Как дальше быть со Стивеном, Синди не интересовало. Куда больше его волновало мнение Фредди, которая не могла ничего не заметить, тем более что комната и кровать принадлежали ей. Синди так перепугался, что его благополучной жизни пришел конец, что малодушно закрыл глаза и притворялся спящим до ухода Стивена, который тоже не горел желанием выяснять отношения. Дальше тянуть было нельзя, Синди вздохнул, натянул брюки и поплелся на кухню, где Фредди пыталась поджарить тосты.

— С добрым утром, — поприветствовала она потупившегося друга. — Слушай, Блэк, это не мое дело, но ты предохраняйся, что ли? Залететь ты вряд ли сумеешь, а вот подхватить какую-нибудь гадость — запросто. И не забудь поменять там белье!

— А… ага, — растерянно отозвался Синди, ожидавший громов и молний на свою презренную голову.

— И что ты смотришь, как папуас на космолет? Тебе никто не рассказывал о пользе контрацепции? Или я должна была возмутиться и отказать тебе от дома?

Синди надулся и отвернулся, и Фредди поняла, что попала в точку.

— Вот оно что, — протянула она, — а я-то думала, зачем ты тогда про Сабир наплел… Ты удивишься, но не из всех домов выгоняют за сексуальную ориентацию или другие личные предпочтения. Особенно из этого дома.

Синди склонил голову к плечу. Он только сейчас задумался, что не знает ничего о других родственниках Тинто и Фредди, об их родителях, как они оказались одни в этой пустой квартире… Фредди поняла его взгляд правильно.

— У каждого свой Сабир и свое наводнение, Синди Блэк, — серьезно сказала она и тут же сменила тон. — Да помоги мне уже отодрать этот хлеб от сковородки!

Синди засмеялся и повиновался. Больше о прошлом они не разговаривали.

Вечеринки у Фредди давали Синди не только новые знакомства, но и возможность танцевать. Какое-то время он стеснялся и даже боялся делать это, как будто вместе со сгинувшими в реке ботинками пропал и его талант. Отрекаясь от прошлого, Синди поневоле отрекался и от танцев и сцены. Он сам не знал, чего боялся: быть узнанным, или того, что новые друзья не воспримут его занятие серьезно, а может и того, что они отреагируют так же, как его родители в вечер его побега. Только когда никого не было дома, Синди позволял себе включить музыку и потанцевать. Но стоило танцору заслышать быстрые шаги Фредди или легкую походку Джу, как он сразу же прекращал свое занятие и делал вид, что просто хотел насладиться музыкой. Умом он понимал, что его друзья не из тех, кто смеется над чужими увлечениями и способностями, но не мог ничего с собой поделать. На вечеринках он сидел в углу, потягивая спиртное, а то и куря. Курить он приучился быстро.

Только один раз Тинто, который ходил почти бесшумно, едва не застал его на месте преступления. В последний момент Синди услышал скрип двери и одним прыжком отлетел к окну. Тинто окинул его взглядом, наверняка заметив и выступивший на щеках румянец, и неровное дыхание, но ничего не сказал. Он вообще был не слишком разговорчив и редко лез в чужие дела, этим предпочитала заниматься его энергичная сестра.

— А я тут… прибраться решил, — неизвестно зачем солгал Синди, и тут же мысленно одернул себя. Во-первых, отчитываться он не был обязан. Во-вторых, при одном только взгляде на царящий в комнате хаос, Тинто мог вывести его на чистую воду. Но тот ничего не сказал, только хмыкнул, почесал заросший, как всегда, подбородок и ушел на кухню, чтобы скоро вернуться с кружкой травяного отвара и привычно усесться на пол — работать. Глядя на его сутулую спину, обтянутую футболкой с надписью "С Гайи с любовью", Синди вдруг испытал облегчение, потому что Тинто не стал ни о чем его расспрашивать. Больше того, танцору показалось, что Тинто ничего бы никому не сказал, даже если бы увидел больше. Синди сел на подоконник, поерзал и спросил:

— Слушай, а ты всегда хотел заниматься этим?

— Чем? — спросил Тинто, не оборачиваясь.

— Ну… редактировать, ошибки там выискивать…

— Пожалуй, — подумав, согласился его друг. — Я всегда любил работать со словом.

— И что, тебе никогда не хотелось заняться чем-то таким… сумасшедшим? — Синди понимал, что лезет на чужую территорию, и не обиделся бы, если бы Тинто промолчал. Но тот подумал и ответил.

— Вообще было. Лет пять назад хотел уйти работать в заповедник. Одиночество, никаких людей, лес.

— А почему же не ушел?

— Шанса не подвернулось.

— И все? — причина показалась Синди какой-то незначительной.

— И все. Зато появился шанс зарабатывать тем, чем сейчас занимаюсь. Оказалось, что мне нужно именно это.

— А как ты это понял?

Тинто пожал плечами.

— Очень просто. Если что-то тебе нужно на самом деле, шанс подвернется обязательно.

И замолчал, с головой уходя в работу.

"Шанс подвернется обязательно!" — мрачно думал Синди в тот же вечер, глядя, как Мэтт, бармен в клубе "Весельчак Хью", где Синди работал официантом, выставляет на поднос очередной заказ. — "Ну и где он? Или то, что мне нужно — бегать с подносами, пока не поседею? Как-то грустно получается".

На сцене выгибалась Ани — танцовщица, чьей задачей было "разогреть" публику, завести, не выходя, впрочем, за определенные рамки, стриптиза у "Хью" не танцевали. Синди смотрел и не мог отделаться от мысли, что справился бы с задачей лучше, чем Ани. Намного лучше, если бы только ему удалось преодолеть свою приобретенную боязнь сцены. Благодаря своим тайным занятиям он не терял форму. Синди не раз представлял, как взлетает на сцену, отстраняет девушку и танцует сам, а публика восхищенно ревет, оценив его талант, и просит еще и еще. И при этом шансов оказаться на месте Ани у него было примерно столько же, сколько волос у абсолютно лысого Мэтта, а смелости исполнить свои фантазии не хватало.

"Я бы показал им всем, что значит танцевать", — растравлял себя Синди, — "а вместо этого изволь соглашаться, что твоя судьба — это…"

— Блэк, столик номер шесть, давай поживее и поулыбчивее, ты не на похоронах!

"Вот это оно и есть", — думал Синди, навешивая на лицо дежурную улыбку и подхватывая поднос.

Время шло, а долгожданного случая все не подворачивалось, и Синди старался искать плюсы в своем положении. Работа была хороша хотя бы уже тем, что она была, причем не на холоде или под палящим солнцем, а под крышей, особых знаний она не требовала, да и деньги, как казалось Синди, он получал приличные. На жизнь ведь как-то хватало. Хотя на самом деле у него всегда было плохо с подсчетом денег и попытками понять, куда же они уходят. Зарплата то умудрялась растянуться на весь месяц, то заканчивалась к его середине, приводя Синди в отчаяние. Но в целом на судьбу он не жаловался. У него была крыша над головой, друзья, работа и возможность танцевать украдкой, по-прежнему вслушиваясь в душу музыки. "Может, раз уж я боюсь теперь сцены, так будет лучше?.." Но тоска и какое-то ощущение, напоминающее голод, все чаще не давали ему покоя, и Синди, догадываясь, в чем причина, не мог ничего поделать с ними. Время шло, а долгожданного шанса все не было. И когда Синди почти поверил уже, что его судьба — бокалы, подносы, столики и стойка, как удача решила сделать ему подарок.

Синди пару раз видел Эндрю, хозяина клуба, хотя, конечно, не общался с ним, но в лицо знал. И узнал его, когда тот поутру, когда смена Синди как раз закончилась и официант собирался домой, вышел в зал, с кем-то разговаривая через гарнитуру телефона.

— Ясь, так что, не найдется у тебя свободной девочки, которая перешла бы ко мне в клуб? Ани, а что Ани? Ани, видите ли, забеременела и собралась рожать, если ее сейчас не отпустить, потом толку все равно не будет. Да нафиг мне твое сочувствие, девочка-то есть на разогрев? О, черт бы все это побрал. Ладно, пока, после созвонимся.

Эндрю давно уже прошел на улицу, где его ожидал автомобиль, а Синди так и стоял, как громом пораженный, понимая, что это и есть тот самый шанс, которого он так ждал все это время. Ани уходит в декрет. Сцена свободна. Эндрю ищет замену. Это его звездный час!