Тем временем на побережье и холмах к юго-востоку от горы царили смятение и страх. Ветры верхних слоев атмосферы гнали огромное облако прямо на Помпеи и соседние загородные виллы, окутав их тьмой. С неба посыпалась нескончаемая лавина камней; некоторые частички были не больше рисового зерна, иные - величиной с кулак. Хотя вулканический град состоял преимущественно из пемзы - легкой каменной породы, ставшей пористой из-за расширения вулканических газов, - около десяти процентов падавших обломков составляли твердые породы. С огромной скоростью обрушиваясь вниз, они превращались в тяжелые снаряды, унесшие немало жизней.
Часа через два-три Помпеи уже покрывал слой пемзы и камней глубиной примерно в фут. Начали рушиться здания, губя множество людей: кто-то был раздавлен провалившейся крышей, кого-то смерть настигала на улице, под обломками стен и колонн. Из опрокинутых светильников выливалось масло, и вспыхивали пожары.
В первые часы извержения большинство жителей еще успело бежать - на кораблях, лошадях или мулах, на повозках, даже пешком. Но по крайней мере две тысячи человек предпочли остаться в городе - либо из-за боязни происходящего вокруг, либо не желая покидать своих домов, своих дел. Они вскарабкивались на груды пемзы, поднимавшиеся на глазах, или укрывались под крышами, которые еще держались пор растущим грузом камней. Весь день и весь вечер вулкан продолжал выбрасывать высоко в стратосферу свою страшную каменную картечь. По мере того, как относимые ветром частицы оседали на землю, слой пемзы, окутавший Помпеи, рос с невероятной быстротой - почти на шесть дюймов в час.
Пока что Геркуланум почти миновала лавина пемзы. Тем не менее, многие жители, очевидно, покинули город. Наступила ночь, но темноту нарушала игра зарниц вокруг столба, вздымавшегося к небу. Зрелище это завораживало, прямо-таки околдовывало тех, кто остался в городе и мог наблюдать его вблизи. Но зрителям грозила смертельная опасность. Вскоре вулкан продемонстрирует новый способ умерщвления, и Геркуланум окажется первой жертвой.
Около часу пополуночи 25 августа, когда давление в жерле вулкана на короткое время улеглось, с вершины рухнул массивный столб, и по горным склонам устремился сверкающий каскад раскаленных каменных обломков. Вскоре обвал разделился на две волны. Одна превратилась в мутное раскаленное облако из легкого пепла и газа, передвигавшееся с большой скоростью. Вторую составлял плотный, медленно скатывавшейся вниз и обволакивавший землю поток пемзы и более крупных скальных фрагментов, перемешавшихся с почвой со склонов; вся эта смесь, накалившаяся до 750 градусов по Фаренгейту, перешла в жидкое состояние. Мчавшееся впереди пепельное облако спускалось, вероятно, со скоростью не менее ста миль в час: ему хватило и четырех минут, чтобы добраться до Геркуланума и настичь тех, кто уже успел добежать до моря в тщетной надежде спастись. В городе облако принялось свирепствовать, срывая черепицу с кровель, сбивая набок камни, а, достигнув кромки воды, вскипятило море. Оно жгло кожу и мясо, забивало легкие пеплом, опаляя и удушая на своем пути всех людей и животных. В живых не осталось ни одного существа. Через несколько мгновений хлынул неудержимый поток твердых обломков, смерчем несясь по улицам, врываясь в двери частных домов и общественных зданий, меняя очертания береговой линии.
Геркуланум полностью вымер, и теперь вулкан принялся трудиться над могильной насыпью. Снова и снова, на протяжении долгих часов (всего шесть раз), Везувий яростно изрыгал содержимое своих недр, выпуская пепельное облако и посылая ему вдогонку шлейф твердого скального лома, обрушивая все это на бывший портовый городок, пока он не затерялся где-то в глубинах мира, отныне потерявшего прежний облик. Помпеи, более удаленные от адской пучины, вначале миновали эти обвалы, - точно так же, как ранее Геркуланум миновал каменный ливень. Но Везувий только набирал силу, и около половины восьмого утра вулкан, в четвертый раз содрогаясь от конвульсий, нацелился на город у Сарна. Раскаленное облако пепла и газа пронеслось над почерневшими жнивами и налетело на Помпеи, удушая своим ядом каждого встречного.
Пятый взрыв последовал спустя несколько минут. А затем, примерно в восемь часов, начался шестой и самый мощный обвал. В эту пору Плиний Старший вышел из виллы в Стабиях, где каким-то образом умудрился проспать всю ночь, даже громко храпя. Как писал позднее его племянник, Плиний и несколько его товарищей "решили выйти на берег и посмотреть вблизи, можно ли выйти в море: оно было по-прежнему бурным и враждебным. Дядя лег на подостланный парус, попросил раз-другой холодной воды и глотнул ее. Огонь и запах серы, возвещавший о приближении огня, обращают других в бегство". Плиний Старший, человек довольно грузный, к тому же со слабым дыхательным горлом, не в силах был за ними последовать: "Он встал, опираясь на двух рабов, и тут же упал".Племянник предположил, что ему перехватило дыхание от густых испарений, но поскольку других не постигла та же участь, более вероятным объяснением кажется сердечный приступ. Так или иначе, великий муж скончался.
А в Мизене, на противоположной стороне залива, Плиний Младший провел много бессонных часов, ибо землю сотрясали сильные толчки. Когда дом наконец уже грозил рухнуть, они с матерью присоединились к большой толпе людей, покидавших город. "Повозки, которым было приказано нас сопровождать, на совершенно ровном месте кидало в разные стороны; несмотря на подложенные камни, они не могли устоять на одном и том же месте. Мы видели, как море отходит назад; земля, сотрясаясь, как бы отталкивала его. Берег явно продвигался вперед; много морских животных застряло в сухом песке".
Еще более ужасало зрелище вулкана, исходившего в последних яростных судорогах. «С другой стороны черная страшная туча, которую прорывали в разных местах перебегающие огненные зигзаги; она разверзалась широкими полыхающими полосами, похожими на молнии, но большими. Вскоре эта туча опускается к земле и накрывает море. Падает пепел, еще редкий. Я оглядываюсь назад: густой черный туман, потоком расстилающийся по земле, настигал нас. "Свернем в сторону, - говорю я, - пока видно, чтобы нас, если мы упадем на дороге, не раздавила идущая сзади толпа". Мы не успели оглянуться - вокруг наступила ночь, не похожая на безлунную или облачную: так темно бывает только в запертом помещении при потушенных огнях. Слышны были женские вопли, детский писк и крик мужчин; одни окликали родителей, другие детей или жен и старались узнать их по голосам. Одни оплакивали свою гибель, другие гибель близких; некоторые в страхе перед смертью молили о смерти; многие воздевали руки к богам; большинство объясняло, что нигде и никаких богов нет, и для мира это последняя вечная ночь».
Так как облако достигло Мизена уже значительно охлажденным и разреженным, Плиний Младший с матерью остались живы и невредимы. Оно нанесло им другой удар: та же волна вулканического взрыва убила в Стабиях Плиния Старшего.
Везувий извергался почти восемнадцать часов кряду. Не конец его ярость стала ослабевать, хотя пепел продолжал сыпаться на землю еще несколько дней. Большая часть Помпеи подобно Геркулануму, уже скрылась под наносами. А то, что еще оставалось, вскоре погребли выбросы вулканического пепла, словно окутав траурной завесой последнюю агонию города.
Возможно, вовремя оставили город около девяноста процентов помпеян. Многие возвращались в течение тех дней и недель, что последовали за несчастьем, и горестно взирали на пустынный холм, под которым еще совсем недавно цвел город. Некоторые принимались копать. Установив местонахождение своих домов по каким-то приметам на поверхности, они прорубали шахты сквозь лаву и вулканическую породу, а затем прорывали проходы внутри, проламывая стены, чтобы попасть из одного помещения в другое. Им удалось извлечь многие свои ценности, а иные явно прихватили немало чужого добра. Позднее археологи обнаружат дома, откуда утащили подчистую все статуи, настенную мраморную облицовку и прочие украшения.