— Сразу видно, что я не городская? — спросила с огорчением она, — да… приехала, но зря, лучше бы дома сидела в деревне.

— Зря — это потому, что ты считаешь городских выше деревенских. — Возразил Илья. — А я, например, уверен, что в деревенской девушке гораздо больше чистоты и порядочности, чем в городской. Исключения во внимание мы не берем. Так почему ты бы лучше сидела дома?

— Меня сразу же обокрали на автовокзале. Денег немного было, но украли паспорт, аттестат о среднем образовании. Я обратилась к полицейским, а они мне ответили, что если заплатишь, то найдем. Денег нет, но можно рассчитаться натурой, обслужить этих двух уродов по полной программе. Паспорт и аттестат обещали гарантированно вернуть, ну, а с деньгами я, типа, сама лоханулась, в этом они не помощники.

Зоя смотрела на Илью и слезы сами текли из ее прекрасных, но тоскливых глаз. Он понял, что полицейские на автовокзале знают воришек и наверняка крышуют их, но ничего не сказал девушке. Принесли солянку…

— А как ты на эту выставку попала? — спросил он.

— Надо было возвращаться домой в деревню, но на автобус денег нет и покушать не на что. А тут предложили раздать эти проспекты, рекламки или как их там называть.

После позднего завтрака Илья произнес:

— Я помогу тебе, Зоя, найду, постараюсь найти документы и деньги. С одним условием, — он заметил, как она испуганно отпрянула от стола в кафе, видимо, подумав, что ее снова станут склонять к сексу, — что ты не станешь мешать мне и перестанешь пугаться. Будешь делать, что говорю и без вопросов.

Илья рассчитался картой за обед — сдачи у официантки с пяти тысяч не было. Он повел Зою на стоянку автомобиля. Она никак не хотела садиться в машину. Илья искренне возмутился:

— Ну что ты за человек такой, Зоя? Не насильник я и не преступник. Неужели в твоем понимании все мужики подлецы? Садись и не мешай мне.

Она села в машину и молчала до самого автовокзала. Там почти сразу узнала тех двоих полицейских, которые предлагали ей «помощь». Илья бросил коротко:

— Из машины не выходи, чтобы ни случилось. Сиди и молчи.

Она видела, как он подошел к тем двоим полицейских и очень волновалась за своего нового знакомого. Все-таки полиция, вдруг посадят парня из-за нее. И что ей делать потом? Она не слышала разговор, вроде бы они мирно стояли вместе, а потом пошли куда-то. Зоя хотела выскочить, но вовремя вспомнила, что ее просили не выходить. Уже прошел час, а Илья и полицейские не появлялись нигде. Ей самой хотелось броситься на поиски, но где искать Илью в незнакомом городе? Илья появился через два часа, и она сразу увидела в его руках сумочку, свою сумочку. Хотелось выскочить и расцеловать его от души, но вовремя осеклась и покраснела.

Илья сел за руль, протянул ей сумочку.

— Посмотри, — попросил он.

Она заглянула внутрь, обрадованно достала паспорт и аттестат, взяла деньги.

— Но тут больше, чем было, — удивленно произнесла она, — у меня было гораздо меньше.

— Это штраф за кражу и грязное предложение от полицейских, — пояснил Илья, — это нормально. Где ты остановилась, Зоя, куда тебя отвезти?

— Где я остановилась… Я только вчера приехала, переночевала на вокзале… наверное, домой пора, не принимает меня город.

— А не хочешь у меня поработать? — неожиданно спросил Илья даже для самого себя. Как-то вырвался вопрос изнутри.

— Поработать у тебя? — удивилась Зоя, — а что делать?

— Мыть полы, убираться, варить суп. Домработница, короче. Жилье и зарплата тридцать тысяч.

— Сколько? — ужаснулась она, — не-е-е, на такое я не согласна.

— Почему?

— Я девушка еще и не могу спать с кем попало.

— Ты озабоченная что ли? — глядя в упор спросил Илья с ожесточением, — тебя нанимают на работу, а не в постель тащат, дура. Извини, но других слов у меня нет.

— Но ты же сам предложил тридцать тысяч, — возразила она.

— И что? — не понял Илья.

— Десять — было бы нормально, а тридцать — значит надо спать с тобой, — пояснила Зоя.

Илья смотрел на нее сначала с недоумением, а потом расхохотался вовсю. Он так заливисто смеялся, что она начала плакать в машине. Он сразу же осекся и произнес:

— Тридцать тысяч — это нормальная средняя цена оплаты домработницы. В богатых домах они от шестидесяти до ста тысяч зарабатывают и не спят ни с кем. Понятно?

— Понятно, — ответила Зоя, вытирая слезы ладошкой. — Я согласна.

— Тогда сейчас поедем в магазины, мне необходимо тебя одеть и обуть. Одеть и обуть, чтобы ты не выглядела нищенкой, извини, если ко мне гости заявятся. Ко мне редко кто ездит, но иногда все-таки случается и такое. Понятно или опять станешь говорить про постель?

Многое пришлось объяснять Зое при покупке платьев, кофточек, курточек, джинсов, туфель, тапочек, ботинок, сапожек и сотового телефона в придачу. Закупили в том числе и продукты.

На дачном поселке Зоя спросила, глядя на каменные дома за высокими заборами:

— Здесь дворяне живут?

— Какие дворяне? — сразу не сообразил Илья, но потом понял и пояснил: — Нет, не дворяне. Обычные, но богатые люди, у которых служат горничные, домработницы, повара, дворники. Он сразу вспомнил стихотворение, адресованное Есенину:

Зое тоже показался дом Ильи небольшим, в сравнении с соседями. Но внутри ей все казалось шикарным и немалым. Большая территория участка и нет ни одной грядки или теплицы…

Много пришлось объяснять и показывать Зое. Работу электроплиты без конфорок, микроволновую печь, телевизор, видеодомофон, телефон, душевую кабину… Она совершенно не разбиралась в политике. Цивилизация вовсе обошла ее деревню стороной. При Хрущеве, которого она, естественно, не застала, дизель от трактора давал электричество вечером в деревенские дома. Гораздо позднее, на закате брежневской эпохи, протянули провода и электричество стало круглосуточным. Телефон отсутствовал, о сотовом они только слышали и телевизора никогда не было. Колхоз давно распался, работы нет, овощи с огорода и мясо не продать толком — неруси перекупщики все скупают за бесценок и не дают продавать в городе самим. Штопали бельишко, рубашки и платья, так и жили, сберегая каждую чудом заработанную копейку.