У Матвея оставалась единственная надежда и он попросил встречи. Громов таких людей никогда не приглашал к себе и к Матвею тоже ехать не собирался. Они встретились в том самом ночном клубе днем.

— Вы, наверное, слышали о моем горе, — начал без предисловий Матвей.

— О вашем горе? — удивленно переспросил Громов.

Матвей посмотрел на Илью осуждающе — не мог советник Аида не знать о случившемся. Зачем переспрашивать — захотел унизить? Но в сторону эмоции…

— Я готов заплатить любую сумму тому, кто найдет преступника. Любую, — констатировал без объяснений Матвей.

— Не все так просто, как тебе кажется, — задумчиво произнес Илья, — преступником был твой сын, а не тот, кто отомстил за чью-то поруганную честь. Разве ты не знал, что твой сынок подлый насильник? Знал прекрасно и ничего не предпринимал. И сейчас тебе никто не хочет сказать об этом — элементарно боятся. Ты должен понимать, Матвей, что если полиция найдет лицо, совершившее месть, то не станет его задерживать. И не скажет тебе ничего. Насильников не любят нигде, ты это знаешь прекрасно, а твой сынок еще и несовершеннолетних имел. Я встретился с тобой с единственной целью — объяснить реальную ситуацию. Пока, Матвей, не звони мне больше.

Илья встал, чтобы уйти. Матвей бросил со злостью:

— Любую сумму заплачу, а не найдешь — яйца самому вырву. Сроку тебе месяц даю и не минутой больше.

— О-о-о! — усмехнулся Илья, — это ты завуалированно заказываешь собственную эвтаназию или из ума выживаешь? Впрочем — не важно, исход единственный: сдохнешь офоршмаченным.

Матвей чуть ли не позеленел от злости и ненависти, но непонятным образом не смог достать пистолет, не смог отдать приказ на уничтожение. Он вернулся домой и попытался рассуждать здраво. Виновность сынка, как и причины, приведшие к травматической кастрации, не обсуждались. Матвей даже забыл на некоторое время про врага номер один и переключился на Илью. Пообещал офоршмачить — такого он простить не мог. Вор в законе вызвал своих особо доверенных боевиков.

Пень и Цапля никогда не бывали в личных покоях Матвея. Они всегда околачивались во дворе или пристройке для не особо важных гостей и персонала. А тут их позвали прямо в кабинет.

— В этом пакете, — начал объяснять Матвей, — анкетные данные и фотографии, сто тысяч зелени авансом. Объект необходимо устранить быстро. Но, — он поднял палец вверх, — имейте ввиду, что этот человек очень хитер и опасен. С наскоку его не пристрелить — необходимо последить, четко выбрать место и время. Пятьдесят тысяч каждому — это аванс. По исполнению получите сотню, каждый по сотне. Свободны.

Цапля взял конверт, и они с Пнем удалились. Во дворе, поделив деньги и уединившись, рассматривали данные. Цапля сразу же схватился за голову и потащил Пня к машине.

— Поехали отсюда, по дороге все обсудим.

— Че, уже план наметил? Быстро, а Матвей сказал, что последить надо. А мне все равно — лишь бы появился в поле зрения. Всегда пулю всажу, куда надо, — рассуждал Пень, усаживаясь в автомобиль.

Цапля, прозванный так за долговязость, голову на плечах имел и всегда рассуждал более здраво. Пень, понятно из-за чего получивший такое погоняло, всегда брал напором и обезбашенной наглостью. Матвей специально подобрал такую спарку — смелая тупость и здравомыслие. Один придумает, второй исполнит без рассуждений и боязни погибнуть.

Цапля повернул на лесную дорогу и, проехав немного, остановился. Сразу же закричал на Пня:

— План наметил, дебил?.. Все равно тебе… идиоту? Ты знаешь, что это за человек, Пень?

— Ты че разорался-то, Цапля, по роже захотел? Тебе какая разница — кто он? Матвей сказал, что он хитрый и опасный, а ты уже в штаны наложил? Нам платят и платят очень хорошо. Я эту суку кончу без рассуждений — ты все понял, Цапля, или тебя тоже прикончить вместе с этим говнюком?

— Это советник Аида, — спокойно произнес Цапля.

— Чего? — переспросил Пень.

— Советник Аида, — повторил Цапля, — никогда не слышал о нем что ли?

— В законе? — ошеломленно спросил Пень, — так Матвей ничего не сказал. Нас же самих за законника пришьют, — уже испуганно констатировал он, — предъявы-то никакой нет.

— Законник, предъява… — передразнил его Цапля.

— Смотрящий по области что ли?

— Ты совсем дурак, Пень, или прикидываешься? Это советник Аида. А-и-д-а, — он повторил по буквам.

— И че? — удивился Пень.

— Аид — это бог царства мертвых. Ты собрался воевать с богом, Пень? Его советник бессмертен.

— Ты че мне здесь дурку лепишь, Цапля? Я сказок еще в детстве начитался достаточно. Говори по делу, без разводок.

Дурость не лечится и как ее объяснить дураку, подумал Цапля. Значит, надо что-то придумать.

— Илью, — он ткнул пальцем в фото, — этого советника Аида, не раз пытались убить, посадить и уничтожить. За него не сто тысяч, а многие миллионы давали и ни у кого не получалось. Все подыхали — исполнители и заказчики, все. Лучшие киллеры работали и все сдохли. Если нас не убьет Громов, то убьет Матвей. Пытайся-не пытайся — все равно смерть. Поэтому выход один — исчезнуть, сбежать, спрятаться.

— Как это? — тупо спросил Пень.

— Как, как? — съязвил Цапля, — при попытке убийства Громов нас завалит вместе с Матвеем. А если не попытаемся, то нас грохнет Матвей. Вот и получается, что выход у нас один — бежать.

Пень, наверное, впервые в жизни задумался. Через минуту он решительно произнес:

— Советники, сказки, боги — все это не от мира сего. От пули еще никто не уходил и мне требуется только увидеть этого Громова. Увижу — не промахнусь — это факт. Ты можешь валить, Цапля, только долю твою я забираю и потом получу за двоих. Топай — я тебя не видел, не знаю, — довольно промолвил в конечном итоге Пень.

Цапля пожал плечами, бросил на траву пакет, ключи от машины и исчез за деревьями, словно растворился в листве. Пень просмотрел анкетные данные. Громов проживал в коттедже элитного поселка. На машине туда не проехать без пропуска или приглашения, но проникнуть пешком можно без особых проблем. Исполнение осложнял только один факт — Илья в городе нигде не работал, а посему не имел постоянной привязки к местности. Но он находился в своем коттедже постоянно и ездил в город по одной и той же дороге — другой элементарно не было. Пень быстро сообразил, что в элитном поселке глаз много, а вот расстрелять машину на дороге гораздо легче. Всего-то необходимо надеть маску и сделать несколько автоматных очередей с контрольным выстрелом. Пень еще немного порассуждал, почесал затылок и направился прямиком к Матвею.

Пня внутрь дома не пропустили сразу, но доложили, и Матвей принял его вопреки им же установленным правилам. Боец попросил организовать глушитель к пистолету, который у него уже был, и автомат. Он собрался остановить автомобиль Громова на дороге и тихо расстрелять хозяина в салоне. Не получится — тогда действовать более шумным и эффективным способом: расстрелять из автомата. По этой дороге от основной трассы до элитного поселка проходило не много машин, она почти всегда пустовала и более двух машин подряд там не проезжало никогда.

— Хороший и эффективный план, — согласился Матвей и приказал выдать Пню глушитель к пистолету и автомат.

Оружие Пень получил сразу же во дворе коттеджа и вернулся в дом, заявив, что забыл сказать нечто важное Матвею. Личная охрана собралась его пропустить, но потребовала оставить пистолет с автоматом на входе.

— Хорошая штука, — как-то необычно улыбнулся Пень, вынимая из-под полы автомат и кладя его на стол, — убойная штука.

Он достал пистолет с глушителем, но не положил его на стол. Пу-пу, дернулся два раза пистолет и охранники свалились на пол. Пень схватил автомат и пулей понесся на второй этаж. Пу-пу-пу, почти бесшумно дергалось оружие, валя охрану у кабинета. Пень влетел в кабинет и выстрелил сразу, без разговоров. Пуля впилась Матвею между глаз и вынесла часть затылочной кости наружу с мозгами.

Но уйти безнаказанно Пню все же не удалось — охрана на воротах задержала его. Пришлось использовать автомат и вести открытый бой с превосходящим противником. Пня застрелили практически сразу. Чуть позднее Цапля про себя произнес: «Кто бы сомневался… Говорил же придурку, что еще никто не оставался в живых — ни исполнитель, ни заказчик». Цапля не пытался выяснить, каким образом сдвинулись тупые мозги у Пня, если он исполнил заказчика. Советнику Аида даже не пришлось лично встречаться с ним. И Цапля молился, благодаря Бога за собственное правильное решение, сохранившее ему жизнь.