— Иногда я не могу себя контролировать, — признание далось легко, наверное, потому, что я никогда и ни с кем не мог поговорить о таких вещах. Даже с Маем мы обсуждали только иное проявление моих способностей. Да он и не знал об обратной стороне.

— То есть в любой момент можно ожидать, что ты попытаешься меня убить?

Ага, ну вот и нормальная реакция. Только по виду не скажешь, будто дылда меня опасается. Я снова потер щеку. И усмехнулся:

— Боюсь, отсюда меня уже некуда выгонять. Разве что в космос.

Дылда пожал плечами и принялся заплетать свои патлы. Все-таки красивые у него волосы, хоть и непонятно, как они ему не мешают при такой-то длине.

— В таком случае тебе придется научиться себя контролировать.

— Семнадцать лет только этим и занимаюсь, — проворчал я.

Удивительный балбес, честное слово. Или настолько уверен, что конкретно с ним я не сделаю ничего ужасного?

— Плохо занимаешься, раз до сих пор не научился, — отрезал он, взглянув на меня.

Я не стал возражать — по большому счету, он ведь прав, — подошел к выданной мне странной грубой одежде и стал ее на себя натягивать, пытаясь на ходу постигнуть науку застегивания пуговиц — в Скайполе на форму крепили одежные клепки: и быстро, и удобно.

Научиться контролировать… Проще сказать, чем сделать.

Ну, про семнадцать я приврал, конечно — лет до четырех я даже не подозревал, что чем-то отличаюсь от других детей. Разве что ссадины и шишки заживали с потрясающей быстротой. И только после истории с крысой выяснилось, что я обладаю не совсем обычными способностями.

Мама тогда испугалась до истерики — до сих пор помню ее побелевшее лицо и то, как она прятала крысиный труп в своей сумочке, пока мы не нашли возможность убраться из гостиной Адмирала и она не избавилась от улики, спустив ее в утилизатор.

Нам повезло, что в тот момент мы остались одни. Адмирал вышел за угощением для меня, когда из дальнего угла комнаты на алый — так и стоит перед глазами — ковер выскочила громадная серая пакость с голым хвостом, а я, не задумываясь, с перепугу ее задушил. И только собирался разразиться страшным ревом, как к тушке подскочила мама, цапнула дохлятину за хвост, затолкала в сумочку — понятия не имею, как она в обморок тут же не грохнулась, ведь всегда боялась этих тварей до визга — и ухватила меня за плечи:

— Молчи! — прошипела. А в глазах — темных и огромных — плескалось нечто такое, что я забыл, как дышать. — Молчи, Аденор!

Дальнейшее отложилось в памяти гораздо хуже, чем этот момент: мама с мертвой крысой в сумочке, ее натужная улыбка входящему Адмиралу и колючий комок страха в горле.

Не знаю, чего именно я боялся — вот такой вот мамы, Адмирала, пролить хоть слезинку из вытаращенных глаз или грядущего наказания…

Невен опять заставил меня есть эту их жидкую гадость.

Ну да, он прав — все то же самое, только без вкусовых добавок. Но от понимания эта слизь лучше не становилась. Захрустев невнятное ощущение во рту сладкими сухариками, я глотнул тоника и решил, что вполне готов. Невен, наверное, считал так же, поскольку встал, сказал:

— Пошли, — и направился к выходу из флата.

Я потопал следом.

Света снаружи оказалось достаточно много — почти как во флате. Вспоминая те коридоры, где мы лазали раньше, я думал, в Дубадаме везде сплошная экономия. Правда, смотреть все равно было не на что. Нет, перегородки оказались точно такие же — я для верности даже подошел и постучал по одной из них. Но вот на декор в нижнем уровне не тратились.

Судя по величине каморки Невена, не удивлюсь, если окажется, что какую-нибудь душевую или хозяйственную комнату в незапамятные времена переоборудовали под жилье. Видимо, и правда у нижних проблемы с расселением. Никто ведь не предполагал, что с Базой случится беда и в результате внутренних конфликтов в нижнюю сферу отправятся жить люди.

Смешно, но мне вдруг подумалось, что два дня назад я здешних обитателей не то что за людей не считал (мутанты — они мутанты и есть), а вообще о них не думал. Так, какое-то досадное безличное обстоятельство, мешающее нормально жить скайпольцам… А теперь вот даже с любовником дылды поссорился — вроде как претендуя на высокое внимание одного из «обстоятельств»…

Я не удержался и фыркнул.

— Такой забавный бронелит? — звонко поинтересовались рядом.

Я вздрогнул, обернулся и пропал.

В нескольких шагах от меня стояло дивное видение в перевязанном поясом темно-синем балахоне, из которого выглядывали голые руки. На ногах — такие же смешные ботинки, как у дылды. Густые золотистые волосы струились по плечам, лишь несколько прядок на висках подобраны, чтобы не мешались. А глаза… я таких никогда не видел — зеленее листвы деревьев в парке.

— Ты впервые встретил девушку, да? Или у вас наверху все такие дикие?

Она перехватила поудобнее ворох тряпок, который несла, и улыбнулась. Ямочка, нарисовавшаяся на ее щеке, добила меня окончательно.

Отвести взгляд я не мог, выдавить хоть что-то — тоже. Поэтому стоял и угрюмо на нее таращился. Форменный идиот.

— Рада, — я вздрогнул, — может, ты уже пойдешь куда шла? — поблизости материализовался Невен, про которого я ухитрился совершенно забыть.

— Вообще-то, я шла к тебе, — она встряхнула волосами, переводя взгляд на него. — Надо отнести материал в мастерскую, и Грендель велел мне по пути тебя поторопить — у него скоро начнутся занятия, он хотел бы увидеть вас до них.

— Считай, поторопила. Уже идем.

Удивительно, как дылда мог так просто, даже небрежно с ней разговаривать?

— А еще я Лейна видела в столовой, и он...

— Давно? — дернувшись, тут же спросил Невен.

Понятно было, что девушку перед собой он уже почти и не замечает. Вот дурак-то — такую красоту игнорировать!

— Только что. И, думаю, еще какое-то время там проторчит. Он злится и мается, поэтому ввязался в Игру. Ты его чем-то обидел?

— Не твое дело, — буркнул дылда, и мне захотелось его немножко стукнуть. Совсем чуть-чуть — только для того, чтобы стал повежливее. Сильно бить — себе дороже…

— Было бы не мое — не спрашивала. Вы с ним ругаетесь, а достается мне. Не ты же ночуешь с ним в одном флате после ссоры.

Вот тебе и раз. Похоже, Лейн и есть психованный любовник дылды. Или обоих? Может, он везде успел? От подобной мысли сделалось как-то… неприятно.

— Мы сами разберемся, — нетерпеливо отмахнулся Невен и дернул меня за локоть. — Пошли.

Что за дурацкая привычка хватать руками живых людей!

Я высвободил локоть и зашагал рядом с внезапно заторопившимся дылдой. Но, отойдя, не утерпел и оглянулся. Светлое видение по имени Рада смотрело нам вслед. Она опять улыбнулась и даже подняла ладонь в прощальном жесте. А я не нашел ничего лучше, как просто скрыться за поворотом.

12

Даже не знаю, что меня больше встревожило: расползающиеся по клану слухи об Аденоре или то, что Лейн ввязался в Игру. Опять ввязался. А мне казалось, он уже закончил с этими подростковыми приключениями.

Если бы я мог — я бы пошел сразу в столовую, взял Лейна за шкирку и вытряс из него всю дурь. Но нас ждал Грендель. Да еще мелкий прицепился с вопросами, на которые я вынужден был отвечать.

— Это кто?

— Кто? — я оглянулся убедиться, что он не отстает. — Рада? Сестра.

У него опять глаза стали, как фонарики.

— Твоя? Вы не похожи.

— Моя, — я притормозил, сообразив, что бегу по коридору. — И Лейна тоже. Ему по матери, мне по отцу.

— Это как?

— Как везде, — если бы я не чувствовал, что мелкий действительно не понимает, я бы разозлился. — Я у своей матери последний ребенок. А у отца, кроме меня, еще трое, в том числе и Рада. От матери Лейна. Когда он не у меня — живет с ними. Лейн, в смысле. А у вас что, как-то иначе? Или у каждого мужчины есть своя женщина?