— Неужто дела обстоят так плохо? — сочувственно спросил Артём Сергеевич, для которого бедственное положение института не было тайной.

— Хуже некуда, — честно признался Теплое. — В стране свирепствует инфляция, а мы не только не можем повысить зарплату сотрудникам, но даже не можем сохранить прежнюю. В результате уже потеряли почти половину научных кадров. Причем лучших!

— Да, я в курсе. Но ведь самолеты отряда продолжают летать и, как говорят, приносят немалую прибыль. Разве это не способствует постановке новых научных работ? — поинтересовался Наумов. — Ну, хотя бы частично.

— Летают они в основном не по своему профилю. Испытательных полетов мало, следовательно, нет высокой оплаты и премий, — тоскливо объяснил Теплов. — Доходы дает лишь сдача самолетов в аренду частным компаниям и чартерные рейсы по заказу турфирм.

— Вот и надо эти доходы, — оживленно подхватил Артём Сергеевич, — пустить на новые перспективные исследования, которые принесут институту как материальные, так и научные дивиденды.

— Легко сказать! А на какие средства содержать такой комплекс зданий с ангаром и огромной территорией? — с досадой возразил Теплов. — Мне даже пришлось сдать в аренду один из корпусов института, где была наша столовая. И все равно средств катастрофически не хватает!

Его уныние передалось было и Наумову, но он вспомнил про ресурсы.

— Погоди! Но ведь продление ресурсов по-прежнему процветает и приносит институту большие доходы. Куда же они деваются? — напрямик спросил он начальника института. — Разве на них нельзя открыть хотя бы одну стоящую НИР?

— Я же говорю, что все пожирает наше огромное хозяйство и содержание персонала, — еле сдерживая недовольство, ответил Теплов. — А «ресурсники» хотя и неплохо зарабатывают, не способны разработать ничего нового!

— Это почему же? — несогласно пожал плечами Артём Сергеевич. — Ведь у них, насколько я знаю, сохранились все старые кадры.

— А что толку? — сердито бросил начальник института. — Ресурсы их хорошо кормят, и они не желают заниматься разработкой нового. Предпочитают вести простую техническую работу и стричь купоны! — Он немного помолчал и, видимо решив закончить разговор, предложил: — Если ты еще не остыл к своей идее отменить обязательные капремонты самолетов, я готов помочь тебе заинтересовать этой работой начальство и ряд авиакомпаний. Как ты на это смотришь?

— Разумеется, положительно! — не колеблясь, ответил Наумов. — Но думаю, что это бесполезно. Главным образом потому, что не согласится Анохина. Комитет, который она сейчас возглавляет, выдает сертификаты годности самолетов, и Катюша побоится отменить межремонтный ресурс. Не захочет брать на себя лишней ответственности.

— А давай все же попробуем! — воодушевился Теплов. — Не забывай, что мы с Катюшей друзья. Так что готовь аргументы для серьезного разговора.

Перед новой встречей с «Катериной Великой», Артём Сергеевич решил срочно переговорить с Полуниным. Был канун Первомая, уже начинался дачный сезон, и он предпочел повидаться и поговорить с ним на лоне природы. Их дачи стояли рядом. Выросший на Алтае, Михаил Григорьевич был заядлым огородником, и застать его там в выходные можно было наверняка.

Так было и на этот раз. Когда Наумовы подкатили к воротам дачи на своей «четверке», Полунины уже приехали, и сосед кропотливо возился у себя в саду. Разгрузив машину и перенеся вещи в дом, Артём Сергеевич пришел к нему поговорить о деле. Пересказав разговор с Тепловым, он предложил:

— Давай, Миша, присоединяйся к новой большой работе! Надо спасать институт, иначе он захиреет окончательно. Думаю, на этот раз мне с помощью Теплова удастся убедить Анохину, и нам отпустят бюджетные средства на реализацию проекта, да и авиакомпании авось расщедрятся. Они же будут в выигрыше!

— Завидую твоему оптимизму! — скептически усмехнулся Полунин, воткнув лопату в землю и вытирая со лба выступивший пот. — Ты все еще надеешься, что Анохина или кто-то еще там наверху озаботится судьбой гражданской авиации?

— Но сам начальник института предложил мне это! Значит, вопрос об изменении системы назрел, — продолжал убеждать Артём Сергеевич. — Теплов знает конъюнктуру и по-прежнему дружен с Анохиной.

— Только потому и держится в своем кресле. А то давно бы сняли, — хмыкнул Полунин. — Разве не видишь, что Теплов развалил институт?

— Он винит в этом обстоятельства, — не сдавался Наумов. — У тебя, Миша, снова будет возможность заняться настоящей наукой, сделать большое дело, — агитировал он друга. — Не то будет поздно! Ведь ресурсы, когда перейдем на новую систему, отменят!

Казалось, Полунин заколебался, но это продолжалось недолго.

— Прости, Артём, но я не верю в успех вашей затеи. Даже если дадут деньги, чтобы начать работу, ее потом снова свернут, — убежденно сказал он. — Разве не видишь, что о деле сейчас никто не думает?

— А о чем думают? — поднял брови Наумов, хотя отлично понял друга.

— Как обогатиться, и больше ни о чем! — резко бросил Михаил Григорьевич. — И нам не грех о себе позаботиться. А то останемся в дураках!

— Ну и как же ты надеешься обогатиться? — неодобрительно посмотрел на него Артём Сергеевич. — Тоже будешь брать взятки за увеличение ресурса старым самолетам? Я слыхал, что такой «бизнес» уже процветает.

Сказав это в запальчивости, он осекся, подумав, что оскорбил своего друга, но Полунин не обиделся.

— Ну что ж, из-за нищеты некоторые поступают и похуже. Но на ресурсах не разбогатеешь, — спокойно ответил он и неожиданно ошарашил Наумова, сообщив: — А я хочу предложить тебе нечто поинтереснее. Сейчас такое время, что теряться глупо. Приглашаю тебя в свою команду! Мы вместе провернем одно дельце, которое принесет нам богатство.

— Это что-то новенькое! — изумился Артём Сергеевич. — Какую же команду ты набираешь и в чем состоит твое «дельце», если оно враз нас всех обогатит? Уж не криминал какой задумал?

— Не бойся, ограбления банка не предвидится, — с усмешкой успокоил его Полунин. — Это дело, конечно, необычное, но честное и вполне осуществимое. Ты знаешь, что у нас в горах много золота. А в поселке, где я рос, — золотой прииск, и на нем работает большинство жителей. Мой дед был старателем, не раз ходил в тайгу за золотишком и наткнулся на богатую жилу, тайну о которой хранит до сих пор.

— А почему ни он, ни твой отец ее не тронули? — непонимающе посмотрел на него Наумов. — Сам ведь рассказывал, что семья была большая и жили в нужде.

— Отец не захотел с этим связываться, а деда подвело здоровье. Он все время болел, — объяснил Михаил Григорьевич. — Сначала надеялся на моих старших братьев. Ждал, когда подрастут. Но они решили стать офицерами и не хотели идти с ним в тайгу. Я один согласился, но каждый раз откладывал.

Предложение Полунина было таким сногсшибательным, что Артём Сергеевич в первый момент даже растерялся. Но немного поразмыслив, спросил:

— А почему ты сейчас решился на такую, думаю, очень трудную экспедицию, если отказывался от нее, когда был намного моложе?

— Время было другое, и результат, в случае удачи, совсем не тот, — объяснил Михаил Григорьевич. — Дело это, правда, очень трудное. Ну, нашли бы мы тогда золото, а что дальше? Намыли бы, сколько могли унести, и получили бы долю стоимости. По сравнению с грозившими неприятностями, овчинка выделки не стоила.

— А сейчас стоит? — усомнился Наумов. — Ты хорошо все продумал?

— Еще бы! До мелочей, — кивнул Полунин. — Иначе бы не сказал. — И он посвятил будущего компаньона в свой замысел. — Все дело в том, что сейчас мы сможем не только зарегистрировать свое открытие, но и учредить предприятие. И если золотое месторождение богатое, сам можешь судить, каковы наши перспективы!

— Да уж, перспективы заманчивые, ничего не скажешь, — согласился Артём Сергеевич, в его глазах зажглись огоньки азарта. — Но ты ни словом не обмолвился о том, что экспедиция потребует больших расходов. И как думаешь отбиться от криминала?