Меня часто спрашивали: верю ли я в Судьбу, в случай? Верю. Но я верю и в Бога. Все, что мы получаем или не получаем – Божий промысел. Я, как человек верующий, когда приезжаю в Белгород, обязательно иду в свою любимый храм на исповедь. Каюсь в проступках, в неискренности, во лжи, к которой порой приходилось прибегать, пусть даже во спасение… И благодарю Всевышнего за все радости, ниспосланные мне.

Именно в это время я поняла, что моя неудача в Сиднее на опорном прыжке была не случайна. Забрав у меня главное, к чему я стремилась в те годы, – возможность стать абсолютной олимпийской чемпионкой, – Господь подарил мне судьбоносную романтическую встречу с моим будущим, с тем, что будет питать меня самыми лучшими и самыми важными для женщины эмоциями.

Я понимала, что вступать в третий олимпийский цикл будет очень непросто. И хотя опыт приходит с возрастом, в нашем виде спорта это совсем не плюс. Хотя все вокруг понимают, что возраст – не главное. Все зависит от желания работать, от тренера и, конечно, от гимнастических правил, которым нужно соответствовать. Если разумно подходить к тренировкам, отдыху, питанию, грамотно восстанавливаться, то можно задумываться и о третьей, и о четвертой Олимпиаде. У нас ведь есть такой феномен – Оксана Чусовитина! Вернуться в гимнастику после рождения ребенка и быть не статисткой, а выигрывать медали – это настоящий подвиг! Видимо, ее новый статус еще больше придавал ей сил и уверенности в себе. Мы частенько с Оксаной обсуждали свою жизнь в спорте. Я даже в шутку у нее спросила: «Как думаешь, Чуса, может, мне тоже родить?» Но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. И в тот момент я вполне могла пойти на этот шаг, благо мой романтический Сидней не закончился приятным вечером после Олимпиады. Мой поклонник все больше и больше входил в мою жизнь, становясь ее неотъемлемой частью. Именно он в тот период и вдохновлял меня на большие спортивные победы.

Правильно говорят, что попытки кардинально изменить свою внешность кардинально меняют твою жизнь. И я, дожив до 21 года, поняла, что больше не хочу быть хулиганистым пацаненком. Мне захотелось выглядеть женственной и романтичной. Вообще-то мне всегда нравилось носить кольца и разные украшения. Я уже говорила о дырочках и немыслимом количестве сережек в ушах. Мне нравилось носить кольца на всех пальцах, причем самые причудливые. Сейчас, конечно, я понимаю, что это перебор, но меры для меня не существовало. Но это тоже был способ самовыражения.

И так уж получалось, что и поклонники частенько дарили мне колечки, да и я сама редко могла пройти мимо понравившегося колечка, обязательно покупала.

Мне всегда нравилось экспериментировать с макияжем. Но делать это профессионально нас в сборной команде никто никогда не учил. До всех женских премудростей мы доходили сами. Многие говорили, что у меня потрясающе выразительные глаза и что они выдают меня и все мои чувства с потрохами. Меня всегда это очень смущало… Однако немало мужчин пали к мои ногам благодаря прицельной стрельбе этими самыми глазками. Тем не менее, готовясь к выступлениям на помосте, именно глаза я подкрашивала с особой тщательностью. Я помню, что особенно удачный макияж был у меня на чемпионате мира в Генте в 2001 году. Да и вообще я выглядела тогда очень романтично. Хулиганский ирокез сменился женственным хвостиком. И в одежде я стала отдавать предпочтение платьям и туфелькам на высоком каблуке. И я, пожалуй, уже не припомню случая, чтобы на ужин я пришла в брюках. Особенно если мы были где-нибудь за границей. Ведь очень часто мы жили в приличных отелях и питались там же в ресторанах. Ну а вечером туда всегда приходили на ужин красиво одетые люди. Я к тому времени уже почувствовала, как это приятно, когда ты нравишься мужчинам, и старалась к вечеру выглядеть эффектно. Ну а поскольку я уже стала персоной узнаваемой, мне никогда не удавалось спокойно, по-человечески сесть и поужинать: ко мне тут же подходили за автографом, хотели со мной сфотографироваться. И я всегда очень уважительно относилась к этим людям, ведь короткие минуты общения дарили и минуты радости.

Однажды на старый Новый год мы с приятелем устроили себе каникулы и удрали на край света – в ЮАР, в Преторию. Поздним вечером мы отправились с ним поужинать в один потрясающий домашний ресторан – только там можно попробовать настоящую национальную кухню. Мы, как влюбленные голубки, выбрали самый уединенный столик и ворковали о чем-то личном. И вдруг ко мне обратился на английском языке незнакомый мужчина:

– Извините, вы ведь Светлана Хоркина?

Поверьте, я никак не ожидала это услышать в такой час и в таком романтичном месте. И была приятно поражена столь деликатному обращению. И дрожащим голосом созналась:

– Да-а…

– Я очень извиняюсь перед вами и вашим спутником, но я не мог поверить своему счастью – увидеть вас здесь, у нас в ЮАР и в этом ресторанчике… Я ваш давний поклонник. И благодаря вам мои дети стали заниматься спортивной гимнастикой. Если вас не затруднит побыть в этом милом месте еще час, я съезжу за своими детьми, разбужу их и привезу сюда, чтобы с вами сфотографироваться.

– Конечно, мы побудем здесь еще не один час, а подольше… Мы ведь только пришли…

И ведь он сгонял домой! Привез своих заспанных красавиц, которые, видимо, восприняли эту историю, как сладкий сон. Мы пофотографировались и обменялись с этой милой семьей координатами. Этот мужчина оказался тренером по спортивной гимнастике. Благодаря ему я узнала, что и на этом краю земли есть фан-клуб Светланы Хоркиной.

Все в сборной команде заметили во мне изменения и с удовольствием участвовали в моих обязательных шоппинг-вылазках. Я уже взяла за правило: в любой стране, где бы я ни находилась, всегда включаю в свою программу шоппинг. Потому что мне интересно знакомиться не только с культурными и историческими ценностями страны, но и отслеживать различные модные тенденции. Может быть, я ничего и не куплю, но посмотреть, чем живет сегодня мир, что актуально и модно, мне обязательно нужно. Конечно, со временем у меня появились и любимые дизайнеры и дома моды, и я уже могла себе это позволить. Но я не склонна привязываться к кому-то одному, хотя предпочтение в стиле отдаю все-таки классике.

Мне всегда нравились шикарные купальники у девчонок из сборной по художественной гимнастике. Кстати, у них такой импозант-ный президент федерации Сергей Ястржембский и всегда супер-элегантная и модная главный тренер Ирина Александровна Винер. И, думаю, во многом благодаря ей женская сборная по художественной гимнастике всегда выглядит очень ярко и стильно. У нас, к сожалению, с купальниками всегда были проблемы. Костюмы, в которых выступаешь, должны быть яркими, нести какой-то национальный колорит. Но у меня и в купальнике был свой стиль. Например, в нем всегда присутствовал черный цвет со стразами от Сваровски. Это был мой «парадно-свадебный» купальник. И я всегда оставляла его на абсолютное первенство. А для командных состязаний купальники были одинаковые. Конечно, фигуры у всех были разные, и очень многие были недовольны выбранным купальником для командных соревнований. Но мне шли абсолютно все – я ведь высокая и благодаря фигуре – не капризная. Поэтому право выбора я всегда отдавала команде, говоря: думайте сами, мне все равно. Но я всегда знала, что на абсолютном первенстве я буду выступать в своем любимом черном. Элегантность этого цвета всегда вне конкуренции.

Мало кто ожидал снова увидеть меня в спортивном зале «Озеро Круглое». Многие поговаривали о том, что пора уступить дорогу молодым. Кстати, вернулась на сборы и Лена Замолодчикова со своим тренером. И хотя с тех пор, как ее наставница уговаривала меня отдать на Олимпиаде в Сиднее опорный прыжок и обещала, в случае победы, поделить со мной премиальные, я ни разу не напомнила ей об этом, – чувствовалось, что люди напряжены. А я терпеливо ждала, когда же в ней проснется совесть и она заговорит об обещанном. Но время шло, а она только глаза отворачивала при случайных встречах. И тогда мой тренер Борис Васильевич решил взять инициативу на себя и напрямую спросил у тренера, собираются ли они выполнять обещанное, ведь все премиальные выплаты уже произвелись? А в ответ услышал невероятное: «А почему мы должны делиться? Лена ведь выиграла…» Когда Борис Васильевич передал мне эти слова, я была в шоке: ничего себе заявление! Да и Борис Васильевич был так зол, что даже заявил, что надо было не отдавать прыжок, а самим прыгать, не поддаваться психологическому прессингу. Таким рассерженным я давно его не видела.