- А как же ее не любить! Я ее всегда любил, - отвечал Лева. - Ведь это занимательно очень. Там ведь, знаете, про все рассказано: про всяких зверей, про букашек разных, про деревья, про разную траву. И такое все интересное! Так на них смотреть - ничего не узнаешь. Сами они рассказать не умеют, как мы, как люди. Ну а в естественной истории все это написано, про все их житье-бытье. Мама тоже любит естественную историю; мы с ней все читаем, и она все знает, больше учителя знает.

Лева пустился было рассказывать про новую книжку, которую подарила ему мама, но пришел Коля с удочкой на плече и калошами на сапогах, и оба, вместе с Жуком, отправились по дорожке к реке.

"Ах, счастливые! Счастливые эти мальчики!" - подумала, смотря им вслед, Лида. Она даже и не просилась, - она знала, что ее не отпустят.

Глава XIV

Четыре часа, а Коли все не было. Пошел дождь, сперва мелкий, потом крупный, все чаще, чистый ливень, а его все не было. Хорошо, что тетя ничего не слыхала. Она сказала, что после вчерашних неприятностей с Лидой у нее опять заболела голова, и прилегла отдохнуть в своей комнате.

К пяти часам Коля вернулся наконец - розовый, мокрый, холодный, веселый. Вода так и текла у него по лицу и по платью, а в Левиной сетке трепетали красноперые рыбки. Сестры заранее приготовили ему все переодеться. Матрена поворчала, назвала Колю озорником, непоседой, но от тети ему не досталось. Тетя даже не заметила, что на Коле была другая рубашка и вместо новых черных - старые серые панталоны с заплаткой.

Обед прошел тихо. У тети все еще болела голова, и она сейчас же после обеда снова ушла к себе в комнату. Люба выпросила у Аннушки большую стеклянную банку; Коля налил в нее воду из умывальника, пустил рыбок и поставил на столе в детской.

- Вот это голец, усатый такой; а та крошечная рыбка - верхоплавка, на самом верху всегда плавает. Вон караси, серебряные с красными перышками; у линя же спинка потемнее, и сам он побольше, - толковал и показывал сестрам Коля.

- А тот мальчик, Лева, поймал что-нибудь? - спросила Люба.

- Два карася всего только и поймал; он мне отдал. Он очень уж нетерпеливый, никак дождаться не может, сейчас удочку и выдернет. Так нельзя! Тут уж нужно сидеть смирно, ждать и глаз не спускать с поплавка. А иначе нельзя, - рассуждал Коля.

- А отчего ты не вернулся, как дождь пошел?

- Да я было хотел, а он стал смеяться. Говорит, что я "сахарный, что ли, растаять боюсь". Ну, я и остался. Он такой странный мальчик, этот Лева. Но ничего, славный, должно быть, мне понравился.

Коля наклонился и стал крошить рыбкам корочку белого хлеба.

- Вы так все время и сидели на одном месте, всё удили? - спросила Лида.

- Нет. Я бы, пожалуй, и просидел, - рыба у меня так отлично клевала, - да Лева не захотел. Мы ходили туда, в ту сторону, за парк; почти до того места дошли, где вчера были.

- Где это мы вчера были? - спросила Лида.

- А с папой-то! Разве не помнишь, в болоте? Ах, да ты ведь вчера не была с нами! - сообразил Коля.

Лида огорчилась.

- Вот вы какие, без меня пошли! Куда это вы без меня ходили? Вот вы какие гадкие! - сердито говорила она.

- Лида, ты не сердись. Мы ведь недалеко ходили, - утешала ее Любочка. - Мы только вышли из парка и пошли по лужку. А на лужке росли незабудки. Я захотела нарвать незабудок, побежала за ними да и завязла в болоте.

- Завязла в болоте!.. Ах, Люба! - сказала, завистливо вздохнув, Лида.

- Нет, Лида, не говори, - прервала ее Любочка. - Я вчера так испугалась: хочу одной ногой ступить - вязну, хочу другой - и другая нога тоже уходит. И грязь такая холодная, в башмаки залилась.

- Как же ты выбралась?

- Меня папа за руку вытащил.

- Так ты и не нарвала незабудок?

- Нет, нарвала, только бросила; незабудки завяли, пока мы наверху в парке сидели. Мы ведь потом наверху долго сидели; тетя работала, а папа рассказывал нам про болото.

Лида сделала совсем печальное лицо:

- Вот я так и знала! Как только я не пойду, непременно все самое хорошее случится. Как назло! Коля, что вам папа рассказывал про болото?

- И про болото, и про озеро. Он вчера много рассказывал; его сама тетя просила, - сообщил Коля.

Как тут быть! Папа в другой раз, пожалуй, не захочет рассказывать. И все будут знать, и Коля будет знать, и Люба будет знать, а она, Лида, одна не будет знать ничего про болото.

- Коля! - сказала, подходя, Лида. - Коля, расскажи, что вам вчера говорил папа.

- Да ведь он долго рассказывал. Я всего не упомнил.

- Ну ничего, что вспомнишь. Коля, голубчик, душечка, пожалуйста!

У Лиды было такое ласковое, просительное личико. Коле вдруг вспомнилось письмо мамы.

Мама просила присматривать за младшими сестрами. Тетя больна, ей нужны спокойствие, отдых. Как раз следовало бы теперь приглядеть за детьми, соблюсти тишину и порядок. Правда, Лида сегодня как в воду опущенная, - ну, да ведь ее не поймешь! Нельзя поручиться, что она сейчас же опять на голове не пойдет. Рассказать им разве, в самом деле? Они будут сидеть смирно, слушать.

- Коля, золотой мой, серебряный! - приставала Лида. - Ну!.. Ну миленький!

- Ну хорошо, так и быть! Берите себе стулья, садитесь, - сказал, обращаясь к сестрам, Коля. - Только, чур, у меня ни гу-гу. Тетя больна. Коли станете шуметь, я не стану рассказывать.

Девочки смирно уселись рядком подле брата. Коля, совсем как папа, вытянул ноги и расположился в старом нянином кресле.

- Болото, - откашлявшись, начал Коля, - болото бывает такое сырое, мокрое, и на нем растет густая зеленая-зеленая трава. Если пойти по болоту, так ноги станут вязнуть, а из-под земли выступит вода...

- Коля! Да это я все сама знаю. Я хочу узнать, отчего бывает болото, - перебила Лида.

- Погоди ты! Ты меня не перебивай. Я уж все расскажу сам, как папа... Болото бывает на земле оттого же, отчего бывают родники, - оттого что глина не пропускает через себя воду. Глина не всегда ведь бывает глубоко под землею, иногда она лежит ближе. С неба, из тучи, льется дождик, поливает землю, везде делается грязь, маленькие лужицы и большие лужи. На глине также наливается большая, глубокая лужа. Дождевая вода недолго остается на земле, - она пробирается в глубину, в землю. Только ей это не везде удается: в простую землю она проходит легко, а как дойдет до глины, глина не поддается и не пропускает ее через себя. А вы помните, отчего глина не пропускает через себя воду? - с важностью спросил Коля.

- Помним, помним! Оттого что она плотная, вязкая. Ты уж рассказывай, - ответила Лида.

- Ну так вот, дождевая вода никак не может пробраться сквозь глину, глина ее никуда не пускает, и вода так и остается, так и стоит себе наверху, на земле.

- Значит, ее высушит солнце?

- Не всегда. Иногда вода бывает очень большая, глубокая; да, кроме того, идут новые дожди и все подбавляют новой воды. Как солнце ни старается, сколько ни греет, никак не может высушить всего. Вода все стоит да стоит...

- Ах, теперь я знаю, что дальше будет! - закричала вдруг Лида. - На воде вырастет трава, и выйдет болото. Так, так, так?! Ну, Коля!

Но Коля молчал.

- Что же ты, Коля?

- Да что же! Ты все перебиваешь, кричишь. Этак нельзя ведь рассказывать, - ответил Коля. - Ты говоришь, что знаешь, - ну и рассказывай, коли знаешь. Я тебя перебивать не стану.

Лида посмотрела на Колю и подумала, что он уж слишком важничает. Однако вслух этого не сказала и даже извинилась перед братом.

Лиде непременно хотелось узнать все, что папа рассказывал про болото.

- На чем я остановился? - спросил, потирая себе лоб, Коля. - Ах да!.. Ну так вот, вода все стоит да стоит. Ее печет солнцем, заметает пылью, ветер наносит в нее всякий сор, сухие ветки и листья, разные обломки и остатки. Вода начинает портиться, гнить; на ней показываются зелень, плесень, вырастают разные маленькие травки; потом вырастает густая трава, и потом выходит болото.