стоять и после. Ребята находились в медицинском корпусе, в левой стороне замка.

— Так, не ной! Сначала Олег получит первую помощь, потом ты! — ответила скрипучим голосом скукоженная маленькая старушка в причудливом одеянии и странном головном уборе. Она дружественно треснула нытика по лбу и посеменила к Олегу.

— Хорошо же вам досталось! Эх, если были ближе к эпицентру взрыва, точно и броня не спасла бы! — сказала Баба Роач, осматривая и обрабатывая раны Олега.

— Да уж! Кто же знал, что этот доходяга хитрожопый где-то взрывчатку раздобудет и найдёт «Жнеца»! Как это он сделал? Чем мы выдали местонахождение установки? — размышлял громила, морщась от боли, но сцепив зубы и терпя.

— Вот когда оклемается, стервец, тогда и допросим… он, кстати, скоро очухается? — сидя на кушетке и болтая ногами, спросил Лекса.

— Хэх, у парня контузия, пара синяков и царапин, не более, огонь, казалось, над ним сжалился и не причинил вреда! — ответила Баба Роач, почесав бородавку на крючковатом носу.

— Это как? С каких пор люди обрели огнеупорную способность? — удивился Олег, разминая запястье.

— Вы говорили, что мальчишка болен? Но вот что я вам скажу, это странная болезнь, если вообще она… — многозначительно ответила Баба Роач, но её прервала внезапно распахнувшаяся двустворчатая дверь.

В зал внеслась изящной, но твёрдой походкой Арина, словно снежный буран, снося всё на своём пути. Она была сейчас с белыми, как январский снег, волосами, хотя в кафе носила для конспирации тёмные волосы, и одета, как принцесса, в шёлковое платье, выгодно очерчивающее пышные формы и шубку из белого песца, а украшения на ней сияли даже при тусклом свете, словно снежинки на солнце.

— Где он?! — её голос был холоден, словно лёд, но журчал, как последний ручеёк, который не успел замёрзнуть перед злыми морозами.

— Кто, Ваше морознейшество? — состроила самую учтивую мину, на которую была горазда, Баба Роач и поклонилась Арине.

Олег и Лекса аж подскочили на ноги, невзирая на раны и также поклонились до пола. Она на них и взгляда не уронила, лишь смотрела требовательно на старуху.

— Вы знаете! Мальчишка… смертный, которого Айдар притащил сюда, аль мозги у вас оплавились от взрыва? Так я мигом остужу! — в приказном тоне сказала Арина, именно сказала, она пока не угрожала. — Он мой! Отдайте!

— Но ваше, Великолепие, господин Айдар не велел… — попытался отказать Лекса.

— Мне плевать, что сказал Айдар! Я ему не подчиняюсь! Пусть командует вами, а мне верните моё! — Арина говорила спокойно и вела себя сдержанно, она походила на нерушимый айсберг, готовый потопить любой корабль, неудачно приблизившийся, даже если этим кораблём будет сам «Титаник».

Старуха вздрогнула, она была зажата между двух огней или между ледышкой и огнём. С одной стороны, ей хотелось прислужиться господину, а с другой — гнев госпожи страшнее снежной лавины.

Баба Роач вздохнула и указала на дверь, за которой держали пленника.

Арина резко развернулась, создав морозный порыв ветра, заставивший озябнуть всех, собравшихся тут, и вышла. Как только дверь за ней закрылась, парни облегчённо вздохнули и переполошено переглянулись.

— Ой, не к добру! — выдохнула богобоязненно Баба Роач.

Арина вошла в комнату и тотчас закрыла за собой дверь, на кушетке посреди комнаты, без окон лежал связанный по рукам и ногам Женька. Его глаза были закрыты, но веки подрагивали. Девушка, глубоко вздохнув, поколебавшись, подошла к нему.

— Бедняжка, нужно было уносить ноги, когда я тебе давала шанс. Хотя я тайно надеялась, что ты этого не сделаешь… ты оправдал мои надежды, — пройдясь кончиками пальцев вдоль кушетки, проговорила тихо Арина.

Женька, зажмурившись, открыл глаза, из его груди вырвался стон, и он закашлял, а когда его взгляд сфокусировался, то юноша увидел перед собой прекрасное лицо девушки и вздрогнул, как если бы перед ним была жуткая морда тех тварей, что жрут людей в городе.

— Не бейся напрасно, маленькая пичужка, глубоко твой коготок в сетке увяз, — Арина прокомментировала тщетные потуги парня вырваться и кончики её алых губ тронула улыбка. Девушка грациозно подошла к столу, на котором были аккуратно разложены операционные инструменты, и проведя пальцами по их глади, остановила выбор на скальпеле. Она взяла его в руки, холод металла приятно ласкал кожу, словно жидкий шёлк, а его блестящая гладь напомнила Арине замерший лёд на реке.