Протопоповское направление в парном катании действительно не было продолжено, только сами первые советские чемпионы и в пенсионном возрасте преданно служат фигурному катанию, выходят на лед, готовят программы… Пожалуй, наиболее плодотворным оказалось влияние Протопопова на смежную дисциплину – спортивные танцы на льду. Трио тренера и учеников – Елены Чайковской, Людмилы Пахомовой и Александра Горшкова – создавая хореографически безупречные и очень выразительные образы, не могло избежать влияния Протопопова – между прочим, первые международные медали эта пара завоевала в прощальном для Протопопова 1969-м. А тренерский стиль Жука раскрывается в старом интервью Родниной: тогда она еще была действующей спортсменкой, но уже тренировалась у Татьяны Тарасовой: «Я когда-то спросила у Станислава Алексеевича Жука, моего прежнего тренера:

– Почему вы меня особенно нагружаете, особенно гоняете во вторник, через день после выходного?

– Эх, – он сказал, – какая ты наблюдательная. Это я тебя за воскресенье. В понедельник я тебя сразу перегружать не хочу, а во вторник ты у меня расплачиваешься за воскресенье.

– За что я расплачиваюсь?

– А за то, что вдруг ты в воскресенье минут пятнадцать не думала о фигурном катании! Я этого не знаю, но это я для профилактики».

Новые чемпионы удивляли публику смелыми комбинациями прыжков: особенно запомнились советским болельщикам их выступления под «Калинку» и «Погоню» из «Неуловимых мстителей». Ирина Роднина стала олицетворением советского спорта золотого брежневского века. Пережив драматическое расставание с первым партнером и привыкание ко второму – Зайцеву – она двенадцать лет не знала поражений, трижды победив на Олимпийских играх. Она отменно вписывалась в круговерть съездов комсомола и свою роль в пропагандистской пьесе играла со спортивным прилежанием, а в 1975-м даже вступила в партию, чтобы первенствовать на двух Олимпиадах уже в качестве коммунистки. Принимал ее в партию сам легендарный хоккейный тренер полковник Анатолий Тарасов [14] . Сохранилась видеозапись его бурного выступления, в котором Анатолий Владимирович как будто вспомнил времена своей юности, сказал, что Роднина сумеет защитить Родину не только на спортивных соревнованиях, но и в любом бою, против любого, кто окажется не по нашу сторону баррикад!К фигуристам пришло признание вождей. Станислав Жук вспоминал: «Я часа полтора беседовал с Брежневым. Дело было в том же 1973 году на «Медео», когда мы приехали на сборы. И тут с гор сходит селевая лавина, и, чтобы показать всем, что ничего страшного не произошло, нас обязали устроить показательные выступления, на которых присутствовал Брежнев. Он мне запомнился как остроумный, добродушный человек. Спросил меня: «Где ты нашел Зайцева?». Я в ответ: «Как все родители – в капусте». Или он – мне: «Я тоже хочу к тебе тренироваться». «Пожалуйста, – говорю, – партнершу подберем». Кинохроника, отразившая этот визит постаревшего, но еще вальяжного, а не болезненного Брежнева, вошла во все документальные фильмы о Леониде Ильиче. И во все учебники, рассказывающие о советском характере, вошло то выступление Родниной и Зайцева на чемпионате мира, когда внезапно оборвалась музыкальная фонограмма, но спортсмены безукоризненно откатали чемпионскую программу в тишине. Или, ближе к закату спортивной жизни, слезы Родниной на олимпийском пьедестале в Лэйк-Плэсиде. Так случилось: даже не победы, а именно эти слезы – на фоне красного флага, под гимн СССР, стали визитной карточкой нашего олимпийского движения.

Шахматная лихорадка

Идеологам строящегося коммунистического общества важно было показать интеллектуальное превосходство советских людей – и оказалось, что легче всего сделать это с помощью древней игры. В парках культуры и отдыха СССР зашуршали деревянные фигуры – и весь мир знал, что никто в мире не играет в шахматы лучше советских евреев, от которых не слишком отставали и другие народы СССР. «Шахматы – орудие пролетарской культуры!» – этот лозунг беспрекословно бросался в глаза.

Шахматная лихорадка (так назывался удивительный фильм Пудовкина 1925 года) началась сразу после Гражданской войны и образования СССР. Шахматами увлекались многие вожди ВКПб: Ленин, Калинин, Ворошилов. Но полноценным ферзем шахматного дела стал прокурор Николай Крыленко, давший дорогу шахматным кружкам, подстегивавший интерес прессы к древней игре. Отныне шахматы водились в каждом поездном вагоне, у проводников, вместе с колодой карт; в шахматы играли на бульварах и во дворах, наравне с домино. Правой рукой прокурора в организации шахматного движения комиссар Гражданской, не раз сидевший за доской напротив Ленина Александр Ильин-Женевский [15] . Стараниями Крыленко и Ильина-Женевского в Москву на первый международный турнир съехались лучшие гроссмейстеры мира. Ажиотаж необыкновенный!

Шахматная лихорадка началась сразу после Гражданской войны и создания СССР

Свидетельствует В. Шаламов: «Московский турнир 1925 года имел огромнейшее агитационное значение. Турниром был дан мощный толчок шахматному движению в СССР. Просмотрите комедию, сделанную во время турнира, и, право же, там нет особых преувеличений. Казалось, что в шахматы играет вся Москва. Росли кружки на фабриках, заводах, в школах, тысячи неофитов с волнением делали свой первый шахматный ход: е2 – е4». К 1928 году в шахматных кружках по России состояло 150000 человек. А в шестидесятые в различных шахматных турнирах принимали участие миллионы – от колхозников до гроссмейстеров.

Ильф и Петров не столь уж преувеличивали с историей про Нью-Васюки: плодотворная дебютная идея захватила всю страну. Самый многократный чемпион мира Эммануил Ласкер спасался в СССР от европейского нацизма, а великий и ужасный Бобби Фишер юношей, хлопотами матери, посетил Москву как шахматную Мекку. Уже в 1930-е годы советские шахматисты считались сильнейшими в мире. А чемпионом мира в те годы был гениальный гроссмейстер, лишь недолгое время имевший отношение к «красному спорту» – Александр Алехин.

Аристократ, надышавшийся воздухом серебряного века, Алехин к 1917-му году был лучшим русским шахматистом и стремился к мировой шахматной короне. Не раз Алехина подозревали в связях с белым движением, но ему удавалось получить покровительство властей – он работал и следователем в угрозыске, и переводчиком в системе Коминтерна, официально женился на швейцарской журналистке. В 1920-м Алехин победил на первом шахматном чемпионате СССР, который состоялся в Москве, на Всероссийской олимпиаде. Через год Алехину позволили выехать заграницу, чтобы играть в престижных турнирах, собирая деньги для будущего матча за звание чемпиона мира. Отъезд гроссмейстера не считался эмиграцией вплоть до 1927 года, когда, после победы над Капабланкой, новый чемпион мира Александр Алехин посетит эмигрантский «Русский дом» в Париже. В прессе тогда впервые появились антисоветские высказывания Алехина. Жесткий ответ советской системы сформулирует Крыленко: «После речи Алехина в Русском клубе с гражданином Алехиным у нас все покончено – он наш враг, и только как врага мы отныне можем его трактовать».

Перед войной чемпион мира Алехин был готов сыграть матч за звание чемпиона мира с достойным претендентом, который сумеет обеспечить приз в 10 000 долларов. «Кандидатом в претенденты» от СССР считался Михаил Ботвинник – гроссмейстер, ярко проявивший себя на международных турнирах. Ботвинник вел беседы о деликатной проблеме призового фонда с самим Молотовым. Матч Алехина с Ботвинником, увы, не состоялся: сначала помешала война, а после войны – смерть непобежденного первого русского чемпиона. К тому времени советская шахматная школа стала сильнейшей в мире.

Михаилу Ботвиннику было 14 лет, когда в 1925-м (год той самой шахматной лихорадки!), в Ленинграде, на сеансе одновременной игры ему пожал руку побежденный Капабланка. В 1931-м году Ботвинник становится чемпионом СССР и вскоре начинает успешно конкурировать с лучшими гроссмейстерами мира.