…Синонимическое соединение обнимает внешние и внутренние (субъективные и объективные) признаки представления, односторонне выражаемого каждым из синонимов, отдельно взятым [190].

В двучленной тавтологии нельзя не заметить стремления соединить внутренние признаки представления… с внешними… В трехчленной – рядом с такими является третье, более общее и до некоторой степени соединяющее особенности первых…

Особенное богатство народного языка проявляется в четырехчленной тавтологии:

Закатилося сугревное-меженное-теплое, красное солнышко. (Г. 580) [191].

Сжатое предложение, образовавшееся вследствие опущения каких-либо членов предложения или союзов, называется эллиптическим, или, короче, эллипсисом…

Если связь и последовательность мыслей ясна сама собою, как это обыкновенно и бывает в безыскусственном языке, необходимость в союзе исчезает: он опускается, речь становится короче, выражение ее – сильнее [273].

Отсутствие союзов в народном языке объясняется простотою и однообразием отношений между представлениями [274].

Тавтология и сравнение принадлежат песенному и былевому языку; описание и эллипсис – языку, как органу мысли вообще. Первые связаны с художественными требованиями, зависят от характера содержания и касаются изложения; последние – с логическими, или, правильнее, с логико-психическими, обусловливаются характером мышления и касаются выражения мысли…

Сжатость в литературной речи – искусственная, в народной – естественная форма представления отношений, пока еще не подвергнувшихся рассудочному анализу [275].

Определение обыкновенно выражает существенное или высшее качество предмета…

Эпитеты тесно связаны с идеальными воззрениями народа, являются важнейшей, если не единственной, формою последних…

Неподвижность и неизменность определений указывает на устойчивость и неизменность народных идеалов [349].

Тур и золотые рога – два сосуществующие факта: представление первого вызывает представление второго, без всякой мысли о их формальной зависимости. Эпитет златорогий (108 Ай же тур да златорогий. Г. 28) указывает на дальнейшую работу мысли: самостоятельность представления, выраженного приложением, должна утратиться; оно уже мыслится не само по себе, а как данное в другом представлении и без него значения не имеющее [351].

Иногда из именительного является совершенно своеобразная прилагательная форма:

Ты бери-тко земли да сыро-матерой. Г, 820 (Ср. Матьсыраземля).

Прилагательный эпитет (сыра), отделившись от своего определяемого (земля), обратился в составную часть прилагательного относительного, образовавшегося из существительного эпитета (сыро-матерой) [353].

…Слияние (типа купець – жена, стольне – киевской, окиянь – море. – А.Х.), соединяя в одно целое близкие представления, возбуждает более сильное, хотя и менее определенное значение [354].

Эпитеты создают особый, замкнутый в себе, мир, не легко поддающийся влияниям живой действительности [355].

Шаткость эпитетов и их непостоянство указывают на упадок народной поэзии, на ослабление в ней народного, безличного, начала, на большее участие индивидуального… [355].

Идеальные представления, выразившиеся главным образом в эпитетах, окончательно дорисовываются уменьшительными и увеличительными формами… [138].

…Суффикс, внося большую определенность в представление, низводит его на степень видового понятия по отношению к его первообразному…

Глагольные приставки в данных случаях внешне соответствуют суффиксам уменьшительных: они ослабляют действие, смягчают его губные формы:

Иногда и существительные, кроме суффиксов, принимают обычные в глаголах приставки… – победуш-ка… [140].

Особенности миросозерцания, ума и чувства народа в изобразительном языке его находят полное и своеобразное выражение. Самое тщательное изучение культурных форм народной жизни не дает нам ясного представления о характере народа, если мы не научимся понимать его живое слово: изучение народного слова должно быть первым шагом к изучению народного духа [227].

Богатство народного языка в лексическом и формальном отношении изумительно [39].

Общее впечатление, производимое былиной, скорее приведет к мысли о бедности и формальном однообразии народного языка. Тавтология отдельных слов и целых предложений занимает особенно видное место в числе факторов, вызывающих подобное впечатление. Язык Крылова поражает, напротив, богатством и разнообразием форм. Ближайшее рассмотрение факторов представляет дело в ином виде: в былине, не считая фонетических частиц (де, то, та, ту, да), являющихся по требованию стиха, различных слов больше, чем у Крылова (в обоих случаях мы считаем и коренные и производные слова). Разнообразие форм этимологических, а следовательно и синтаксических, – так как с каждою формою связано значение в акте мысли, – значительно превосходит разнообразие языка басни… [39].

Связь и последовательность предложений в народном языке так наглядна, сознается так непосредственно, что язык почти не нуждается в союзах, В былине всего три союза (чтобы, и, а), в басне четырнадцать… [40].

Итак, народный язык, представляя материал богатый в лексическом и грамматическом отношении, отличается от литературного конкретностью, проистекающей из непосредственности всего народного мировоззрения [41].

Все, чего с литературной точки зрения недостает сложному и простому предложению, восполняется обилием форм отдельного слова, в которых преимущественно и выражаются особенности народного слова [41].

Каждая эпическая песня [имеет?] столько же вариантов, сколько певцов, через уста которых она прошла; песня, пока живет, находится в состоянии непрерывного созидания; она и древня, и молода в одно и то же время: древня по первоначальному зерну, так как оно восходит ко времени воспетого события, и молода в своей настоящей форме [205].

Певец не может отступить от формы песни, господствующей в его народе [206].

Народный певец не может быстро отделяться от овладевшего им представления; поэтому он несколько раз повторяет одну мысль или несколько мыслей [208].

Многие постоянные эпитеты не прибавляют никакого признака существительному [219].

Постоянный эпитет делает предмет более наглядным, указывая оживляющий его признак. Он – не простое украшение. Употребление таких эпитетов не может быть представлено произволу и не следует думать, будто певец берет, какой ему вздумается, из эпической запасной кладовой готовых выражений [220].

Два эпитета, по-видимому, не очень часто встречаются в русском эпосе [227].

Вместо сложного прилагательного притяжательного нередко являются его составные части, прилагательные и существительные: кроваточка рыбий зуб; столы дорог рыбий зуб; подворотина рыбий зуб; сапожки зелен сафьян; семь теремов златы верхи; утушка золоты крылья; тур золоты рога. При этом: кровать слоновых костей. Кирша Дан. 9. [227].