Рис чуть разжал руки, когда девушка в его объятиях закрутилась.

— Мой муж?

Фоко поморщился, уловив сомнение в ее голосе.

— Да.

— И за кого ты предлагаешь мне выйти замуж?

Он лишь на мгновение замешкался с ответом:

— За меня.

Лионесс ахнула:

— Господи, да ты с ума сошел!

А потом возражения иссякли — Рис ее поцеловал. Он обвел кончиком языка контур ее губ и согласился:

— Да, сошел. Ты тоже так думаешь?

Лионесс была потрясена до глубины души. Да ни одна женщина в здравом уме не вышла бы замуж за Фоко. Милосердный Боже, он же убил свою жену и новорожденного ребенка!

И даже если он помог ей защитить Таньер и вполне возможно не убивал Гийома, это дела не меняет. Он как был, так и остался приспешником Сатаны.

Лионесс стало трудно дышать. На сей раз его лобызания не пробудили в ней ни тепла, ни страсти. Напротив, девушка задрожала. Она уперлась в плечи Фоко и замотала головой, стараясь прекратить нежеланный поцелуй.

— Перестань! — Лионесс отодвинулась от графа. — Я не могу выйти за тебя.

Он устроился поудобнее, подперев голову одной рукой, а другую положив ей на бедро.

— Я не вижу иного выхода.

От его ладони исходило тепло. Но оно не развеяло ледяной холод, охвативший Лионесс.

— Выход есть всегда.

— Все видели, как я принес тебя сюда, — он погладил ее бедро, а потом его рука скользнула к корсажу ее платья. — Ты проведешь здесь всю ночь.

Лионесс перестала дрожать. Она схватила его за руку и переложила ее на соломенный тюфяк между ними.

— Даже не рассчитывай, что тебе удастся меня соблазнить и таким образом принудить к браку.

Фоко притянул девушку поближе к себе, не обращая внимания на ее попытки остановить его.

— Разве это так ужасно?

У Лионесс душа ушла в пятки, когда она поняла, что ему не придется долго стараться, чтобы ее совратить.

— Не приведи Господи! Фоко, я не могу и не буду твоей женой.

— Почему же?

Он ласкал ей спину. Лионесс изо всех сил старалась не замечать крохотных язычков пламени, лизавших ее кожу там, где прикасалась его рука. Она же его ненавидела. Боялась. Но чем упорнее она пыталась убедить себя в этом, тем труднее ей было не обращать внимания на его ласки.

— Почему?

Она почувствовала теплое дыхание Риса у самого горла. Его губы отыскали уязвимое местечко между шеей и плечом девушки. Лионесс показалось, что она вот-вот потеряет сознание.

— О, пожалуйста, прекрати! Я не могу собраться с мыслями.

Фоко тихо засмеялся. Он заметил, что на ее шее затрепетала маленькая жилка.

— А это мысль! — он оторвался от ее шеи и посмотрел на Лионесс. — Так лучше?

Не слишком, но, по крайней мере, она теперь могла связно мыслить. Ей нужно срочно изыскать способ отклонить это смехотворное предложение, не вызвав гнева Фоко.

— Фоко, тебе не нужна жена.

— Жена необходима всякому мужчине.

— Не всякому. Тебе — нет.

От удивления его брови взлетели так высоко, что скрылись под темными локонами волос, упавших ему на лоб.

— Чем же я отличаюсь от всех остальных?

Лионесс уставилась на грудь рыцаря и, осторожно подбирая слова, начала:

— Ты — меч короля Стефана. Однажды ты встретишь достойного соперника и что тогда? Оставишь после себя жену и ребенка? Или даже нескольких детей? Что с ними станет?

— А может, завтра лошадь меня сбросит, и я сломаю шею? — он приподнял ее подбородок, вынуждая Лионесс посмотреть ему в глаза. — Как насчет этого?

— Фоко, пожалуйста, я не могу выйти за тебя.

— Ты говорила это много раз. Объясни почему.

Она зажмурилась и поспешно выпалила:

— Мы бы не подошли друг другу.

Он провел кончиком большого пальца вдоль ее нижней губы.

— Вот уж не думал, что увижу, как Таньерская львица побоится высказать свое мнение.

На месте большого пальца оказался его язык.

— Всякий раз, когда ты вздумаешь мне лгать, я буду наказывать тебя чуть сильнее, — Фоко опрокинул девушку на спину и просунул ногу меж ее бедер. — Хочешь еще раз попробовать?

Кровь горячим потоком устремилась по ее телу, словно вышедшая из берегов река. Приходилось выбирать одно из двух: либо проиграть это безнадежное сражение, либо чрезвычайно разозлить графа. И еще неизвестно, что хуже.

Он медленно провел ладонью по ее бедру.

— Мы бы прекрасно подошли друг другу.

Фоко осторожно погладил ее ногу и двинулся обратно к бедру.

— Хотя твой нрав и пылкость способны кого угодно спалить дотла, мне они вреда не причиняют.

Только бы не поддаться его ласкам. Он-то, может, и останется целым и невредимым, а как насчет нее? А ведь этот человек только что ласкал ее ноги и бедра, не дотрагиваясь лишь до места их соединения.

— Хотя кое-кто может счесть твои своенравные манеры раздражающими, я нахожу их интересными.

Лионесс, наконец, удалось перевести дыхание и спросить:

— Если ты находишь их такими интересными, почему я сижу на цепи, словно зверь?

От его беспорядочных ласк внизу живота зарождалось пламя.

— Потому, что хочу сохранить твою жизнь.

— Мой отец ни за что не даст согласия на такой брак.

Он пальцем прочертил дорожку меж ее грудей.

— Чтобы сохранить Таньер, твой отец выдаст тебя за первого попавшегося, кто попросит твоей руки.

— Я не хочу мужа, который будет видеть во мне лишь средство для получения собственности.

— Собственности? Да на кой черт мне сдалась еще одна крепость?! — он протянул руку к распахнутому воротнику ее куртки. — У меня полно собственной земли.

Его пальцы обжигали ее кожу даже сквозь тонкую ткань сорочки, надетой под куртку. Чтобы отвлечься, Лионесс пустилась в пустопорожние рассуждения.

— И ты бы обходился со мной немногим лучше, чем с прислугой.

Фоко поднял бровь, изобразив удивление. Затем он поднялся и разорвал спереди ее куртку.

— Я еще не обходился с тобой подобным образом.

Не успела Лионесс понять, что он собирается делать, как Фоко резко приподнял ее и стащил разорванную одежду.

— Перед прислугой я бы не стал преклонять колени и клясться в верности.

Он швырнул разорванную одежду через всю палатку, словно бесполезную тряпку, и задумчиво спросил:

— Мне снять остальное или ты признаешь очевидную истину?

Твердо намереваясь сохранить при себе тонкую сорочку, защищавшую ее кожу от прохладного ночного воздуха и прикосновений этого человека, Лионесс скрестила руки на груди, молясь, чтобы Фоко не разглядел, как пылает ее лицо.

— Фоко, не надо! Я боюсь тебя.

— И в данный момент у тебя есть для этого все основания, — он толкнул ее обратно на тюфяк и набросил на них обоих покрывало. Рис опять положил ладонь ей на бедро.

— Давай начнем все сначала.

— Ты убил множество людей.

— Да, это так, — он и не думал убирать свою руку. — Нравилось мне это или нет, но во имя Бога и короля, я всегда выполнял свой долг.

— Тебя зовут Приспешником Дьявола.

— Только те, у кого есть причина меня бояться или ненавидеть. Это часть моей репутации. Всего лишь сплетни, распускаемые, дабы отпугнуть ненужное внимание. И пока эти байки на слуху, я буду использовать это для собственной выгоды.

— Это не просто байки. Ни одна живая душа не может приручить такую дикую птицу, как беркут. Ты, должно быть, пользуешься нечистой силой.

— Вздор! — он просунул ладонь ей под ягодицу и замер. — Я — Фоко. Я — Сокол. Как ты думаешь, чем я занимаюсь, когда не служу королю?

Не дождавшись ответа от девушки, он продолжил:

— Я выращиваю и обучаю соколов, ястребов и беркутов. Мой отец и дед занимались тем же.

— Мне говорили, что в битве ты и твои люди деретесь, словно одержимые. Не ведая жалости.

— Жалость? В бою?! Мне случалось сражаться бок о бок с твоим отцом. Ты когда-нибудь видела, как он дерется? — Рис тихонько рассмеялся. — Твой отец в бою сам похож на демона.

Она пыталась изыскать довод, который Фоко не смог бы оспорить. Нечто такое, что могло бы убедить графа в неблагоразумности задуманного им союза. Человек, жестоко разделавшийся с собственной женой и ребенком, вполне может в припадке ярости убить и ее.