Улыбается. Так просто? Она же сама себя уговорила. Или… убедила себя еще раньше, потому и забыла предохраняться?

— Аня, я буду очень рада, если ты привезешь сюда беби.

— Да, я услышала. Но мне надо подумать. Спокойно и не здесь. В конце концов, он еще не родился. Вот когда будет, я решу и напишу тебе. Или позвоню. Вот что скажи: мне Йену говорить или нет?

Качаю головой. Сложный вопрос.

— Наверное, пока нет. Пока ты не решила, что вернешься. Ему будет очень тяжело знать, что где-то есть его ребенок, которого он никогда не видел.

— Думаешь, ему будет важно? Он обрадуется?

— Уверена.

— Хорошо, я пока не скажу. И вернусь, — она улыбается одними глазами, — пусть будет подарок.

Да, все так. И будет еще одно незавершенное, недосказанное. Еще одна ниточка, привязывающая ее к нам. А Йену я пока тоже говорить не буду. Скажу его отцу, пусть посоветуется с духами рода.

* * *

Электронное письмо от двадцать пятого апреля.

"Hi Аня,

Как у тебя дела? Как здоровье твое и родителей?

У нас в гостевом домике уже почти месяц живет Хелен из Москвы. Рисует все подряд. Вчера рисовала сети у домика дяди Шима. В Москве разве сети не сушат? Должны сушить, а то сгниют. Короче, не понимаю ее. Но с ней просто, Йен отвезет куда-нибудь и дремлет в тележке, пока Хелен рисует. Еще иногда она пытается учить Йена русским словам. Вчера выучил слово "дикарь", это Хелен его так назвала, когда он спросил "Зачем рисовать, если можно сфотографировать?" Но вроде бы не обиделась. Так что у нас все хорошо, только Йен по тебе скучает. И я вообще-то тоже скучаю.

Ями."

Ответ пришел через два дня.

"Ой, Ями, привет.

Я даже как-то не ожидала, что ты напишешь. Поцелуй за меня Йена, скажи: мне он каждую ночь снится. И еще я про нас случайно родителям проболталась. Они мне говорят: пока не очень тяжелая, устраивайся в контору. Кончились твои экспедиции, будешь с бебиком сидеть. Я сперва просто отнекивалась, а потом не сдержалась и говорю: вот и не кончились, через год ребенка Ями оставлю и поеду снова.

Тут папа ко мне и прицепился: кто такая Ями? Говорю, старшая жена Йена. А ты там кто? Отвечаю — младшая жена. Что тут началось! Мама кричит: "В гарем посадили!", а папа со словами "эти блондинки вообще не соображают", кинулся искать мой загранпаспорт и смотреть, нет ли там каких лишних печатей. Не нашел — успокоился.

В общем, ладно, ерунда все это. А по поводу сушки сетей в Москве: так нету там океана, даже большой реки нет. Рыбу не ловят, сети не сушат. Ужас, правда? И как живут?

Что-то я расшалилась. Наверное, воспоминания действуют. Йену привет — привет…

Аня."

Сижу; пялюсь на экран в изумлении. Из оцепенения меня вывели шаги за спиной.

— Йен! Йен, иди сюда, тут письмо от Ани.

— О! О чем пишет?

— Она сказала родителям, что считает себя твоей младшей женой.

— Что-о-о?! И как теперь быть? Идти сообщать моим?

— Не торопись. Она не пишет, каким был их ответ.

— Спроси.

"Hi Аня,

Ты не права про ерунду. Получается, сейчас ты на самом деле жена Йена. По нашим традициям уж точно. Ведь свадьба состоит из чего: договориться с родителями обеих сторон, заплатить выкуп, уведомить друзей, родственников и соседей, отпраздновать. Причем обязательный только первый пункт, остальное по обстоятельствам. Ты его уже наполовину выполнила.

Или нет? Что тебе ответили родители? Я поняла, твой папа сильно недоволен, но раз уж получилось то, что получилось, то признает ли он ваш брак? И хочет ли он что-нибудь от Йена?

Напиши подробнее, мы очень беспокоимся.

Ями."

— Отправила?

— Ага, но ты не бегай кругами. Она, может, сегодня вообще еще не прочитает.

Прочитала и даже ответила буквально через час. Но мы это увидели только утром, потому как уже спали. То есть не спали, а… ну, неважно, снимали напряжение, короче.

"Ями, ты что, серьезно: признают, не признают?

Ну вы, блин, даете! Показала твое письмо папе, он сказал "Единственное, что хочу от этого Йена, это оторвать ему любилку." Я выразила несогласие, поскольку Йен мне укомплектованным больше нравится. В общем, папа махнул рукой и сказал: "Живите как хотите".

Аня."

Письмо, пришедшее вслед:

"Ями (дочка вроде бы так к тебе обращается), это пишет отец Ани.

Вы на самом деле обе являетесь женами этого самого Йена, или эта вертихвостка нас обманывает?

И еще, что это за разговоры о воспитании будущего ребенка у вас? Мы хотим видеть своих внуков.

Серж.

P.S. Твой электронный адрес я взял из письма, которое дочка мне показывала."

Отвечаю осторожно, задумываясь над каждым словом. Прежде всего, как обратиться? Как к старшему родственнику — пока нельзя, но и как к постороннему: не обидится ли? Или взять обычное обращение европейцев?

"Мистер Серж,

позвольте заверить вас — ни о каком обмане речи не идет. Но есть неточность — свадьбы пока не было, поскольку на момент отъезда Аня еще не определилась со своими планами. Соответственно, не проводилось и сватовства. Иначе бы мы, в соответствии с традициями, в первую очередь спросили вашего решения.

Однако заверяю, Йен был бы счастлив видеть Аню своей женой. Я, как его первая жена, свое согласие тоже дам — Аня стала мне хорошей подругой. Вопрос старшинства между нами может обсуждаться. Как жена Йена, могу сказать — он достойный муж и выбор Ани мне вполне понятен.

Что же до воспитания ребенка, то, по мнению самой Ани, детям здесь, на природе, лучше, чем в городе. В этом я полагаюсь на ее мнение, поскольку с городами Сайберии незнакома. Разумеется, я понимаю ваше беспокойство о своем будущем внуке или внучке, и со своей стороны постараюсь привить ему должное уважение к вам.

Остался один сложный вопрос. Уровень благосостояния наших родов очень разный, что делает такой брак непрестижным для вашего рода, а выкуп за невесту — бессмысленным. Хоть Аня и говорила о том, что в ваших традициях выкуп не принят, считаю нужным это уточнить особо. Я нарушаю правила, поднимая этот вопрос сама, без участия мужа. Но, с другой стороны, могу быть уверена — Йен сделает все возможное для встречи с Аней, бюджет же семьи — в руках старшей жены.

С большим уважением,

Ями (жена Йена)."

Уф. Не, тут не пот со лба вытирать надо, впору лезть в воду остудиться. Вот вернется Йен, расскажу ему, что за текст мне пришлось составлять.

Вечером меня ожидали сразу два сообщения.

"Ями, мне думается, эти вопросы должна теперь решать Аня. Раз уж она объявила себя "взрослой девочкой". Но я буду настаивать отложить все решения до того времени, когда родится ребенок и дочь сможет посмотреть на всю эту историю с некоторого расстояния во времени.

С большим уважением,

Серж."

"Ями! Ну ты вообще… У меня слов нет!

Ты папу так впечатлила. Он весь вечер ходит и повторяет: "И где только таких берут?" Мама, кажется, даже чуть-чуть ревнует. Но ты молодец, на меня перестали смотреть как на ненормальную.

Эх, знали бы вы, как мне Йен снится. Это я завидую так… мне можно капризничать и говорить глупости, время такое. Хотя тебе тоже можно, только ты у нас умная.

Родители зовут ужинать. Убежала. Оближи там Йена, за меня.

Аня."

Смотрим с Йеном друг на друга. Улыбаемся. Все у нас будет хорошо.

Лето неожиданно оказалось плотно загруженным. Несмотря на низкий сезон, мне писали несколько клиентов, желающих отдохнуть у нас. Оказывается, Хелен привезла свои картины на какую-то выставку в Москве, и некоторым из посетителей захотелось все увидеть своими глазами. Работа неожиданная и приятная, и мы смогли полностью расплатиться с долгами.

Аня писала вначале несколько раз в неделю, а потом все реже и реже. Не знаю, может, стала забывать нас, а может, какие другие причины. Йен порою ходит грустный, но старается не показывать этого. А у меня скоро срок. Говорят, будет девочка. Жаль, но Йен все равно доволен. Так и жили, когда в начале октября неожиданно в почте появилось письмо: