Да. Ведь недаром сказки прекращались сразу после свадьбы и превращались в нежданную беременность, слюни, прорезывание зубов, бессонные ночи, и, конечно, своенравные памперсы.

Папа все еще говорил, а моя лучшая пара ботинок нуждалась в такой же хорошей чистке, как и мой ребенок. Я придвинула телефон к уху и опустила корчащуюся, пинающуюся, мокрую малышку в ванну.

Все это, решила Роуз, было бесконечно весело.

– Если «Монархи» уволят Хоторна, его карьере конец, – сказал папа.

– Угу.

В шкафу в коридоре у меня были салфетки, подгузники и принадлежности для экстренной уборки, но Роуз еще не... закончила. Я вздохнула.

– Папа... у меня тут небольшая дилемма с подгузниками. Могу я тебе перезвонить?

– Мы потенциально можем потерять миллион долларов с его контрактом, а ты беспокоишься о подгузниках?

Больше беспокоилась о его отсутствии на ее попке. Я ждала, когда же Роуз будет делать свои дела с предельной осторожностью и концентрацией – всегда сосредоточившись на поставленной задаче. В каком-то смысле она была точь-в-точь как ее дедушка.

Но, по крайней мере, он не устраивал беспорядок в ванной.

– Приезжай в офис, Пайпер.

– Я не могу, если ты не хочешь, чтобы я привезла ребенка. Но сейчас я слушаю тебя.

Я очень сожалела, что купила Роуз ее милые желтые сапожки и провела день, обучая ее, как весело топать по лужам. Я не успела остановить ее, как она ударилась ногой о дно ванны.

Она хихикнула.

Дважды.

Потом поскользнулась.

Я уронила телефон и поймала ее, прежде чем она ударилась бы головой о ванну, пока остальная ее часть была смягчена самыми невероятными и антисанитарными подушками.

Прошла секунда.

Слишком рано.

Роуз завопила, покрытая всем самым мерзким, что могло быть внутри малыша. Ее крик смешал знакомые мелодии «я голодна» и «мне скучно», и «как ты могла разрушить мою жизнь, мама». Классические признаки одной особенно адской истерики.

Я подняла телефон чистой рукой и попыталась поднять Роуз на ноги. Ничего не вышло. Она была удовлетворена тем, что мгновение возилась со своей грязью. Я отодвинула ее от себя, поблагодарила Бога за отсутствие рвотного рефлекса мамы и опустила в воду.

Теперь перед ужином мы должны были принять ванну.

Кто сказал, что мы должны делать все по расписанию?

Ну... это сделала Роуз. Настояла на этом, вообще-то.

В ванне сработал таймер, как будто я заставлю ее лечь спать сразу после того, как вымою ее. Она зарыдала. Я застонала.

Папа разозлился.

– Это что, ванна? – его голос трещал от раздражения. – Пайпер!

– Я же сказала, что у нас чрезвычайная ситуация. Сейчас это не самое приятное зрелище, папа…

– У тебя есть двадцать минут, чтобы добраться до офиса.

– Я бы сделала это, если бы могла, папа. Но сейчас уже больше шести. Я только что вернулась домой. Я должна позаботиться о Рози. Коул Хоторн может подождать до завтра.

– Сезон начинается через неделю, а это значит, что у нас есть два месяца до последнего срока торгов Лиги. Ты понимаешь нашу дилемму?

Я дразнила Роуз, плеская на нее водой. Она ворчала, но намек на улыбку пробился сквозь нее.

– Я не знаю, как мы собираемся заключить сделку…

– Не мы. Ты.

Я вздохнула.

– И что мне теперь делать?

– Он хочет иметь дело только с тобой, поэтому он твой приоритет номер один. Заставь его подписать отказ, пока мы не потеряли миллионы.

– Он не согласится.

– Заставь его.

– Он уже принял решение. Я не могу заставить его сделать то, чего он не хочет.

– Так ты позволишь ему выбросить твою жизнь? Я должен был ожидать этого от тебя.

Папе не нужно было использовать этот тон, которым он ругал меня каждый день с того момента, как я рассказала ему о беременности. Все стало еще хуже, когда я отказалась выйти замуж за Джаспера.

Мы больше не говорили о Коуле Хоторне.

– Пайпер, я был снисходителен к тебе. Я помогал тебе. Я поддерживал тебя. Я позволил тебя поступить в колледж…

– Ты позволил?

– Я заплатил за него, не так ли? Я испортил тебя. Я потворствовал тебе, когда ты сказала, что хочешь читать книги и изучать литературу, хотя мы оба знаем, что степень была рассчитана на одно.

– Не говори так.

– Найти тебе мужа.

– Звучит более архаично, папа.

– Что? Разве это так плохо – хотеть, чтобы о моей маленькой девочке позаботились?

Я схватила мочалку и стала мыть мою маленькую девочку, улыбающуюся и счастливую.

– Я ходила в колледж учиться.

– И я подбадривал тебя. Поверь мне, я сделал для тебя больше, чем большинство мужчин, узнав, что их дочери…

Я ждала, когда он скажет это.

Уничтожат.

Даже папа знал, когда остановиться.

– Ты должна была выйти замуж за этого мальчика.

– Я не была влюблена в него, – сказала я. – Я же сказала. Он был ошибкой.

Роуз поджала губы. Я умыла ее водой, и она передразнила мой нахмуренный взгляд.

– Значит, ты разрушила свою жизнь из-за ошибки? – спросил он.

– Остановись.

– Ты выбросила весь этот потенциал, когда у тебя появился ребенок.

– Не смей так говорить, – сказала я. – Не впутывай в это Рози.

– Этот ребенок заслуживает дом. Это был твой шанс, чтобы обеспечить его. Я разрешил тебе учиться в колледже и на этом дурацком факультете, но я надеялся, что однажды ты выберешься из облаков и из книг. Ты могла бы научиться торговле или найти…

– Мужа.

Папа даже не извинился.

–Да.

Я фыркнула.

– Я хотела большего, чем такая жизнь. Больше, чем быть чьей-то женой. Больше, чем диплом по бизнесу и мои будни, которые я буду проводить, застряв в кабинете.

– Ну вот, теперь она у тебя есть. И это лучшее, что у тебя получится, если ты не заставишь Коула Хоторна прислушаться к голосу разума. Ты не можешь упустить эту возможность.

– Почему?

– Потому что, если Коул не согласится на сделку, у тебя больше не будет работы в этом агентстве.

Я опустилась на пятки. Роуз протянула мне пригоршню пузырьков.

– Ты уволишь меня из-за Коула Хоторна?

Папа не стал извиняться.

– Это для твоего же блага. Ты сказала, что хочешь сделать это сама, поэтому я должен обращаться с тобой, как с любым другим сотрудником.

– Папа…

– Заставь Коула согласиться в течение недели, или не утруждай себя приходом на работу в понедельник.

– Но я не могу…

Папа повесил трубку.

Роуз хлопала в ладоши, брызгая пузырями и водой. Она улыбнулась мне.

Как я должна была заставить Коула Хоторна согласиться на эту сделку?

Это было так похоже на папу. Он изобретал гнусные способы ведения переговоров, особенно когда ни один из вариантов не был в его пользу. Он уволит меня только потому, что верит, что это заставит меня принять предложение Джаспера. Папа не любил его, но я знала, что он говорил с Джаспером несколько раз с тех пор, как родилась Роуз. Они сговорились измотать меня, потому что, по словам отца, я, в конце концов, сдамся... как только увижу, как тяжело растить ребенка в одиночку.

Но ничто в этом мире не заставит меня выйти замуж за тупого засранца, который сладко уговорил меня лечь в постель. Это был глупый, прискорбный момент доверия, который он немедленно разрушил, рассказывая в братстве о своем завоевании. Смех прекратился, когда я рассказала ему о ребенке.

Но я заслуживала лучшего.

Роуз заслуживала лучшего.

Я положила голову на край ванны. Роуз наклонилась, хихикнула и сжала губы для поцелуя. Поцелуй был легким. Хорошая жизнь? Это было гораздо труднее.

Но я сделаю это ради нее. Что угодно. И если это означало заставить раздражающего, пугающего, невероятно сексуального полузащитника участвовать в торговле, которой он не хотел... хорошо.

Я получу отказ, получу свою долю от контракта от отца, а потом найду способ жить так, как хотела.

Я не боялась Коула Хоторна. Это он должен был бояться меня.