Здесь же находились корейские солдаты, раненные в ходе предрассветного боя, а также Бобби Розинделл с его простреленным плечом.

  - Все в порядке, сэр, - доложил моряк, заметив проходящего командира. - Обо мне хорошо заботятся.

  - Держись, артиллерист, - отозвался Джеймс. - Мы навестим тебя чуть позже.

  Бывшие хозяева лагеря, викинги и самураи, ныне пленники победоносной ФАБРИКИ, были собраны где-то на другом конце базы.

  "Был большой соблазн загнать их в это болото, - признался надпоручик Тай/Брюс, - но я решил не торопиться. К счастью, никому не удалось уйти. На острове был только один автожир, и мы взорвали его в первую минуту боя".

  Джеймс Хеллборн подумал, что стоит навестить побежденных виксов. Но тоже решил не торопиться.

  В самом штабе было тихо и скучно. Один из корейских офицеров сидел возле распахнутого сейфа и перебирал бумаги. За два дня, проведенные на "Пасифлоре", Хеллборн не успел познакомиться даже с половиной тамошних офицеров. Но этого он запомнил. Капитан-лейтенант Пак, кто-то вроде офицера безопасности. Завидев альбионского гостя, кореец поспешно перевернул читаемый листок и накрыл его ладонью. Хеллборн не обиделся. Есть дружественные страны, но не бывает дружественных контрразведок.

  - Доброе утро, капитан-лейтенант. Надпоручик Тай здесь? - как бы между прочим спросил Джеймс, хотя заранее знал ответ.

  - Он куда-то вышел, мистер Хеллборн, - отозвался офицер Пак. - Должен скоро вернуться.

  - Спасибо, я зайду попозже, - пообещал альбионец. Обязательно зайду, добавил он про себя. Мне тоже хочется взглянуть на эти документы.

  * * * * *

  Реджинальд Беллоди сидел на ступеньках бунгало и задумчиво смотрел в даль.

  - У тебя закурить не найдется? - каким-то возвышенным голосом спросил он подошедшего Хеллборна.

  - Откуда? - удивился Джеймс.

  Если даже не считать купания в океане, белголландского плена и короткого путешествия на "Пасифлоре" - ни там, ни там их сигарами не угощали - альбионцы почти не курят. Так уж получилось. В альбионском климате/на альбионской почве табак не растет. Первые колонисты были озабочены другими статьями импорта. А потом один из отцов-основателей, фанатичный пуританин, и вовсе запустил кампанию борьбы с "бесовскими огненными палочками". "Не пристало честному христианину исполнять языческий обряд!" и все такое прочее. Вот пили альбионцы много... По крайней мере, так казалось Хеллборну, пока он не увидел, как пьют в Европе или Америке. Если сравнивать с другими материками и странами, альбионцы были удивительно трезвым народом. Во всех отношениях. Гордость за альбионскую расу...

  - ...ты меня вообще слушаешь? - обиделся Беллоди.

  - Извини. На чем мы остановились? - повернулся к нему Хеллборн.

  - Ты уверен, что правильно поступил? - понизил голос младший лейтенант.

  - Он в любом случае был виноват, - медленно проговорил Джеймс. - Конечно, если бы дело происходило в альбионской зоне влияния, у него был шанс получить десять лет каторги или отправиться в "черные легионы" (интересно, их уже успели заново сформировать?). Но не здесь. Корейцы очень любили этого офицера. Они могли запросто разорвать нас на куски. Они способны. Ты сам это видел.

  Беллоди устало кивнул.

  - Я раньше никого не убивал. Я не думал, что способен на это, - почти прошептал Реджи.

  "Дьявол, у нас тут что - утро тонких материй и душевных страданий?! Пора с этим кончать".

  - А как же экипаж "Адольфа"? - поинтересовался Хеллборн.

  - Не своими руками, - уточнил Беллоди. - Не лицом к лицу. Я поэтому и пошел на флот. У меня в семье моряков не было. Совсем. Одни пехотинцы да пушкари. Отец вообще был одним из первых альбионских танкистов.

  - Как это не было моряков? - удивился Джеймс. - А как же твои итальянские предки?

  - Не было никаких итальянских предков, - отмахнулся Реджи. - У деда всю семью расстреляли маклиновцы -- одну из Первых Семей. Ему всего три года было. Джузеппе... Джозеф Беллоди его усыновил. Так что от макаронников у меня только фамилия.

  "Одна из Первых Семей? Значит, были моряки", - заключил Хеллборн, но не стал развивать эту тему вслух. Пора было возвращаться к работе.

  - Кто у пульта?

  - Кеннет. Молодец, парень, справляется. Далеко пойдет, - задумчиво пробормотал фальшивый итальянец Беллоди.

  "На себя посмотри, салага", - подумал Джеймс.

  " А кто на тебя посмотрит?" - проснулся ехидный внутренний голос.

  "Иди к черту".

  - Приходил старкап Чон, забрал запасные кодовые таблицы, - добавил Беллоди.

  Хеллборн согласно кивнул. Шеф-связист "Пасифлоры" добросовестно относится к своей работе. Сотрудничество братских армий и флотов Альянса продолжается. ФАБРИКА навсегда!

  * * * * *

  Риттмейстера Вильдерса, наотрез отказавшегося сотрудничать с врагами Белголландской Империи и Ее Доминионов, уже увели. Эрст-лейтенанты Хамер и Вердонк сотрудничать согласились. Так быстро и так охотно, что Хеллборн заподозрил подвох. Но чем больше он узнавал этих парней, тем быстрее таяли его подозрения.

  Да, такие люди тоже бывают. Честь, долг, Родина, братство по оружию, бла-бла-бла и еще множество пустых звуков. Их даже напугать как следует не успели, но они уже испугались. Испугались боли, смерти, позора. Нет, какие-то понятия о чести у них были, но Джеймс Хеллборн решил не утруждать лишний раз свою усталую голову. Плен сам по себе был позором, но вернуться из него в высшее тасманское общество - ничего не могло быть хуже. Парни были аристократами из Новой Голландии. Аристократами с порчинкой.

  - Я не стану вас обманывать, вряд ли вы сможете рассчитывать на политическое убежище и альбионское гражданство. Но если будете хорошо себя вести - получите после войны билеты в ближайшую нейтральную страну, - напустив на себя высокомерный вид, заявил Джеймс. - А если нет - я отдам вас корейцам. Вы все поняли?

  Виксы дружно закивали.

  - Вот и хорошо. Возвращайтесь к работе.

  Работа у белголландских перебежчиков была непыльная. Как и рассказал чуть раньше эрст-лейтенант Хамер, "Круглые сутки сидим в эфире, трепемся обо всем понемногу". Хеллборн посидел рядом с ними с четверть часа, смотрел и слушал. В эфире одновременно находились три-четыре станции с соседних островов. На той стороне за пультом сидели такие же молодые разгильдяи. " Привет -- как дела -- что нового -- наш полковник сегодня такое натворил -- вашему полковнику далеко до нашего риттмейстера". Много ерунды, но из этого потока можно было извлечь полезную информацию. И поставленный на дежурство мичман Кеннет Флойд добросовестно заносил в тетрадку имена, фамилии, позывные, иногда цифры. Молодец.

  Кроме этого работал стандартный приемник. Хеллборн как раз успел прослушать восьмичасовой выпуск новостей "Vicradio". Ничего нового. " Продолжаются бои, продолжается наступление". Несколько раз в сутки приходили секретные сводки из генштаба.

  - Сегодня еще ничего не было. Вчерашние уже у командира базы, полковника ван дер Гила, - сообщил Вердонк.

  Понятно. Джеймс еще раз бегло осмотрел наличную аппаратуру. Жаль, с домом не связаться. Для этого аппарата далеко, эту волну обязательно перехватят, а этот аппарат просто услышат. Через радистов подлодки только и удалось передать привет альбионскому офицеру связи в корейском Генштабе, а также короткий доклад о "тяжелых пилотируемых торпедах под большим вопросительным знаком"... Дьявол, совсем из головы вылетело!

  - Кергелен все еще в наших руках, - признался Вердонк. - Ваши не смогли его отбить. Мы утопили десантную субмарину и взяли в плен несколько десятков коммандос...

  - Прошли времена, когда вы могли этим гордиться, - язвительно заметил альбионец. Белголландский пленник покраснел.