- Лида, как не стыдно?! Ну полно, Лида, - убеждал Коля.

- Ну что же, если ей не хочется, - вступаясь за Лиду, сказал Лева.

Мальчик обиделся, а Луиза Карловна сказала Зиночке по-французски, что в первый раз видит такую невоспитанную особу.

- Мы с тобою, Лида, лучше совсем не будем танцевать. Так посидим лучше, - предложил Лева.

Усидеть на месте оказалось, однако, претрудно. Луиза Карловна играла мастерски: ее пальцы в золотых кольцах так и летали по клавишам и разыгрывали такие веселые польки, такие проворные вальсы, что ноги сами просились танцевать.

В залу пришел лакей и зажег по стенам лампы. Огни ярко осветили пестрые юбочки, резвые ножки и розовые веселые лица.

- Лева! - заявила вдруг Лида. - Лева, не могу я больше сидеть!

Музыка заиграла что-то веселое - скоро, скоро, скоро!..

Вместо ответа Лева схватил Лиду за руки и принялся кружить по комнате не вальсом, а полькой, мельницей, скоро, скоро, скоро... Лидины косы разлетелись, легкое платьице поднялось и задевало за спинки стульев, за головы Пети и Любы. Лева вертел ее все быстрей и быстрей. Все расступились, перестали танцевать и смотрели.

- Дети, что же вы? - спросила, оборачиваясь, Луиза Карловна. - Ах, Боже мой! - вскрикнула она. - Тише! Стойте! Вы ушибетесь, перестаньте сейчас! Какие ужасные дети!

Она насилу поймала за платье и рассадила Лиду и Леву по стульям далеко друг от друга.

Лида даже не могла сердиться. Перед глазами у нее плыли, мелькали стены, мебель, окошки, чьи-то толстые ноги и тоненькие ножки стульев, - голова кружилась. На нее опять напала безумная веселость, которая всегда оканчивалась так печально.

Лакей внес в залу десерт: целый поднос с конфетами, фруктами и другими сластями. Дети всей гурьбой подлетели к столу. На минуту все стихло. Только и слышно было, как рвались конфетные бумажки, щелкали и хрустели орехи.

- Петя, закрой глаза и открой рот, - предложила Люба.

- Зачем?

- Уж увидишь. Закрой и отгадай, что будет во рту.

- Конфетка, мармеладка! - объявил, без ошибки угадав, Петя.

- Ну, теперь ты.

Люба зажмурилась и доверчиво разинула рот.

- Ай, ай! Тьфу! Фи, как гадко! - говорила, выплевывая фантик, Люба. - Петя... у, злой, гадкий! Он мне бумагу в рот сунул, - жаловалась она.

В зале было шумно и весело. Все что-то болтали, чему-то смеялись, перебрасывались конфетами, шелухой и фруктами.

- Еще играть! Опять играть! - крикнула Лида и вскочила с места.

- В соседки!

- В рассмешки, в кухню!

- В рассмешки! Давайте в рассмешки. Я буду рассмеивать, - вызвался Лева.

Посреди комнаты сдвинулся тесный кружок.

- Вы кто будете?

- Ступка.

- А ты?

- Ухват.

- А ты, Лида?

- Сковорода.

- Сковорода, ступка, ухват, помело, кастрюля, чумичка! - говорил, пересчитывая по пальцам, Лева.

- Сударыня! Позвольте узнать, что это у вас такое?

- Ступка, - ответила развеселившаяся, разгоревшаяся Зиночка.

- Ступка! Ну а это? Неужели тоже ступка? - спрашивал Лева, указывая на медальон на шейке у Зиночки.

- Ступка, - выговорила Зиночка чуть слышно.

- Странно! Такая нарядная барышня - и на шее ступка. И здесь ступка?

- Ступ... - не договорила Зиночка и залилась тихим тоненьким смехом.

Петю не пришлось и рассмеивать. Он насилу мог объявить, что он - помело, потом расхохотался, подавился конфеткой и насмешил всех до слез.

- Ну, теперь Лида, - объявил вслух, подходя к ней, Лева.

- Она - хохотунья, она ни за что не удержится, - заметила Зиночка.

- Вы так думаете? А вот увидим.

Лида крепко сжала губы.

- Лидия Васильевна, вы, если я не ошибаюсь, сковорода?

- Сковорода.

- Неужели же сковорода? - жалобно спросил Лева.

- Сковорода! - громко ответила Лида.

- Значит, и вместо лица у вас - сковорода?

Этот плут Лева!.. Он спрашивал так, как будто сейчас готов был заплакать, оттого что у Лиды вместо лица сковорода. Все оставили еду и, смеясь, смотрели на Лиду: удержится ли? У Лиды все жилки задрожали от смеха. Она поджала губы, собрала последние силы и крикнула, чтобы не засмеяться:

- Сковорода!

- Тише! Не кричать! - строго заметила Луиза Карловна.

- Боже мой, Боже мой, везде-то у нее сковорода, - плакал Лева. - И это сковорода?..

- Сковорода! - закричала во весь голос Лида.

- Это ни на что не похоже! Я вам говорю, не кричать! Разве вы не слышите? - сказала, подбегая к ней, Луиза Карловна.

- Сковорода! - выпалила и ей Лида.

И Лева, и Лида, и дети - все разом расхохотались, так и покатились от смеха. Во всей комнате только и слышно было:

- Ха, ха, ха! Сковорода!.. Ха, ха, ха!..

- Что это значит - сковорода? Как вы смеете мне говорить: сковорода? - не понимая, в чем дело, повторяла, горячась, Луиза Карловна.

- Сковорода! - повторила сквозь смех раззадоренная общим весельем Лида.

С первой минуты своего появления Лида не понравилась Луизе Карловне. Затем, как на беду, в продолжение дня им пришлось несколько раз столкнуться; неприятное чувство усиливалось, и, наконец, Луиза Карловна не в состоянии была больше терпеть. Она схватила ужасную девочку за руку, вывела из кружка и посадила отдельно на стул в дальнем углу комнаты.

- Вы не будете больше играть! Вы будете сидеть здесь одна целый вечер!

- Сидеть?!

- Да, сидеть, потому что вы кричите, потому что вы - шалунья. Вы - несносная девочка! Невозможно так кричать! - сердито пояснила Луиза Карловна. - Садитесь.

- Я не буду сидеть! - Лида вдруг вспыхнула и встала с места.

- Не будете?

- Ни за что не буду! Вы меня не можете наказывать, - вы не моя гувернантка. Меня тетя может наказывать, а вас я не хочу слушаться!

Лида покраснела еще больше и повернулась, чтобы уйти.

- Не хотите слушаться?! - удивленно, медленно произнося слова, повторила Луиза Карловна. - Посмотрим, как-то вы не послушаетесь.

Она выпустила Лидину руку и вышла из комнаты. В зале всё разом затихло, замерло.

- Ах, Лида, Лида! Что ты опять наделала! - в отчаянии всплеснул руками Коля.

- Что наделала?.. Да она - настоящая старая злая сковорода! - сердито отозвался Лева.

В комнату вошла Луиза Карловна с тетей.

- Ты таки не могла чем-нибудь не отличиться! - близко подойдя к Лиде, строго и тихо заговорила тетя. - Чужие вынуждены приходить ко мне в гостиную жаловаться на тебя...

- Тетя, ведь мы играли... Она не знает... Я... - начала Лида.

- Не болтай, пожалуйста! - перебила тетя. - Луиза Карловна мне все рассказала: ты ей весь день не давала покоя. Да я и сама вижу, в каком ты виде, - сказала тетя, указывая на растрепавшиеся косы и помятое платьице Лиды. - Скоро мы отправимся домой, а пока нет ли у вас какой-нибудь отдельной комнаты? - спросила она, обращаясь к гувернантке. - Она не умеет вести себя, как другие, не умеет играть с детьми. И пусть сидит одна, коли так.

Лида хотела оправдаться, но что-то крепко сдавило ей горло. Лева и Коля подбежали к тете, о чем-то говорили, упрашивали. Тетя махнула на них рукой; крепко держа Лиду, она пошла за Луизой Карловной по длинному коридору и привела Лиду в длинную полуосвещенную комнату.

- Ты останешься здесь, Лида, - сказала она и подвела ее к стулу. - Я не запру дверь, но ты не должна выходить из комнаты - слышишь? - пока мы за тобой не придем.

- Тетя!..

- Стыдно, Лида! - сказала тетя и затворила за собой дверь.

У Лиды закружилась голова; ей показалось, что она сейчас задохнется. Что же это такое! Ее увели из залы и посадили одну в комнате. Зачем?.. Ее, Лиду, наказали... в чужом доме... при всех гостях, при всех чужих детях! Тетя не захотела даже выслушать, прямо повела и заперла, - заперла в эту длинную темную комнату из-за этой ужасной, старой, злой Луизы Карловны... "Сковорода!" - вспомнила Лида и вдруг расхохоталась, но тотчас же смолкла. Это, однако, ужасно! С ней никогда не случалось ничего более ужасного. Все видели: и Зиночка, и Петя, и другие дети. Придут из гостиной взрослые, и Левина мама спросит: "А где же девочка Лида?" - "Ее наказали, заперли", - скажут ей. Нет, Лида сейчас же побежит в гостиную и все расскажет, при всех гостях, при Левиной маме, все тете расскажет. Она совсем не так виновата! Ее не должны были так наказывать.