— Тинто! Ты заплатил за электричество?!

— А как ты думаешь, если свет горит? — донесся из недр квартиры спокойный ответ.

— Логично, — пробормотала Фредди и спросила уже тише, — А деньги откуда?

— Перевод пришел за корректуру, — ответил все тот же флегматичный голос.

— Ясненько, — себе под нос сказала хозяйка квартиры и, как только Синди снял ботинки, затянула его в комнату, после тесной прихожей показавшуюся огромной. Впрочем, свою роль тут сыграло и то, что мебели в комнате не было. Как позже узнал Синди, ее не было во всей квартире, за исключением пары столов и одной кровати. Спать тут было принято на матрасах и в спальниках, есть — на полу, расстелив там скатерть. Но пока до ужина дело не дошло, а на полу сидел, странно поджав под себя ноги — Синди так и минуты бы не продержался — и работал за видавшим виды коммом худой и, насколько можно было оценить в таком положении, высокий мужчина.

— Это Тинто, мой брат, — представила его Фредди. — А это Синди.

Тинто кивнул, совершенно не удивившись появлению в квартире незнакомого парня. Синди подумал, что неумение удивляться — фамильная черта этой странной семейки. А еще, присмотревшись, он понял, что если сбрить с Тинто трехдневную щетину, то они с сестрой на самом деле окажутся очень похожи на лицо. То, что темпераменты этих двоих кардинально различаются, было ясно с самого начала.

— Может, еще и вода горячая есть? — поинтересовалась Фредди. Ее брат снова кивнул.

— Полчаса назад дали.

— Да ты везунчик, парень! — повернулась неугомонная спасительница к Синди. — Марш в душ, он тебе не помешает. А ужин потом.

Синди, только хмыкнувший на слова о своем везении, покорно отправился в ванную, гадая, куда его занесло, что это за квартира и что заставило Фредди подобрать его на улице, когда было ясно, что взять с него нечего.

Ответ на этот вопрос он вскоре получил, так и оставшись в странном доме. Фредди была из той породы людей, для которых делать добро так же естественно, как ходить на ногах, а не на руках или голове. Ей ничего не стоило привести домой старика, вышедшего погулять и забывшего адрес, или несчастного влюбленного, решившего свести счеты с жизнью, или беспризорного мальчишку. Несчастные бывали накормлены, напоены, обогреты и выслушаны. Обычно они оставались на ночь, а потом оказывалось, что их проблемы вовсе не так страшны, как казались поначалу. Адреса вспоминались, душевные раны уже не так болели, разрывы с неверными возлюбленными уже не заставляли совать голову в петлю, и выяснялось, что безвыходных положений не бывает. Гости проводили у радушных хозяев несколько дней и уходили, унося в сердце благодарность, а в кармане — бутерброд. Синди идти было некуда, и он остался.

— Даже и не вздумай, — сурово отрезала Фредди, когда он заикнулся было, что не может злоупотреблять ее гостеприимством. — Я тебя зачем вытаскивала — чтобы ты все равно на улице подох? Не хочешь сидеть на шее — иди работай, как заработаешь на квартиру, тогда и поговорим.

Помимо работы стоило взять на себя и некоторые обязанности по дому. Например, пришлось привыкать аккуратно складывать свои вещи, а не раскидывать их по всему дому, что для Синди, выросшего с привычкой сваливать все на домработницу, было в новинку. Но, несмотря на все попытки поддерживать чистоту, в квартире постоянно возникали очаги беспорядка, от которых хаос расползался по всему дому, как ни ругалась Фредди, которая и сама не всегда помнила, в какой из куч одежды потерялись ее носки или рубашка.

Научился Синди и готовить и, в отличие от уборки, это ему понравилось. Провождение времени у плиты помогало ему успокоиться и расслабиться, а результаты радовали всех. Тинто готовить не умел и не стремился, Фредди полагала себя гением от кулинарии, разубеждать ее никто не решался, но и гости, и постоянные обитатели вздохнули спокойнее, когда она освободила место повара. И даже когда в доме появилась еще одна жилица, медсестра Джу, которая тоже умела сносно готовить, главным кашеваром все равно оставался Синди.

Фредди достала ему документы на имя Синди Блэка, шестнадцати лет. Подросток специально прибавил себе год, чтобы навсегда покончить со школой. Прибавил бы и два, но семнадцати бы Синди никто бы не дал. По документам Фредди и Тинто выходили его дальними родственниками.

— Как это вышло? — спросил Синди, понимая, что вряд ли все это законно.

— По знакомству, — пожала плечами Фредди.

"По знакомству" — были волшебные слова, которые Синди очень часто слышал в этом доме. Знакомства и связи составляли основу мира Фредди, альфу и омегу, главное ее богатство. Слова "бывший зять двоюродной кузины друга" или "дедушка знакомого приятеля" не были для нее пустым звуком. Примечательно, что все эти родственники друзей, приятели знакомых и друзья коллег прекрасно знали и любили Фредди и с легкостью оказывали ей услуги, то подбрасывая заказ, то отдавая ненужную вещь, то помогая найти хорошего специалиста в той области, где знания домашних были ограниченны. Наверное, человек, оформлявший документы, тоже провел у Фредди ночь в слезах и соплях когда-то. А может, не он, а его родственник или друг…

Единственное, чего она не позволяла себе никогда — брать деньги в долг, хотя сама с легкостью могла ссудить ими нуждающегося. Поэтому в тяжелые дни "семейство" сидело на гадости быстрого приготовления или заменителях пищи, а потом либо Фредди находила заказ, либо Тинто приходил очередной перевод.

Фредди была мастером, изготавливающим украшения из бусин, стекла, ткани, но чаще — из кожи.

— Из настоящей? — изумился Синди, услышав об этом впервые.

— Что ты, — засмеялась Фредди, — конечно, искусственной. Да и ее в последнее время задешево трудно достать.

Тинто занимался редактурой и корректурой, брал работу на дом. Единственный стационарный комм в доме принадлежал ему. Правда, он уже давно требовал замены — так, некоторые кнопки клавиатуры уже не всегда реагировали на касания, и на них приходилось давить с силой.

— Почему ты не пойдешь в издательство, там заработок стабильный и техника нормальная? — как-то спросила Джу.

— Рожей не вышел, — пожал плечами Тинто.

"Так что на двоих у нас ни рожи, ни кожи", — подытоживали брат с сестрой. Но, несмотря на показные вздохи, уныние в этом доме не приветствовалось. Не проходило и недели, чтобы в квартире не гремела очередная вечеринка, правда, Тинто в это время предпочитал укрыться в дальней комнате. Насмотревшись на эти сборища, Синди подумал, что в доме нет мебели не потому, что на нее не хватило денег, а потому что дорогие гости разбили все, что можно разбить, и восстанавливать урон не имело смысла.

Тим, последний член "семейства" пришел во время как раз такой вечеринки и сперва решил, что попал в сумасшедший дом. Сложно подумать что-то другое, когда в дверях квартиры с улюлюканьем толпится народ, а на тебя с воплем "Побереги-и-ись!" кто-то летит вниз по лестнице. Оказалось, что Марк, один из гостей, поспорил с приятелем, что легко скатится по ступенькам на своем новом, только что купленном борде.

— Идиот, — хладнокровно резюмировала Фредди, переступая через незадачливого спорщика. Друзья бросились поднимать Марка, а Тим смотрел на все это круглыми глазами и подумывал, не смыться ли незаметно, пока не хватились.

— Привыкай, — сочувственно сказал ему Синди, проживший к тому времени у Фредди уже год и успевший привыкнуть к местным порядкам. Тим ему сразу понравился, в отличие от замкнутой Джу.

На одной из таких вечеринок Синди распрощался с девственностью. Произошло это донельзя банально и даже пошло. Синди перебрал игристого вина, и один из гостей сначала вызвался проводить его до кровати, потом помог раздеться, а потом и остался на той же самой кровати. По иронии судьбы гостя звали Стивеном, и, взглянув ему в лицо наутро, Синди понял, насколько он был пьян. Саму ночь он помнил очень смутно и даже не мог поручиться, что получил удовольствие, но, кажется, получил.