По месту прописки Громова не нашли. Соседи пояснили, что он живет на даче и в квартире бывает крайне редко, наездами. Дача где-то на заливе, адрес неизвестен. Следователь решил позже посетить адвокатский кабинет Ковалевой, там наверняка знают фактическое место жительство Громова. Его необходимо найти и допросить в качестве потерпевшего.

Заведующий отделением и его коллеги утверждали однозначно — сам Громов уйти не мог по состоянию здоровья. А это означало одно — похищение. Пришлось возбуждать еще одну статью уголовного кодекса.

Илья не мог позволить докторам многократное изумление. Они и так не понимали многое. С двумя подобными пулевыми ранениями не выживал никто. Но, в данном конкретном случае пули не проникли в мозговое вещество и сердечную сумку. Лобная кость и ребро предотвратили тяжкие последствия. Сплющенные пули свидетельствовали о том, что патрон не был подмочен или испорчен. Кости против пули никогда не выигрывали. На излете они могли задержать ее, но тогда пуля бы не деформировалась так сильно.

Повторных рентгеновских снимков не избежать, как и полного обследования. Илья знал, что через сутки не только срастутся кости, но и на коже не останется никаких следов. Придут врачи на следующий день, а у больного ничего нет, даже кожа не поцарапана. Все изумления, охи и ахи закончатся одним — такого больного необходимо исследовать, в обязательном порядке исследовать. Стать подопытной обезьянкой в секретных спецлабораториях он не желал.

В собственный коттедж на заливе Илья проник осторожно. Не хотелось, чтобы его кто-нибудь видел. Он вошел в гараж — его Крузак на месте, как и Лексус Анны. Она пригнала его машину из города, молодец. Теперь надо как-то подготовить ее к собственному появлению. А как — готовь-не готовь: результат один. На первом этаже Анны не было, на втором тоже. Осталась непроверенной одна спальня, но только семь вечера… Наверное, устала от всего и легла пораньше. Он открыл дверь…

Его Анна занималась любовью с заместителем прокурора области. Его Анна… теперь уже не его. Он зашел и кашлянул. Прокурор мгновенно скатился с Анны, и они оба в страхе смотрели на вошедшего хозяина дома.

— Бить или убивать я никого не стану, — спокойно произнес Илья, — тебе, прокурорское отродье, даю минуту на сборы. Если останешься дольше — могу покалечить. Тебе, Анна, пять минут вещички собрать. Потому, что ты больше здесь не появишься никогда. Лексус тоже можешь забрать — я подарки не возвращаю.

— Илья! — закричала Анна, — я же люблю тебя.

— Сама то поняла, что сказала? — усмехнулся он.

— Я думала, что ты уже умер, а мне надо было устраивать свою жизнь — возвращаться в прокуратуру.

— Думать — это хорошо. У тебя пять минут, а у твоего хахаля одна. Время пошло.

Оставшись один, Илья сел в кресло. Возраст Христа, тридцать три года, а ему все не везет с женщинами. С Анной было неплохо, но такая продаст в трудной ситуации. Любит она, хмыкнул Громов, даже не поинтересовалась — жив ли. Сразу в койку, чтобы вернули в прокуратуру. Передок — верный способ многих симпатичных женщин чего-нибудь добиться. А может не многих.

Ни слез, ни сожаления, ничего. Зоя… неиспорченная деревенская девчонка с шизоидным характером в отношении мужчин. Жена должна знать всё! Она ему тоже нравилась, но он даже не спал с ней ни разу. Алена, Светлана и другие девочки — никаких чувств к ним он не испытывал. Обычные потребности организма по обоюдному согласию. Не везло ему с женщинами, не везло однозначно. Пора семью заводить, детей, а он все бобылем резвится — не встретил еще своей пары.

Через пару дней в коттедже появились Климов с Лосевым. Они вообще ничего не понимали — Ковалева в офис не приходила, на звонки не отвечала, в больнице пояснили, что Громова похитили почти из операционной. Решили приехать на удачу.

Илья приложил ко лбу марлевую повязку, приклеил ее пластырем и впустил коллег. Пришлось кое что объяснять.

— Операция прошла успешно и валяться в больнице — это не по мне. Следствие наверняка уже сейчас выясняет, что за бутафорские патроны у этого чекиста были, если они мне мозги напрочь не вынесли. Я понимал, что никто меня не выпишет, пока всеми обследованиями не замучают и клистирными трубками не задолбают, образно говоря. Пришлось исчезнуть, а перевязки я сам могу делать. Это по моему похищению, через недельку сам появлюсь, и вы меня не видели. Теперь второе, это вам важнее. Ковалева желает вернуться в прокуратуру, профессия адвоката не для нее, тем более то, чем занимались мы. И флаг ей в руки — у нее уже новый любовник: зам прокурора области. Помещение адвокатского кабинета — это моя личная собственность. Поэтому вы, ребятки, вывеску «Ковалева и справедливость» снимите и давайте обсудим наши дальнейшие действия.

— Да-а, новости отменные, — произнес Лосев.

— Мы работали под вывеской адвокатского кабинета Ковалевой. Теперь, если мы продолжим, необходим новый юрстатус, — высказал свое мнение Климов.

Оба посмотрели на Громова.

— Да, вы правы, — ответил Илья, — с Ковалевой все кончено. И я думаю… Был такой сыщик, детектив Ниро Вульф в американской литературе у Рекса Стаута. Как Шерлок Холмс у Конан Дойля.

— Да, да, да, — сразу же поддержал мысль Лосев, — вы именно так себя и проявили с Уткиным… как Ниро Вульф.

— А почему не Шерлок Холмс? — возразил Климов.

— Так Шерлок Холмс сам бегал, а Ниро Вульф в кабинете сидел, — ответил Дмитрий.

— Верно, — согласился Илья, — у Ниро Вульфа был Арчи Гудвин, его первый и главный помощник, собирающий информацию. Но у него был и Фриц Бреннер, специальный повар. Теодор Хортсман — садовник. Я могу обойтись без повара и садовника, но взамен возьму не одного Арчи Гудвина, а двух. Что вы на это скажете, господа?

— Частный сыск, детективное бюро — это не плохо. Но заниматься слежкой за неверными женами или мужьями мне совершенно не хочется. Да Бог с ними, с этими женами или мужьями… меня, как и Диму, интересует прежде всего оплата. Что это будет — процент с договорной суммы, оклад или нечто другое? Мы должны кормить семьи, а в ЧОПе небольшая, но гарантированная зарплата.

Громов задумался и немного затянул паузу ответа.

— Парни, никто не предполагал нападения на меня целого полковника ФСБ, этого чертова гея, любовничка мужских задниц. Но, кроме детективного бюро я вам предложить ничего не могу, как и обещать тоже. Думайте сами. Через недельку я появлюсь в офисе, и вы дадите ответ — остаетесь со мной или уходите в ЧОП, в службу безопасности другой фирмы, ищите что-нибудь другое. Удачи вам.

Лосев с Климовым вышли.

— Зря мы связались с этой Ковалевой и Громовым, — заговорил Климов на улице, — изначально было понятно, что все это туфта.

— Чего тогда соглашался, если знал, что туфта? — ехидно возразил Лосев.

— Так все равно работы не было.

— Не было и сейчас пока нет, но ты сто штук, Володя, поимел за месяц и все недоволен.

— Деньги неплохие, согласен, но хочется определенности, уверенности в завтрашнем дне.

— О-о-о, Володенька, ты еще Советский Союз вспомни.

— Чё его вспоминать-то, — усмехнулся Климов, — я только в нем родился и потом в другую страну переехал без переезда. Кто меня спрашивал?

— Ладно, я так понял, что ты в детективном бюро работать не станешь.

Лосев посмотрел внимательно на Климова.

— Ты правильно понял, Дима, не стану. Вот тебе ключи от офиса, я больше там не появляюсь и не работаю. Удачи, Лосев, хорошей тебе слежки за бабами и их мужьями.

Климов с Лосевым разошлись, как в море корабли.

Определенное бездействие Илью напрягало. Надо было выдержать какое-то время и не появляться на людях, чтобы не узнали о нем некоторые врачи и следствие. Позже он мог сказать, что сделал пластическую операцию на лбу, поэтому никаких следов не осталось. Недельки для этого было мало, но в офисе он все равно появился. Лосев рассказал ему, что Ковалева так и не появлялась, вывеску он снял, а Климов решил уйти сразу. Слышал, что он устроился в ЧОП на тридцать штук. Работа посменная — сутки через двое.