Философско-исторические и литературные концепции И.Г. Гердера (1744—1803). Деятельности немецкого ученого Гердера принадлежит очень важная роль в становлении методологии теории литературы. В России Гердер стал известен наибольшему числу читателей с конца XVIII в., хотя сущность его трудов была понята у нас не сразу. Известен рассказ Н.М. Карамзина о посещении им Гердера в 1789 г. Карамзин превозносит религиозные мотивы в его трудах. В сентиментальных тонах он говорит о заслугах Гердера в области абстрактной науки, утверждая, что «мысль мудрого мужа, разумом освещаемая, тихо несется на легких крыльях веющего зефира, – несется ко храму вечной истины». Для Карамзина Гердер – «великий ученый и глубокомысленный метафизик», что служило в его устах наивысшей похвалой. Известен был Гердер и В.А. Жуковскому. Н.С. Тихонравов писал, что, «возвратившись в 1802 г. в Мишенское, Жуковский привез туда не одни полные издания Шиллера, Гердера и Лессинга, но и задатки определенного литературного направления».

Но при этом труды Гердера оставались малоизвестными для широкого российского читателя. Вплоть до начала XIX в. даже для образованной части русского общества были недоступны философские и литературные вопросы, интересовавшие Гердера. Почти незамеченной осталась и изданная в 1829 г. в типографии Н. Греча работа Гердера «Мысли, относящиеся к философии истории человечества».

Гердер – автор работ «Критические леса, или Размышления, касающиеся науки о прекрасном и искусства, по данным новейших исследований» (1769), «О новейшей немецкой литературе» (1768), «Исследование о происхождении языка» (1772), «О народных песнях» (1779), «Еще один опыт философии истории для воспитания человечества» (1773).

Гердер учился у Канта и в то же время полемизировал с его эстетикой. Лично знакомый с Ф.Г. Клопштоком, Жан Полем, Лессингом, Гёте, Шиллером, он явился одним из основоположников теории романтизма. Оказал влияние на А.Н. Радищева, Н.М. Карамзина, В.А. Жуковского, С.П. Шевырева, Н.В. Гоголя. Принял участие в споре И.И. Винкельмана и Г. Лессинга по вопросам специфики искусства.

Гердеру принадлежит мысль о том, что язык «выработан» «мышлением» человека. Первичная цель языка и его функция, по Гердеру, – «язык ощущения» и часто непроизвольного чувства, вызванного непосредственным воздействием внешних сил природы. Однако последняя цель языкознания – «истолкование» «человеческой души».

Достижения европейской науки стали известны в России значительно позднее. Так было с теориями французской философии XVIII в., с немецкой философией от Канта до Гегеля, так было и с Гердером.

Однако в первой половине XIX в. влияние Гердера отчетливо обнаруживается в работах целого ряда отечественных ученых. В своей «Истории русской словесности…» С.П. Шевырев ссылается на труды «великого германца Гердера». «Идут» в своих работах за «незабвенным Гердером» известный русский филолог-славист О.М. Бодянский, Н.С. Тихонравов и А.Н. Пыпин. Высоко ценил Гердера В.Г. Белинский, изучал его труды Н.В. Гоголь.

А.Н. Пыпин в крупной работе «Гердер», относящейся к концу XIX в., излагает свои представления о социально-исторических, философских и литературных предпосылках культурно-исторического миросозерцания в европейской и русской общественной мысли, т. е. свои методологические позиции, опираясь на Гердера.

Для ученых важны при этом исторические и историко-литературные произведения Гердера, а не его богословские работы, составляющие особую область. Преобладают два аспекта его деятельности: философско-исторический, в значительной степени отвлеченный, и конкретно-практический, связанный с анализом национальных литератур и собиранием фольклора.

По своим философским взглядам Гердер недалеко ушел от абстрактно-метафизической французской философии XVIII в. Подобно Канту, Гердер испытал на себе влияние Руссо, с наиболее прогрессивными идеями которого связаны позитивные стороны его философии.

Влияние Руссо особенно заметно отразилось на первом периоде деятельности Гердера. Сущность взгляда раннего Гердера на историю состояла в том, что его интересовали глубинные процессы исторического развития и идеи общечеловеческой солидарности (гуманного просвещения, гуманного идеализма), которые для его времени были передовыми, а в конце XIX в. стали элементарной исторической истиной.

Философия Руссо – один из первых и наиболее значительных источников мировоззрения Гердера, со своей спецификой.

Он отличался от Руссо созерцательностью. Интерес к учению Руссо пришел к Гердеру от его непосредственного наставника Канта, в Кенигсберге. Несмотря на консерватизм, даже реакционность воззрений Гердера последнего периода деятельности, его взгляды сложились в новый тип нравственности и национального мышления. Этот новый тип в философско-исторической науке характеризовался широким философским обобщением и общечеловеческим гуманизмом. У Гердера появляется вера в возможность «человеческого братства», как это задано утопическими социальными теориями эпохи кризиса феодальной системы.

Возникает паритет в идеях познания: с одной стороны, метафизический материализм XVIII в., а с другой – «гуманный идеализм» Гердера, представлявший собой следующий, переходный (от «рационалистического материализма» – к подлинной науке) этап развития общественной мысли и «здоровое зерно» для дальнейшего прогресса науки.

Социально-исторические концепции Гердера, отразившиеся затем в научных методах русской социологии и историографии, восходят к Руссо.

В исторических взглядах Гердера было много ошибочного, так как он исходил из абстрактных принципов исторического процесса: разума, добра, справедливости, истины. При этом не усматривается в его трудах и строгой систематичности.

Плодотворной вместе с тем была мысль Гердера о гуманности как «цели человеческой природы» и залоге «прочности» и «естественности» «многоразличных живых сил», объединяющих личности, нации и человечество в целом, «образующих систему». Прочность и устойчивость человеческой природы придает такую же устойчивость и человеческой истории, которую нужно понять в ее наиболее значительных моментах. «Эта устойчивость состояния есть не что иное, как гуманность, т. е. разум и справедливость во всех классах, во всех делах людей». Это не произвол какого-нибудь властителя, а «закон природы», говорит Гердер о гуманизме.

Гердер объясняет причины общественных пороков «неразумностью» поведения отдельных индивидуумов или групп людей. В этом случае в качестве противодействия порокам наступает, как думал Гердер, революция. Он остается в рамках догадок в объяснении причин революций и смены исторических периодов. Объяснение исторического прогресса биологическими причинами не выводит гердеровскую концепцию за рамки гипотез; развитие культуры народов, по его мнению, определяется простой сменой поколений. «Поколения обновляются, – пишет он, – в постоянной смене и, несмотря на – все прямолинейные заветы предания, сын, однако, идет дальше на свой лад… Но в каких бы отклонениях ни извивался и ни пробивался поток человеческого разума, он произошел из вечного потока истины и в силу своей природы никогда не может потеряться на своем пути».

Отечественных ученых особенно привлекают не столько эти умозрительные построения Гердера, сколько положения, объясняющие взаимосвязь исторических явлений.

Возрастам человека соответствуют «возрасты» народов. Черты общечеловеческие (в том числе и гуманность) развиваются, по Гердеру, в рамках национальных. Предваряя И. Тэна, он определяет национальное своеобразие как главное условие среди трех основных условий развития человека: «человеческое совершенство бывает национально, временно, индивидуально».

Гердер говорит о взаимной зависимости явлений, когда «самый образ счастья изменяется с каждым состоянием и климатом». История не абстрактный процесс самосовершенствования человечества и не «вечная революция», а зависящий от вполне определенных условий прогресс, совершающийся в национально-временных и индивидуальных рамках. Человек не свободен в личном счастье, он зависит от окружающих его условий, т. е. от среды, как полагал Гердер, утверждая идею закономерности форм исторического развития.