Она же прижимается ко мне, уткнувшись лицом мне в шею, и закидывает ногу мне на бедро. Лёгкая дрожь, сотрясающая её тело, медленно покидает её от жара моего тела.

Чёрт, сегодня будет долгая ночь и самая сладкая пытка в моей жизни.

Я окутана теплом. Невероятный комфорт, который я никогда не испытывала прежде покалывает всё моё тело сотнями иголочек. Я медленно открываю глаза и вижу, что лежу рядом с мужчиной. И не просто с мужчиной, а с самым великолепным мужчиной на земле.

Господи, этого не может быть, чтобы шериф Бэннон лежал рядом со мной.

Наверное, он тот, кто спас меня. И ещё… именно этого человека я избегала как чумы. Теперь же прижалась к нему и… не хочу отпускать. Мне слишком хорошо рядом с ним. Я чувствую себя в безопасности в этот момент и не хочу, чтобы это закончилось.

Я закрыла глаза и вздохнула. Я влюбилась в Коула Бэннона, когда он вернулся в город. Я не помню его, когда он учился в школе, потому что разница между нами была десять лет. К тому времени, когда я стала достаточно взрослой, чтобы начать обращать внимание на мальчиков, он уже ушёл в армию, но я часто слышала, как горожане говорили о нем.

Золотой мальчик города.

Горожане даже устроили парад в его честь, когда он вернулся, и вскоре после этого он занял пост шерифа. Тогда это чертовски напугало меня.

Его предшественник не обращал на меня особого внимания, но у меня было такое чувство, что Бэннон не будет таким же. Он строго следовал правилам и был довольно прямолинейным. По крайней мере, я это о нём слышала.

Знаете, вы способны услышать многое, когда сами молчите. Через какое-то время люди и вовсе перестают вас замечать. Вы становитесь невидимкой. Точно как я. Я смогла не заметно скользить под людским радаром, и никто не догадывался, что я, шестнадцатилетняя девочка, живу одна и краду чеки отца, чтобы свести концы с концами. Именно так мне удалось незамеченной прожить два года.

Я тихонько вздохнула ещё раз, и тёплый мускусный запах шерифа заполнил мои лёгкие. Он пахнет мужчиной, и я хочу быть ещё ближе к нему. Всё ещё держа глаза закрытыми, я прижимаюсь к нему ещё сильнее и понимаю, что моя нога лежит на его бедре. Когда же моя грудь касается волос на его груди, я окончательно просыпаюсь, понимая, что абсолютно голая.

Бэннон ворчит сквозь сон и его рука по собственнически ложится мне на бедро. Пальцы грубо впиваются в кожу и слово «чёрт» срывается с его губ. Я же затаив дыхание держу глаза закрытыми и притворяюсь, что сплю. Несколько минут спустя я немного ерзаю и чувствую, как его твёрдое мужское достоинство упирается мне между ног. Жар охватывает меня, и я ёрзаю немного сильнее.

Господи, не могу поверить, что делаю это. Может, это всё, потому что частичка меня думает, что этого просто не может быть. Я ни за что не могу оказаться голой рядом с шерифом Коулом. Это не возможно.

Может быть, я умерла в снежную бурю и попала в рай? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и я хочу запомнить этот момент.

Я снова ёрзаю, желая, чтобы эта сладкая волна вновь прокатилась по моему телу.

— Кэтрин, детка. Ты меня просто убиваешь, — раздаётся ворчание шерифа.

Мое дыхание замирает, когда он меня так называет. Я фрагментами вспоминаю прошедшую ночь, и мне кажется, он уже называл меня так. Может, он всех называет детками? Просто я думаю, что «детка» – это выражение нежности и любви для любовника.

Я открыла глаза и коснулась носом утренней щетины на его шее, прежде чем нежно поцеловать её. Но мне этого недостаточно. Мне нужно знать, каков он на вкус. Я снова целую его в тоже место, только на этот раз позволяю себе слегка провести по нему языком и чувствую, как его член дёргается. Я стараюсь подавить рвущийся из груди стон и вдыхаю мужественный аромат его тела.

Как молнией меня пронзает мысль, что я его возбуждаю и от этого чувствую себя женщиной. Желанной женщиной. Это так невероятно и не привычно, но мне это нравится.

— Ты хочешь убить меня, — рычит он, и я сдерживаю себя, чтобы не захихикать.

Набравшись смелости, я скольжу ладонью по его груди, чувствуя приятное покалывание на кончиках пальцев от его волосков. Грудь у шерифа такая твердая и я, осмелев, скольжу, не останавливаясь, пока не натыкаюсь на грубые рубцы шрамов. Я хочу отдёрнуть руку, но не успеваю. Шериф молниеносно переворачивает меня на спину и нависает надо мной со странным выражением на лице, которого я никогда раньше не видела.

Действительно никогда! Каждый раз, когда я видела его в городе, у него на губах всегда лёгкая дружелюбная улыбка по отношению к горожанам. Я же украдкой любовалась им и спешила ускользнуть, стараясь не попадаться ему на глаза. Я не хотела привлекать его внимание, потому что Бэннон пытается узнать всех в городе. Он серьезно относится к своей работе шерифа. Интересно, арестует ли он меня, когда узнает, чем я занимаюсь?

Я смотрю в его насыщенного серого цвета глаза. Я не знала, какого цвета его глаза. Я никогда не находилась достаточно близко к нему, чтобы взглянуть. Я даже и представить себе не могла, что глаза такого цвета существуют. Взгляд шерифа словно пронизывает насквозь и мне хочется просто исчезнуть, лишь бы он не увидел, что я воровка. Да, да, настоящая воровка, хоть это и жизнь заставила меня воровать.

— Привет, — бормочу я. Это всё, что я могу сейчас сказать. Его лицо не меняется, и он до сих пор не говорит ни слова. Его взгляд всё ещё прикован ко мне. Он немного смещается, и мои ноги открываются немного больше, позволяя ему скользить ближе ко мне. Шериф закрывает глаза и на его лице появляется маска боли.

Я поднимаю руку и обнимаю его за шею, боясь, что он уйдёт. Не знаю, откуда во мне появилось столько смелости. Может быть, это потому что вся эта ситуация кажется правильной. Или, может быть, из-за того, что у меня отняли так много, что я не хочу, чтобы забрали ещё и это. Я цепляюсь за шерифа и не отпускаю.

Я, конечно, боюсь, того что он скажет или того что он может у меня спросить, но ещё больше боюсь, что оттолкнёт. Я просто хочу сейчас прилечь и, уснуть на нём ни о чём не думая.

Шериф открывает глаза и глубоко вдыхает, как будто сдерживает себя.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он. Его голос груб, но мне нравится, и я краснею ещё больше.

— Я голая, — смущенно бормочу я.

— Да, извини за это. Мне нужно было как-то согреть тебя, а больница слишком далеко, так что я привез тебя к себе домой, — шериф замолкает, и мягко смахнув прядь волос с моего лица, нежно проводит костяшками пальцев по моей щеке. — Ты похожа на маленькую фарфоровую куклу. Твои щёки такие розовые… Тебе все ещё холодно?

Я качаю головой. Мои щёки розовые не от холода. На самом деле, мне сейчас очень даже тепло. Я не знаю, то ли это из-за тепла его тела или из-за чувств, которые проносятся сквозь меня в этот момент. Я никогда не чувствовала себя так раньше.

— Голодна? — спрашивает он меня и при упоминании о еде у меня урчит живот. Я так давно не ела нормально.

Бэннон улыбается, а я от смущения закрываю глаза. Моя нагота, наша близость, моя нога на его бедре…Господи, да он смеётся надо мной!

— Как насчет того, чтобы тебе принять хороший горячий душ, а я пока приготовлю нам что-нибудь поесть?

Я киваю головой в знак согласия.

— Открой глаза, детка. Мне нравится в них смотреть.

Я делаю так, как он приказывает. Что-то внутри меня хочет угодить ему.

— Со мной ты в безопасности. Я же шериф, — говорит он.

— Я знаю, кто вы такой, шериф Бэннон.

— Коул, — поправляет он. — Зови меня Коул, милая.

— Хорошо, Коул, — соглашаюсь я.

— Откуда ты меня знаешь, я мог видеть тебя раньше? — спрашивает он.

— Думаю, нет. Но ведь все знают, кто вы такой, шериф, — его взгляд меняется.

— Коул, — исправляюсь я.

— Я тоже думаю, что не смог бы забыть нашу встречу. Твои глаза... — он пристально смотрит в них. Мои глаза тёмно-зеленые, как у моего отца. На свету они меняются на более мягкий зелёный, но я знаю, что сейчас они тёмные. Я прикусываю губу, не зная, что сказать, а Коул продолжает. — Как же я тебя раньше не видел?