Иринка сидела на своей дерновой скамейке, окруженная высоким тмином, и в сиянии этой вечерней зари сама походила немного на большой полевой цветок.

Девочка сидела печальная, уронив руки на колени; у ног ее валялся большой букет белых ромашек, сорванных для Левы, которые ей так и не удалось преподнести ему.

Другие встретили Леву и теперь, вероятно, сидят с ним и разговаривают... Милочка, Замятин, только ее, Иринки, там нет, она посторонняя, сказала мама... помешать может.

Крупные слезы навернулись на глаза девочки и повисли на длинных ресницах.

Но, Боже, что это? Уж не показалось ли ей?... Чьи-то быстрые шаги... неужели сюда? Да, сюда... шаги приближаются... И вдруг в конце лужайки промелькнула знакомая гимназическая фуражка!..

- Ау! Черный Жук, где ты?

- Лева! - слабо вскрикнула Иринка и почувствовала вдруг, что не может бежать - ноги не слушаются. - Лева!

Лева уже стоял около нее.

- Иринка, ты плачешь? О чем? - Он с беспокойством вглядывался в личико девочки, мокрое от слез. - Жучок мой, о чем?

- Нет, нет, я не плачу, это только так... - силилась скрыть свое волнение Иринка. - Я, видишь ли, хотела встретить тебя и большой букет приготовила, а мама... мама... сказала что я помешаю... я посторонняя...

И вдруг, не выдержав долее, девочка расплакалась.

- Ну полно, полно, Жучок! - утешал Лева. - Я все время скучал по моей Иринке и видишь, не вытерпел и сам пришел за тобой. Пойдем к нам, ты мне поможешь мои вещи разобрать. А в чемодане у меня есть и для тебя кое-что, я привез тебе в подарок сказки Андерсена и уж знаю, что угожу тебе этой книгой! Ну, перестань же, перестань плакать, а то я буду думать, что ты вовсе и не рада меня видеть!

Иринка перестала плакать и на минуту устремила на него все еще влажные, но уже радостные глаза.

- Лева! - сказала она вдруг серьезно. - Ты похудел и такой бледный стал, ведь это пройдет, ты поправишься, Лева?!

"Точь-в-точь как бабушка!" - невольно подумал Субботин и крепко прижал к губам смуглые маленькие ручки.

- Разумеется, поправлюсь, Черный Жучок, будем вместе в лесу гулять, рыбу ловить, вот я и поправлюсь; а теперь пойдем к твоей маме и объявим ей, что, несмотря на ее запрещение, я все-таки увожу тебя или, вернее, даже уношу с собой.

И Лева по старой привычке высоко-высоко поднял над головою развеселившуюся девочку и затем, смеясь, осторожно усадил к себе на плечи.

- Ну, едем, значит! Держись крепче, Черный Жучок! А букет-то, где же букет твой!? - внезапно вспомнил юноша и остановился... - Ведь ты его для меня собирала. Я хочу букет с собой взять!..

- Вон он там, у скамейки валяется!.. - указала Иринка и покраснела. - Я его с досады на землю бросила!

- Ну уж это совсем, совсем нехорошо, сударыня! Подарок мой да вдруг на землю швырять! - шутя ворчал Лева и бережно поднял цветы. - Извольте теперь, сударыня, эти цветы сами нести в наказание, а я понесу вас.

Иринка звонко засмеялась и высоко подняла свой букет над головою Левы.

Оба друга направились к Дарье Михайловне.

VII

Между тем на балконе у Субботиных собралось целое маленькое общество: Милочка Назимова, Кокочка и еще несколько молодых людей и девушек, знакомых Лизы.

Кокочка стоял в дверях балкона и, сильно жестикулируя, что-то напевал своим красивым баритоном, должно быть, что-то смешное, так как голос его то и дело заглушался взрывами веселого хохота.

"Ах как скучно!" - подумал Лева, подходя к даче вместе с Иринкой.

Юноша надеялся, что Назимовы из деликатности долго не останутся и к тому времени, как он вернется, их уже не будет, а между тем оказывалось, что еще и новые гости подоспели.

- Иринка, пойдем ко мне! - предложил он. - Нужно наши цветы в воду поставить!

Они прошли в его комнату задним крыльцом, минуя гостей.

Лева достал в кухне большую кружку воды, сам подровнял и подрезал букет и затем торжественно поставил его у себя на письменном столе, под картиною Иринки.

- А я-то и не поблагодарил тебя за нее! - проговорил Лева с улыбкой, нагибаясь к девочке.

Иринка подняла к нему свое счастливое личико, и Субботину в первый раз бросилось в глаза, как прелестно было оно - смуглое, тонкое, с такими большими лучистыми глазами:

"Какой красавицей, однако, обещает сделаться со временем моя Чернушка! - с гордостью подумал юноша, и ему вдруг стало досадно, что она и на самом деле не его родная сестра. - Вот ведь уедем теперь... расстанемся навсегда, быть может... что-то с нею будет потом?.." - Черный Жук, ты скорее учись, - проговорил он совсем неожиданно. - Зимою мы переписываться будем! Хорошо?

Но девочка не слыхала его вопроса, она была занята другим.

- Цветок, какой чудный цветок! Кто тебе дал?! - с удивлением воскликнула Иринка, увидев на ковре пунцовую розу Милочки и теперь бережно поднимая ее с пола.

- Ах, это Назимова вздумала награждать меня, когда я давеча проезжал мимо их сада... - равнодушно ответил Лева. - Сунь его в воду, голубка, и пойдем, мама и бабушка ждут нас.

- Мил... - начала было Иринка и вдруг остановилась.

- Ну да, Милочка, оставь это, идем же!

Но девочка не двигалась с места и, опустив ресницы, продолжала мрачно вертеть цветок.

- Поставь же в воду, говорят тебе, Иринка, и идем скорей!

- Я не стану! - проговорила она наконец, сердито швыряя розу на стол.

- Черный Жук, а Черный Жук, да никак ты сердишься?! - расхохотался юноша. - Ну о чем тут говорить, не хочешь опускать в воду цветок - и не надо, и я не хочу, значит, брось его опять на пол, если желаешь, и пойдем. - Лева направился к двери.

- Тебе не жаль его? - спросила Иринка.

- Ни чуточки даже, ты ведь видишь, он валялся на полу, я совсем и забыл о нем; должно быть, давеча из петлицы выпал, когда я к обеду переодевался!

- Из петлицы? Значит, она тебе в петлицу вдела его?

- Ну да, в петлицу, так что же? Чудачка ты этакая, право!

- А если так, то и я в петлицу хочу! - быстро проговорила девочка и, выдернув из своего букета одну ромашку и немного куриной слепоты, приподнялась на цыпочки и начала старательно продевать их в петлицу Левы.

- Мне не достать, ты такой высокий, сядь на стул, - приказала Иринка.

- Извольте, извольте, сударыня, могу и сесть и даже на колени встать, если желаете! - смеялся юноша и шутя опустился на одно колено.

Иринка с большой важностью засунула в петлицу пучок куриной слепоты и затем, видимо очень довольная, объявила, что теперь они могут идти к бабушке.

На балконе гости уже давно поджидали Субботина.

- А вот и наш принц-невидимка, mesdames! - весело проговорила Лиза, увидев брата.

- Где это вы так долго пропадали, принц-невидимка? - напустилась на него Милочка. - Нечего сказать, хорош тоже, не успел приехать, как и сбежал сейчас!

- Где пропадал, еще спрашиваешь, - дразнила Лиза, - известно где, разве не видишь Чернушку, даму сердца его?!

- Это она, должно быть, наградила вас такой изящной бутоньеркой? - насмешливо кинула Назимова.

- А где же пунцовая роза Милочки? - недовольным тоном спросила Лиза.

- Моя дама сердца не разрешает мне носить других цветов, кроме тех, которые она сама собирает для меня! - с напускной важностью ответил Лева. - А потому, как видите, mesdames, я, вероятно, буду вынужден в течение всего лета носить куриную слепоту! - И, тихонько обняв Иринку, Лева ласково притянул ее к себе.

Девочка с гордостью смотрела на окружающих, и счастливая, торжествующая улыбка не сходила с ее лица.

Зато Милочка вся вспыхнула от досады, и на минуту хорошенькое личико девушки утратило свое обычно выражение вербного херувима.

"Однако и неземные создания, по-видимому, тоже умеют злиться!" - внутренне радовался Лева, очень довольный, что ему удалось рассердить Назимову.

- Ай, ай, ай! Кузиночка! - принялся дразнить ее Замятин... - А я и не подозревал, что у вас такая хорошенькая соперница!