Илья не считал себя злостным нарушителем правил дорожного движения и всегда выбирал безопасный скоростной режим, не создавая аварийных ситуаций. Правда, это не всегда соответствовало букве закона ПДД. Например, по пустой дороге он ездил сто-сто десять километров в час, а полагалось по правилам девяносто, не более. Где-то устанавливали знак «сорок», хотя никаких опасностей на этом участке не ожидалось. Ни пешеходов, ни поворотов, ни выбоин. Асфальтовая лента среди леса и знак, видимо, для гаишников, чтобы деньги сдирали. И они частенько там прятались с радаром, а вот техника оформления и оплаты штрафов практически нигде не фиксировалась. Но предполагалось, что сначала выполнялся дневной план выявления нарушений, а потом работа на свой карман. Гаишники, как и проститутки, тоже должны быть немного психологами, иначе засыплются.

Дорога шла на подъем и потом поворачивала вправо. Соответствующий поворотный знак предупреждал водителей, но Илья знал трассу и без него. Он сбросил скорость до сорока, хотя по правилам можно было ехать все девяносто, знака ограничения скорости здесь не было, и неопытные водители частенько вылетали в кювет зимой.

Сразу за поворотом возникла машина ДПС, и сотрудник жезлом приказал остановиться. Илья включил правый поворотник и плавно затормозил, проехав немного дальше обычного вперед, чтобы резко не тормозить на снегу. Сдал назад, выругавшись про себя: «Нашли место, где останавливать… сами аварийную ситуацию создают». Илья опустил стекло дверцы, когда подошел гаишник.

— Водительское удостоверение и техпаспорт, — обыденно бросил подошедший сотрудник.

Ни здрасьте, ни до свиданья, усмехнулся Илья, он знал, что ничего не нарушил и останавливать его на трассе могли только в случае розыска подобной машины или проверки всего транспорта в случае сбежавших преступников, примерно, так. Но гаишники всегда могли сослаться на проведение спецмероприятий, хотя таковых и не было. Поговаривали, что отменят вскоре это правило, и менты смогут тормозить машины в любом месте и при любых обстоятельствах.

— Здесь не стационарный пост и я ничего не нарушил. Прошу объяснить причину остановки моего автомобиля — вежливо попросил Илья, — и покажите свое удостоверение.

Он, конечно, заметил злорадную усмешку гаишника, но не ожидал подобного отношения к себе.

— Из машины выходим и предъявляем документы, — резко и настойчиво приказал сотрудник.

— Понятно, — тоже усмехнулся Илья, — никакой вежливости, представления личности и сплошной беспредел без свидетелей на дороге. Да, усугублять ситуацию не стоит.

Он отстегнул ремень безопасности, открыл дверку и вышел. Гаишник схватил его за плечо, резко дернул, поворачивая к автомобилю и заорал:

— Руки на крышу и не дергаться, сука. Умные все стали… ноги шире.

Сотрудник ударил пинком по одной ноге, потом по второй, ставя водителя в позу досмотра. Из машины ДПС вышел второй сотрудник с автоматом, передернул затвор.

— Че там — по ориентировке или грамотный сильно? — спросил он.

— Грамотный… тут целый ученый недоделанный, — ответил первый, — остановили мы его не по правилам.

— Так забери права, пни в зад и поехали — потом его оформим за отказ от освидетельствования, пересечение сплошной и оскорбление сотрудников. Пусть в суде свои права отстаивает, грамотей хренов. Поехали, нам пора.

Второй сотрудник махнул рукой и уселся в салон служебного автомобиля. Как бы там ни было, но если уж поставили человека в «расшиперенную» позу, то необходимо довести дело до конца, то есть страховать друг друга. А он присел в салон с автоматом… Илья это заметил сразу и понял, что спецподготовка у гаишников отсутствует напрочь. Он размышлял — что делать с сотрудниками? Без наказания таких оставлять нельзя и выговор от руководства их тоже не образумит. Наказать физически? Нет, не поймут, подадут в розыск и будут считать себя правыми. Тогда остается фантастика…

Илья повернулся и вежливо произнес:

— Вот права и техпаспорт, — он протянул их гаишнику, — может быть все решим здесь?

— Здесь?.. А че выколупывался? Ладно, гони пятерку и свободен, — довольно произнес сотрудник.

— Пять тысяч?..

— А как ты хотел? Выезд на встречку с пересечением сплошной, оскорбление полицейского при исполнении, отказ от освидетельствования — это как минимум лишение прав и пятнадцать суток. Но уже не пять, а десять, чтобы пасть свою не разевал без разрешения.

— О кей, командир, о кей, молчу и понимаю.

Илья достал из кармана деньги, выделил две красные бумажки по пять тысяч рублей, свернул их вдвое и протянул гаишнику. Тот мгновенно сунул их в карман и вернул права с техпаспортом, даже не заглянув в них. Бросил кратко:

— Свободен.

Полицейская машина развернулась на дороге и укатила в город в явной спешке.

— Сергей, ты че меня торопил, случилось чего? — спросил один гаишник другого.

— Ничего особенного, Коля, Нинка позвонила, пригласила к себе подружку, есть возможность пообщаться телами.

Сергей, явно довольный, сделал дополнительный жест руками.

— Но мы еще на службе, — с бесспорным сожалением произнес Николай, — хотя план сделали и можем расслабиться. Винца брать не стоит до вечера, запах учуют, но что-то взять надо.

— Опять деньги на цветы тратить, — возразил Сергей, — да пошли они на хрен, других баб найдем, если возникать станут. Че ты там с последнего лоха содрал, сколько?

— Десятку, — ответил довольно Николай, — он чуть в штаны не наложил со страху, когда я ему про встречку, оскорбление сотрудников и отказ от освидетельствования наплел. Две пятерки без слов выложил. Держи — одна по-братски твоя.

Николай вытащил из кармана деньги, протянул одну пятерку Сергею. Тот взял и резко припарковал машину к бордюру, выругался неприлично.

— Ты че за хрень мне суешь, Коля? Тебя этот лох поимел во все дырки, а ты теперь мне это говно сплавляешь?

— Ты башкой ударился что ли? — еще ничего не понимая, спросил возмущенно Николай.

— Сам ты башкой ударился, долбодятел хренов… Чего вылупился — купюру-то переверни…

— Ёп…прст, — выругался Николай.

С одной стороны — обычная денежная пятитысячная купюра, изготовленная на цветном принтере, а с другой обыкновенная фига из трех пальцев во весь кулак. Николай еще раз выругался громко, произнес со злостью:

— Я даже фамилию этой суки не посмотрел… Ты номер запомнил?

— На видеорегистраторе есть, пробиваю уже. Надо найти и наказать парнишу в десятикратном размере, нельзя это спускать ему, должен ответить по полной, сволочь… Вот, есть адресок, едем. Илья Антонович Громов…

— Подожди ты, Сережа, ехать, надо план выработать.

— Какой план? Морду разобьем и на бабки поставим, на счетчик, если сразу сто штук не отдаст.

— Ты мозги-то включи, Сергей, это тебе не загородная трасса, где можно на него нападение повесить. Мы не патрульно-постовая служба и тем более не опера — без машины хрен что предъявишь. Надо соседей по-тихому опросить, может подскажут чего дельного. Для нас единственный вариант — на трассе снова его тормознуть. Там можно по полной оформить — и морду разбить, и наркоту подсунуть. Хрен с ними, с деньгами, пусть лучше посидит, сволочь.

— Нет, Коля, так мы можем до пенсии ждать. Адрес есть — выпотрошим в квартире по полной и на трассу, с которой мы, якобы, и не уезжали. Пусть потом доказывает, что не верблюд. Неважно, сколько у него там денег дома будет — главное морду набьем, накажем за хамство.

Николай задумался, почесал за ухом, что-то пробубнил про себя. Наконец ответил определенно:

— Да, но надо наши желтые накидки снять и одеть гражданские курточки, чтобы в глаза не бросаться. И машину за углом припарковать. Сделаем дело и на дорогу, оформим кого-нибудь по протоколу, чтобы алиби было. Время подкорректируем — вряд ли потом нарушитель точно часы и минуты вспомнит.

Гаишники заскочили домой за курточками и прибыли по установленному адресу. У подъезда тормознули, огляделись, не заметив знакомой машины, и завернули за угол. Рабочий день, у входных дверей никого, что вполне устраивало полицейских, их бы и в желто-оранжевых накидках никто не заметил. Они позвонили в квартиру, через некоторое время услышали естественный вопрос: