Столп Титанов есть место средоточия древних магических сил. И оно будет вечно притягивать, точно мед пчел, всяческих колдунов, некромантов, чародеев <…> изо всех земель Великой Сферы, Разумеется, льющаяся из этого подземного русла Сила не способна насытить меня. Но она будит иную мощь, доселе дремавшую где-то глубоко на самом дне моего естества. И чем дальше, тем больше сил могу я черпать прямо из пронзающих весь мир Великих Потоков.
В большинстве случаев субъект, наделяющий Силой, а также место как источник этой Силы остаются неназванными. Отсюда формульные вопросы и неопределенно-личные конструкции: Парень (Аратарн) дошел до ближайшего лежака и рухнул. Пусть спит. Просто чудо, что он добежал. Кто ж ему так помогал, а? Откуда силы? Малый, конечно, тоже не промах, но чтобы семь дней без сна мчаться наперегонки с Ордой через глухие буреломы – это едва ли (размышления Древнего Бога Хрофта); Лидаэль знала, что она колдунья. Старый Хрофт научил ее многому и только дивился про себя, откуда в девчонке столько сил. Причем отнюдь не унаследованных; Хисс с завидным умением дирижировал этой удивительной армией, не задаваясь вопросом, кто, зачем и почему вручил ему эту великую силу. Больше Эльтаре было нечего делать в Галене. Она догадывалась, что какая-то страшная надмировая сила пришла ей на помощь в решающие мгновения схватки с Хиссом.
Простой смертный тоже обладает силой, но не магической (дарованной или украденной), а той, которую питает любовь и привязанность к родной земле, семье, родовым традициям. Например, Аргнист, хозяин хутора, хорошо понимает ограниченность возможностей человека, но и не преуменьшает эти возможности: Он (Аргнист) свыкся с Ордой. Знал, что она всегда была, есть и будет, что победить ее невозможно, что в человеческих силах лишь ненадолго оттеснить ее от своего порога. Высокий моральный дух – источник сил старого сотника, его сыновей и соратников: – Вот что, ребята, – начал Аргнист свою короткую речь. – На нас прет Орда. И судя по тому, сколько ее здесь, – драке быть жестокой. Помощи нам ждать неоткуда. А только знайте – за нами весь галенский край. Потому лучше нам всем здесь остаться, да не видеть, что Орда на юге учинит, если прорвется.
Сражения Аргниста и его сыновей с тварями Орды демонстрируют сверхъестественную смелость воинов, боевую удачу, но не магическую Сшу. Существительное Сша в этих текстовых эпизодах не употребляется: Аргнист стоял в самой середине северной стены, над заваленными воротами. Старый сотник навскидку стрелял излука, вгоняя одну стрелу за другой в головы самых опасных тварей Орды – хоботяр. Он не думал об отступлении. Такого просто не могло быть. Орда пройдет на юг только по его телу, Ослепленный хоботяра тем временем кожу на черепе себе разорвал, оттуда новый глаз высунулся. Правда, второй хоботяра, опрокинувшись, так больше уже и не встал – видать, копье спинной хребет перешибло. Арталег двух брюхоедов прикончш, Армиол своего броненосца затоптал – от мелких и средних тварей отбшись. От хоботяры же так просто не отделаешься; и небось не миновали бы они смертей, но опять же Эльстан выручш; После того как перебили гнавшуюся за ними Орду, народ в отряде Аргниста переменился, точно по волшебству. Никто больше не думал об отступлении.
Субъектные текстовые оппозиции поддерживаются авторской стилизацией субъязыковых различий. Так, хуторяне говорят на стилизованном «народном» языке, который изобилует архаической и диалектной лексикой, устаревшими грамматическими формами: Отче, дозволь спросить?', Не получаются, братие, против той Орды лихие верховые атаки; Что деется-то, а? Защитники где? Куда ударим?', А ты, Алорт, здесь заместо меня останешься.
Обыденная речь смертных воспринимается как сниженная:
– Трудятся, отче, – доложш сын, вернувшись. – Меня там не больно-то привечали, больше со стороны смотрел.
– Что, даже обогреться не позвали? – возмутшась Деера.
– Позвали, мамо, позвали, как же не позвать, но смотрели при этом… ну ровно я сам из этой Орды буду…
Обыденная речь бессмертных, напротив, отличается чопорной изысканностью, напыщенностью: – Спасибо тебе, Носящий Раковину и Меч, воин Дома Скаолингов, Дома Пенных Валов! Я счастлива была вернуться вместе с тобой. Приходи во дворец, когда окончится твое бдение на рубежах, а на башнях вспыхнут огни Танцующих. Я оставлю за тобой первый проход!;
– Благодарю почтенного хозяина за любезное приглашение разделить с ним утреннюю трапезу, – чопорно произнесла саойя, присев в легком, положенном по утонченному эльфранскому этикету реверансе.
Стилевой контраст усиливает оппозицию бессмертные – смертные.
Особая составляющая поэтики фантастического — тайный язык, которым пользуется бессмертный в сверхъестественной/ опасной/напряженной ситуации: Эльтара бросилась к дыре, едва не сбив с ног коренастого гнома.
– Ванаиоро, линоэ! Ванариоро/;
– Ириэхо еантиото! Вантиото суэльдэ! – донесся слабый голос из глубины шара. Видение утонуло в белом огне;
«Именем Вечного Короля!.. Иначе не подействует… о лариэ сайти!»
Автор снабжает текст метаязыковыми комментариями.
Комментарий указывает на разновидность субъязыка и возможность общения на данном субъязыке (субъязыках):
– Я свободный гном, – на том же языке, языке Ар-ан-Ашпа-ранга, ответил Двалин;
– Привет, – на неведомом ни людям, ни гномам, ни даже Перворожденным эльфам языке сказало существо. На краю леса стоял паук с человеческим лицом;
– Эй, братва, вам что, жить надоело? – Когда припирало, гном был способен говорить на самом что ни на есть подлинном жаргоне городского дна:
– Грозномолниенной ведьмы людские наречия! Отвечай почтительно!
Метаязыковой комментарий характеризует стилевую манеру носителей субъязыка. Например: Она (Эльтара) уже изрядно отвыкла от манер и обычаев родины, от изящных, утонченных, со скрытыми намеками бесед, где не принято было в открытию выражать свои мысли, зато даму можно было осыпать непрерывным потоком комплиментов.
Метаязыковой комментарий уточняет предметный и коннотативный смысл слова/выражения, а также указывает на магическую функцию слова:
Саойя, или, на людском языке, принцесса Эльфана, снисходительно улыбалась',
<…> гном скрипнул зубами:
– А сегодня город весь обезумел, говорю тебе! Арр-га-храбадар!
– Ну и выражения и тебя. – невозмутимо отозвалась Эльтара. – Смотри не брякни в приличном обществе; Тут надо сказать, что слово «презренный» означало не личное отношение незнакомки к Двалини. а подчиненное положение гнома согласно старым заповедям:
– Темный Властелин! – охнула Лидаэль. И, едва прозвучало роковое слово, все, кроме, конечно, Губителя, внезапно подумали, до чего же это угрюмое и страшное место, все пропитанное ненавистью и древней смертью.
Метаязыковой комментарий выделяет преимущественную тематику разговоров: <…> древний закон. Бессмертные говорят со Смертными только о Смертных.
В функции метаязыковых сигналов используются графические средства. Например, курсив служит для выделения дешифрованной информации, поступающей от ушедших Вниз:
Твой отец считает, что все это козни какого-то безумного колдуна, прозвучало наконец в сознании Эльтары. – Я так не думаю. Там, в той пещере… тебе встретилась очень странная, чуждая всему живому Сила… Сила не из нашего мира. И очень, очень опасная. Ты осталась жива лишь потому, что тебя не хотели убивать.