Я стояла с тяжелой черной трубкой, прижатой к уху, а мои губы касались рифленого микрофона.

— Мэм?

Я повесила трубку и повернулась. Я смутно слышала нескончаемые удары миссис Барлоу.

— Сидония? Не забудь взять одну...

Я вышла из кухни, тихо закрыв за собой дверь.

Глава 14

Я уже надела пальто и ботинки, когда несколько минут спустя через заднюю дверь вошла с хлебом миссис Барлоу. Булка была завернута в чистое полотенце и издавала потрясающий аромат с фруктовыми нотками.

— Я хотела, чтобы ты попробовала ее, пока она еще теплая. Ой, ты куда-то собираешься? — спросила она, протягивая мне булку.

Я кивнула, а миссис Барлоу поинтересовалась:

— Все в порядке, Сидония?

— Да, — ответила я, но потом покачала головой. — Не совсем. Этьен — доктор Дювергер — должен был приехать вчера.

— Ну, — сказала она, — доктора — занятые люди. У него, конечно же, есть на это причина.

Я покачала головой.

— Я волнуюсь, с ним могло что-то случиться.

— Почему ты так думаешь? Только потому, что он не пришел, как обещал? Незачем терзать себя, детка. Успокойся.

Мне не хотелось рассказывать ей, что я недавно услышала по телефону. Я стояла перед ней и смотрела на хлеб, который она все еще протягивала мне.

Она положила его на стол и похлопала меня по руке.

— Дай ему время, Сидония. Скорее всего, он появится, как только сможет, — сказала она, поворачиваясь, чтобы уйти, а потом добавила: — Дорогая, ты с каждым днем все больше становишься похожей на твою маму.

Мне было стыдно попросить мистера Барлоу отвезти меня в больницу, зная, что миссис Барлоу сочтет абсурдным мое беспокойство из-за того, что Этьен не пришел, как обещал. Но она, конечно, не знала всего. С ним что-то случилось. Он не мог пообещать и не прийти. Особенно при таких важных обстоятельствах, — ведь мы собирались заняться организацией нашего бракосочетания.

Я пошла в больницу пешком; путь туда занял у меня целых полтора часа ввиду сильного снегопада. Погода была на удивление теплой как для средины февраля, и пока я дошла до больницы, мне стало очень жарко.

В регистратуре я спросила доктора Дювергера. Я почему-то надеялась, что мое физическое присутствие в больнице поспособствует тому, что он появится. Когда в ответ я услышала то же самое — что он больше не является работником этой больницы, — я попросила пригласить кого-нибудь из его коллег. Я старалась вспомнить имена двух докторов, с которыми он работал.

— Доктор Хилроу или доктор Лейн, — сказала женщина.

— Да. Кого-нибудь из них. Могу я переговорить с кем-нибудь из них?

Женщина порылась в бумагах, лежавших перед ней.

— Вы хотите попасть на прием? Придется неделю подождать. Я могу записать вас на следующий понедельник — в полдень вас устроит?

— Нет. Мне не нужно на прием. У меня просто есть вопрос. Не связанный с медициной.

Женщина подняла глаза от журнала и нахмурилась.

— У меня просто есть вопрос, — повторила я, раздраженная тем, что приходится объясняться.

— Тогда присядьте, пожалуйста. У доктора Хилроу как раз заканчивается дежурство. Когда он освободится, я передам, чтобы он подошел переговорить с вами.

Я села, сняла пальто и прикоснулась рукой в перчатке ко лбу. Я чувствовала себя разбитой, я вспотела, меня подташнивало.

Мне казалось, что я ждала очень долго. Наконец высокий светловолосый мужчина вышел из двустворчатой двери.

— Я доктор Хилроу, — назвался он после того, как поговорил с женщиной из регистратуры. — Могу я вам чем-нибудь помочь?

Я поднялась и объяснила, что хотела бы увидеть доктора Дювергера.

— Я полагаю, вы его пациентка. Но вы не должны беспокоиться. Доктор Лейн или я примем вас.

Я покачала головой и прочистила горло.

— Вообще-то... — Я облизнула губы. — Хотя я и была когда-то его пациенткой, в настоящее время... я друг доктора Дювергера. Близкий друг. — На слове «близкий» я сделала ударение. — Меня интересует, все ли с ним в порядке. Как я уже сказала, мы должны были встретиться, и я беспокоюсь, не случилось ли с ним что-то. — Я надеялась, что по мне не было видно, насколько я потрясена и смущена. — Естественно, я очень переживаю.

Доктор сдвинул брови.

— Я уверен, что с ним все в порядке.

— Вы не думаете, что с ним могло что-то произойти? Кто-нибудь знает это наверняка?

— Ну я думаю, что нет причин предполагать... Послушайте, он уехал на месяц раньше, но что в этом необычного?

— На месяц раньше? Что вы имеете в виду?

Доктор Хилроу выглядел так, словно сказал слишком много; он сокрушенно покачал головой.

— А он... когда, вы думаете, он вернется? — спросила я.

— Вы не хотели бы присесть, миссис...

— Нет. Но это не похоже на Этьена, доктора Дювергера, — действовать так спонтанно, вы должны с этим согласиться. Уехать. Так неожиданно, — уточнила я. — Здесь явно что-то не так.

Доктор Хилроу еще больше смутился. Я знала, что иногда действую так на людей даже при обычных обстоятельствах.

— Как я только что сказал, оставался всего лишь месяц до окончания его годового контракта. Он работал в качестве приглашенного хирурга.

Я зажмурилась.

— Он должен был уехать в следующем месяце? Куда?

— Я правда не знаю о его планах по окончании контракта. Но, честно говоря, никто из нас не знал доктора Дювергера достаточно хорошо. Он ничего не рассказывал о своей семье, но я предполагаю, что его родные живут во Франции.

Я безучастно кивнула, пытаясь осмыслить все, что говорил доктор Хилроу. Семья Этьена? Но... они же все умерли!

— Он уехал во Францию?

Теперь доктор Хилроу выглядел слегка раздосадованным, он переминался с ноги на ногу и поглядывал на часы.

— Я действительно больше не могу вам ничем помочь. Он просто сказал, что ему необходимо уехать по семейным обстоятельствам, что он должен вернуться домой.

«Вернуться домой. Семейные обстоятельства». Мне казалось, что я повторила это про себя, но я, должно быть, произнесла это вслух, потому что доктор сказал:

— Да. Хорошего дня, миссис... мэм.

— Значит... вы не знаете, как связаться с ним? Он должен был... он оставил адрес? Как с ним можно связаться? — спросила я, уже не беспокоясь, что выгляжу как женщина, доведенная до отчаяния. Не имело значения, что этот человек думал обо мне.

Доктор Хилроу внезапно опустил глаза, и я проследила за его взглядом. Я увидела свои собственные руки, сжимавшие его руку. Я выпустила ее и сделала шаг назад. Он слегка качнулся вперед.

— Боюсь, что нет, — сказал он, и я, должно быть, издала звук, похожий на слабый вскрик или хрип задыхающегося человека, и внимательно посмотрела в глаза доктору Хилроу.

В них я увидела крошечное отражение себя. Собираясь, я вытащила из шкафа первое попавшееся под руку платье, а мои волосы... да расчесывала ли я свои волосы? Я вспомнила, каким бледным и пустым было мое лицо прошлой ночью в зеркале. Естественно, я производила впечатление невменяемой женщины.

— Простите, — произнес он.

— И вы больше ничего не можете сказать? — В моем голосе звучали умоляющие нотки. — А как насчет... Вы можете назвать мне адрес, где он жил? Он снимал комнату здесь неподалеку. Я знаю это наверняка.

«Я знаю это наверняка». Эти слова только подчеркивали, как мало я знала.

Доктор Хилроу нахмурился.

— Не думаю, что я должен давать такую информацию.

— Я мисс О'Шиа, — сказала я, силясь выпрямиться. Я знала, что нельзя продолжать вести себя подобным образом, к тому же было очевидно, что я отвлекала доктора Хирлоу от дел. Я заговорила более спокойно: — Мисс Сидония О'Шиа. Вы можете проверить по больничной карте. Вы удостоверитесь, что я была пациенткой доктора Дювергера год назад. И я не понимаю, что предосудительного в том, что вы дадите мне адрес. Если доктор Дювергер действительно уехал из Олбани, это уже не имеет значения, разве не так?