7. Перифразы часто используются в экспрессивно-оценочной функции: каменные джунгли (вместо город), чёрное золото (вместо уголь), мягкое золото (вместо пушнина), железная леди (Маргарет Тэтчер), Моцарт биржи, алхимик финансов (Джордж Сорос), русский Колумб Урала (Ермак).

Для современной эпохи более характерно использование перифраз в средствах массовой информации. Обращение к перифразам в жанрах, не допускающих излишней экспрессивности (в протоколах, отчётах и т. п.), может способствовать созданию комического эффекта, на который автор не рассчитывал. Ср. Мэрия проявляет постоянную заботу о благоустройстве жилых кварталов; три четверти города занято зелёными друзьями[46].

Перифразы можно подразделить на речевые, или ситуативные (нюхательная часть тела, патриарх лесов), и языковые, т. е. устойчивые, освоенные языком, вошедшие в его лексикон (люди в белых халатах, наши меньшие братья, зелёный друг, чёрное золото). Языковые перифразы фразеологизируются, они воспроизводимы, общеприняты и понятны всем говорящим на этом языке, поэтому перифразы, получившие статус языковых, нередко относят к сфере фразеологии. По наличию / отсутствию в тексте перифразируемого слова среди перифраз можно выделить зависимые и самостоятельные. Самостоятельные перифразы, особенно речевые, требуют для своей дешифровки приложения некоторых интеллектуальных усилий и коммуникативной компетенции. В плане адекватного восприятия перифрастические единицы, употреблённые в речи без базового слова, предполагают наличие одинаковых фоновых знаний у говорящих и слушающих. В сфере этих знаний возможна асимметрия. Так, в частности, людям, не знакомым с кругом интересов мэра Москвы Ю.М. Лужкова, может показаться непонятным, о ком идёт речь в таком сообщении: Помогут ли пасечникам новые технологии главного пчеловода Москвы? (телепрограмма «Вести», 14.08.2003). В восприятии может возникнуть сбой также и по причине множественности интерпретаций в том случае, если перифразы оказываются неоднозначными, напр., чёрные береты – это бойцы ОМОНа или морская пехота?

Индивидуально-авторские перифразы, построенные на основе метафоры, понятны только в определённом контексте: Осуждён я на каторге чувств вертеть жернова поэм (С. Есенин).

Перифразы-штампы, сформировавшиеся в условиях газет-но-публицистической речи, приобретают устойчивую эмотивность, способную вызвать определённые ожидания у читателя. Так, напр., словосочетания типа люди в солдатских шинелях, люди в белых халатах настраивают читателя на возвышенно-сентиментальный лад, но эти читательские установки в современных СМИ могут намеренно нарушаться в том случае, если журналист прибегает к иронии.

Неудачное использование перифраз, особенно в информативных жанрах, может стать причиной неясности или исказить мысль автора. Ср. В гости к жителям города придут народные мстители (о встрече с бывшими партизанами); Перед зрителями выступят опытные укротители огня (речь идёт о пожарных, а не об артистах цирка, как можно было подумать).

Антонимия – это выражение в языке противоположности с помощью специальных слов – антонимов (от греч. anti – против и ́onyma – имя). Психологическая основа существования антонимии – ассоциация по контрасту, логическая – противоположные и противоречащие понятия. Антонимы – слова, как правило, одной части речи, имеющие противоположные значения. Антонимы противопоставляются по самому существенному для их значения семантическому признаку и находятся на крайних, полярных точках лексико-семантической парадигмы. Антонимия, являясь одной из языковых универсалий, свойственна всем языкам. Ср. любовь – ненависть, (a) love – (a) hate, (un) amour – (une) haine, (die) Liebe – (der) Hass, (el) amor – (el) odio.

Антонимия возможна только внутри одной сущности. Антонимы отражают такие различия между соотносительными, однородными предметами, явлениями, признаками или процессами, которые имеют контрастный, взаимоисключающий характер. Напр., глагол ненавидеть своим значением отрицает значение глагола любить: ненавидеть – предельно не любить; вражда – это предельное отрицание понятия дружба, полное отсутствие каких-либо дружеских чувств. Для возникновения антонимических отношений очень важным является наличие в значении противопоставляемых слов общей логической основы для установления семантического контраста. Основу антонимии образуют несовместимые противоположные видовые понятия, входящие в объём соответствующего родового понятия: легкий – тяжёлый (вес), теплый – холодный (температура), большой – маленький (размер), молодой – старый (возраст).

В связи с этим выясняется, что далеко не каждое слово может иметь антоним, так, напр., большинство существительных с конкретной неоценочной семантикой не имеет антонимов: мяч, автобус, огурец, сапог и т. д. Нет антонимов у имён собственных, у числительных, многих глаголов. Логическая модель противоположности реализуется в языке как антонимия только у тех слов, которые обозначают качество, противопоставленную направленность действий, состояний, признаков, свойств, а также у ограниченного круга слов со значением пространственных и временных координат. Поэтому садиться (на стул) – вставать (со стула)являются антонимами, а сидеть – стоять истинной антонимии не выражают.

Наряду с точными антонимами в речи широко используются «приблизительные», неточные антонимы, которые нередко называют квазиантонимами (Ю.Д. Апресян). Квазиантонимы – это семантически неоднородные слова, которые различаются по степени интенсивности признака, по наличию или отсутствию оценки и т. п. Так, напр., оппозиция давать – отнимать не представляет собой точной противоположности, поскольку в значении глагола отнимать есть указание на применение силы при совершении действия, а в семантической структуре глагола давать этот компонент значения отсутствует. Прилагательные бездонный и мелкий различаются не только тем, что обозначают большую и малую глубину, но и степенью обозначаемого признака: бездонный – очень большой глубины, мелкий – небольшой глубины. Ср. можно сказать: очень мелкая река, но нельзя сказать очень бездонная пропасть. Так же различаются пары слов: лютый – лёгкий (мороз); порядок – каша (ср. порядок – беспорядок); победа – крах (ср. победа – поражение); маленький – великий (ср. маленький – большой). Если говорящий использует в речи неточные антонимы, то он, как правило, стремится уравнять их семантический вес за счёт добавления новых слов с соответствующим интенсификатором значения: Все наши дамы были без ума от нового гостя. Они резко разделились на две стороны, – в одной обожали его, а в другой ненавидели до кровомщения; но без ума были и те и другие (Ф.М. Достоевский). Симметричность противопоставления обожать ('сильно любить') – ненавидеть в данном контексте достигается за счёт сложения смыслов: 'сильно ненавидеть' = 'ненавидеть + до кровомщения'. Квазиантонимами являются и стилистически разноплановые противопоставления: жениться – разжениться (прост.), дух – плоть (устар.) и др. Данные пары отражают редко воспроизводимую противоположность. Однако неточные контекстуальные антонимы в метафорических значениях могут регулярно воспроизводиться в речи в составе устойчивых сочетаний как эталоны определённых качеств, напр., полынь – мёд (ср. горечь – сладость), снег – сажа (ср. белый – чёрный, чистый – грязный): Речи, что мёд, а дела, что полынь (пословица); Речи, что снег, а дела, что сажа (пословица).