- Рядовой Найджел Остин, личный номер Е-2236196, Республиканский Альбионский Флот, я нахожу вас виновным согласно параграфам 2, 3 и 5 Альбионского Военного Кодекса и приговариваю к смерти. Вы будете застрелены, пока не умрете, и да поможет вам Бог. Мистер Остин, желаете ли вы произнести последнее слово?

  Остин зашептал какую-то молитву... Хеллборну показалось, что латинскую, но он не стал прислушиваться. Поворот на каблуках. Вильсон сделает это с удовольствием, будь он проклят. Уотерсон сейчас грохнется в обморок, в лице не кровинки. Розинделл ранен, а если бы и нет? Три человека - это не расстрельная команда, а черт знает что.

  "А ведь это совсем нетрудно", - подумал Джеймс. - "Застрелить альбионского гражданина".

  " За что мы сражаемся?" "

  "А за что я сражался в Лондоне? Так что для меня этот альбионский гражданин?"

  Он мог ожидать чего-нибудь такого от Вильсона или Спрэнга, но Вильсон сегодня на коне, а Спрэнг ухитрился пасть смерть героя (официально). Он мог ожидать чего-нибудь подобного от Уотерсона, любителя пройтись по "корейским обезьянам", но не от этого парня, которому ощупывал шишку в первый день плена. Идиот. О чем он думал? Сам виноват.

  - На колени, - приказал Хеллборн. Остин его не услышал. Неважно. Джеймс расстегнул кобуру, достал однозарядный корейский пистолет, быстро взвел курок и выстрелил, даже не целясь. С такого расстояния промахнуться было невозможно.

  " Смит-Вессон калибра тридцать восемь - друг мой до последней перестрелки, если мы о чем-нибудь попросим - это чтоб подохнуть не у стенки..."

  - Расстреляют тебя на рассвете,

  Прямо в грудь, а быть может и в лоб,

  И не узнают супруга и дети,

  Где лежит заколоченный гроб... - неожиданно противным голосом затянул Вильсон.

  - Мистет Вильсон, вы идиот? - так и без каблуков можно остаться.

  - Как прикажете, сэр! - матрос вытянулся по стойке "смирно".

  - Это не было приказом, Вильсон, - очень мягко уточнил Хеллборн. - Это был вопрос.

  - Виноват, сэр. Не могу знать, сэр.

  - Тогда возьмите лопату и похороните его.

  - Где я возьму лопату, сэр? - удивился Вильсон.

  - Попробуйте достать ее из-под земли. ИСПОЛНЯТЬ!

  Теперь Джеймс повернулся к стоявшим в отдалении корейцам. На их лицах больше не было гнева. Только легкая печаль.

  Надпоручик Тай Кван До:

  - Вы правильно поступили, мистер Хеллборн.

  Старшина Коппердик:

  - Вы правильно поступили, мистер Хеллборн.

  Мичман Флойд:

  - Я верю, что вы правильно поступили, мистер Хеллборн, и иначе было нельзя.

  В итоге их всех похоронили в братской могиле - и Спрэнга, и Остина, и корейцев. Поставили крест и дали одиночный залп. Викингов и самураев отправили в лагуну. Еще до обеда акулы наведут порядок. А сейчас время завтрака. Солнце поднялось из глубин океана... бла-бла-бла, оставим это романтикам.

  - А теперь за мной, мой альбионский друг, - предложил надпоручик Тай Кван До. - Полюбуемся на трофеи.

   Глава 9. Офицерский клуб "Форт-Альянс".

  За 28 с лишним лет своей недолгой жизни Джеймсу Хеллборну довелось увидеть немало страшных и непонятных вещей. Кое-что из этих страшных и непонятных вещей совершил он сам. О других страшных и непонятных вещах ему приходилось читать в исторических книгах и академических учебниках. Но это было что-то новое.

  Основное население концлагеря состояло из корейцев и "ФИСташек" - Филиппинских Императорских Стрелков, всего около трех сотен. Здесь были и другие пленники, мимоходом сообщил надпоручик, более ценные с точки зрения викингов, их держали отдельно.

  Тогда как подданные и вассалы корейского императора проводили свое время под открытым небом, на небольшой площадке -- примерно сто на двадцать метров, огороженной колючей проволокой. Душевых и туалетов здесь не было, как сразу догадался Хеллборн, это вам не трюм белголландского крейсера. Даже твердой почвы не было. Какая-то сплошная грязевая лужа, настоящее болото. Но обитатели площадки еще могли считать себя счастливцами. Вдоль южной длинной стороны колючего забора тянулась цепочка - ям? воронок? грязевых кратеров? - накрытых бамбуковыми решетками. Здесь, как объяснил Тай Кван До, проводили время нарушители дисциплины. В смысле, военопленные, имевшие наглость потребовать содержания в человеческих условиях или попросившие добавку к скудной и полуотравленной пище. Надпоручик так и сказал - полуотравленная, half-poisoned. Но и эти имели полное право считать себя везунчиками.

  Ибо северную сторону забора украшал воистину монументальный пейзаж, достойный не то что средних веков, но совсем темных и легендарных времен. Шесть-семь аккуратных виселиц, на которых покачивались обезображенные до полной неузнаваемости человеческие (?! - а с первого взгляда и не скажешь!) тела; а также десятка три деревянных кольев, половина из которых была украшена отрубленными (отрезанными? оторванными?!) человеческими (?!!!) головами, а половина - почти целыми трупами. Человеческими. Кажется.

  Завтрак попросился наружу. И неважно, что Хеллборн съел на завтрак всего два яблока. Так, заморить червячка. Старые традиции и новейшие инструкции Медицинского Корпуса не рекомендовали обильно поглощать пищу перед боем, на случай ранения в живот и других подобных неприятностей... Господи, о чем он сейчас думает?! И почему их просто не расстреляли?!!!

  "А какая теперь разница?!"

  - А что ты думал, Джеймс? - неожиданно вкрадчиво поинтересовался надпоручик Тай Кван До. - Ты принял нас за безбожных и безумных азиатских дикарей, которых хлебом не корми - но позволь кого-нибудь на куски порезать? А разве мы не люди? Если нас ударить, разве не потечет кровь? Если нас обидеть - разве мы не отомстим?

  "Шекспира перечитался", - машинально отметил альбионец.

  - Наша разведка уже сообщала о таких делах, но не все готовы в это поверить. Я специально приказал своим людям ничего пока не трогать - тебе хотел показать. И еще надо будет все тщательно сфотографировать и задокументировать. Теперь ты все понял?

  " Если не все, то кое-что". Джеймс машинально кивнул.

  - Без обид? Остаемся друзьями? Продолжаем сотрудничество во имя общего дела и Альянса?

  Еще один кивок.

  - Братья и сестры по оружию?

  И еще один кивок.

  - Вот и отлично, - низкорослый кореец ухитрился похлопать его по плечу. - Можешь называть меня просто Брюс. Я получил это имя при крещении. В честь шотландского святого. Но вернемся к нашим делам. Есть предложения общего свойства? Я не об этом, - уточнил надпоручик. - База в наших руках и...

  - Я вернусь на радиостанцию, - разлепил пересохшие губы Хеллборн. - Еще раз все тщательно проверю. Потом вернусь к тебе... Брюс.

  - Договорились.

  И еще один кивок. Черт, так и голова может отвалиться. Вместе с завтраком.

  " Стояла жара. Трупы разлагались быстро", - вспомнилось некстати. Откуда это? Что-то из классики, бойня в Халистанской пустыне. Здесь не Халистан, но солнце уже заметно припекало. Проклятые тропики. Порядочному альбионцу здесь не место. Не поэтому они "молились на грядущую войну".

  * * * * *

  Разумеется, за колючей проволокой уже никого не было. Освобожденных пленников разместили на широкой зеленой лужайке рядом с бывшим белголландским штабом (еще одно стандартное бунгало). Здесь же развернулся целый полевой госпиталь - белые палатки и другие подобные сооружения. Моряки-освободители окружили своих товарищей такой теплотой и заботой, что Хеллборну на какое-то мгновение стало стыдно. Он вспомнил, как только что поступил со своим соотечественником. Но стыд удалось прогнать без особых усилий. Если корейцы обнаружат в своих рядах труса, предателя, преступника - или козла отпущения - то быстро и легко отрубят ему голову. Без лишних эмоций.