Похоже, его не привлекала перспектива быть в вечном долгу у Фрейда, поэтому вместо ответа доктор только улыбнулся мне. Я был поражен, как и Холмс, услышав текст записки Шульца, сходством тона достаточно известного врача и рядового инспектора Скотланд-Ярда, когда им приходилось обращаться за помощью к еретикам и низвергателям устоев...

Она находится вон там... и в вашем полном распоряжении. Я должен отлучиться в хирургическое отделение. Если вы будете настолько любезны, оставьте мне записку в кабинете. Завтра я буду снова осматривать больную.

Он направился в операционную, оставив нас лицом к лицу с молодой женщиной, которая, сидя в плетеном кресле, немигающими глазами смотрела на простирающийся перед ней газон, даже не жмурясь от ярких лучей солнца. Она в самом деле была заметно истощена, кожа имела легкий голубоватый оттенок. Застывшее положение ее фигуры подчеркивало, что она находится в предельном напряжении.

Оставив нас с Холмсом в некотором отдалении наблюдать за ней, Фрейд неторопливо подошел к женщине и провел рукой перед ее лицом. Не последовало никакой реакции. Она не сопротивлялась, когда он мягко взял ее за кисть, чтобы проверить пульс, а когда он закончил, ее рука безвольно упала на колени. У нес было тонкое лицо, гораздо более тонкое, чем можно было судить по очертаниям проступающих лицевых костей. Мы не могли оценить, сколько она весит, потому что на ней был бесформенный , больничный халат. Холмс, явно заинтересованный, внимательно наблюдал за Фрейдом, пока тот обследовал ее.

Вы теперь понимаете, почему они вызвали меня, — тихо сказал Фрейд. — Они просто не знают, что еще с ней можно сделать. В сегодняшнем положении ее нельзя перевести ни в одно из отделений.

— Что вызвало у нее истерическое состояние? — спросил я.

— Пока об этом можно только догадываться. Бедность, отчаяние, одиночество. Дойдя до предела своих сил, она решила покончить счеты с жизнью, но поскольку ей помешали, она впала в то состояние, в котором мы ее сейчас и видим.':.

Открыв свой черный саквояж и порывшись в нем, Фрейд извлек шприц и флакончик.

— Что вы собираетесь делать? — Холмс присел рядом с ним на корточки, не отрывая глаз от несчастного создания.

— То, что могу, — ответил Фрейд, закатывая рукав ее белого халата и стерилизуя локтевой сгиб ваткой, смоченной в спирту.— Посмотрим, удастся ли мне загипнотизировать ее;. Для этой цели я должен ввести ей препарат, вызывающий расслабление, который поможет мне овладеть ее вниманием.

Кивнув, Холмс поднялся, наблюдая, как Фрейд извлекает иглу.

Как ж уже неоднократно наблюдал, он начал раскачивать перед глазами молодой женщины часы на цепочке, что-то внушая ей спокойным, но уверенным голосом. Я бросил быстрый взгляд на Холмса, пытаясь уловить, какие ассоциации вызовет у него эта процедура, но он был всецело поглощен реакцией женщины на поблескивание часовой цепочки :и голос Фрейда.

Движением руки доктор дал нам понять, что мы должны отступить в сторону, чтобы взгляд больной не падал на нас. Он продолжал тихо внушать ей, что она должна расслабиться! и слушать только его, что она среди друзей, и так далее.

Сначала мое внимание было привлечено игрой в крокет и связанными с ней криками и шумом, которые раздавались где-то слева от меня, но когда Фрейд принялся за дело, звуки растаяли в отдалении. Убедительный речитатив доктора «оказывал на нас такое влияние, что на мгновение мне покаталось, будто мы сидим в полумраке его кабинета на Бергассе, 19.

Непроизвольно пациентка стала моргать и щуриться, затем ее глаза стали следить за движением блестящего циферблата часов. Заметив изменение ее состояния, Фрейд дал ей расслабиться и тем же самым мягким голосом приказал ей погрузиться в сон.

Помедлив и моргнув еще несколько раз, девушка подчинилась приказу и закрыла глаза.

— Слышите вы меня или нет? —спросил Фрейд. — Кивните, если слышите.

Она (безвольно кивнула головой, и плечи ее обмякли.

 —- Теперь вы сможете говорить, — сказал 'Фрейд, — и ответите на несколько очень простых вопросов. Вы готовы Кивните, пожалуйста, еще раз.

Она послушалась.

— Как вас зовут?

Наступила долгая пауза. Ее рот слегка приоткрылся, hi из губ не вырвалось ни звука.

— Прошу вас, говорите отчетливее. Я снова спрошу вас, а вы ответите мне ясно и четко. Как вас зовут?

— Меня зовут Нэнси.

Она говорила по-английски!

Фрейд удивленно сдвинул брови и, невольно бросив нг меня короткий взгляд, снова обратил свое внимание на девушку. Слегка откашлявшись, он обратился к ней по-английски.

— Итак, Нэнси. Каково ваше полное имя?

— У меня два имени.

— Ясно. И каковы же они?

— Слейтер. Нэнси Слейтер. Нэнси Осборн Слейтер. Фон Лейнсдорф, — сдавленным голосом добавила она. И произнеся эти слова, ее губы продолжали шевелиться.

— Очень хорошо, Нэнси. Расслабьтесь. Расслабьтесь. С вами все в порядке. Теперь скажите, откуда вы явились?

— Из провидения.

Не скрывая изумления, Фрейд взглянул на часы, и, должен признаться, меня посетила мысль, что мы стали жертвами невероятного розыгрыша — или же ее фантазия в самом деле заставила ее углубиться в дебри метафизики?

Дилемму решил Холмс. Стоя за спиной девушки, он заговорил так тихо, что мы еле слышали его слова.

— Может быть, она имеет в виду Провиденс, столицу Род-Айленда. Это, сколько мне помнится, самый маленький штат Америки.

Не успел Холмс закончить фразу, Фрейд энергично кивнул и снова, опустившись на колени рядом с девушкой повторил свой вопрос.

— Да. Провиденс. Род-Айленд.

— Что вы здесь делаете?

— Я проводила медовый месяц в мансарде.

Ее губы опять конвульсивно дернулись. Спазмы горла настолько искажали ее ответы, что трудно было разобрать слова. Пораженный ее состоянием и невнятной речью, я тем не менее проникся сочувствием к этому бедному изможденному созданию.

— Хорошо, отлично. Расслабьтесь. Расслабьтесь.

Поднявшись, Фрейд повернулся лицом к нам.

— Все это совершенно бессмысленно.

— Задайте ей еще несколько вопросов, — тихо посоветовал Холмс. Его глаза были как у кобры прикрыты тяжелыми веками, но я-то видел, что он как всегда собран и напряжен. Он стремительно перерабатывал имеющиеся у него факты. — Задайте ей еще несколько вопросов, — повторил Холмс. — Спросите, где она вышла замуж?

Фрейд повторил вопрос.

— В таверне. — Невнятица произношения затрудняла понимание слов.

— В таверне?

Она кивнула. Фрейд из-за плеча глянул на нас и еще раз пожал плечами. Холмс дал ему знак продолжать.

— Вы говорите, что ваша фамилия фон Лейнсдорф. Кто такой фон Лейнсдорф? Ваш муж?

— Да.

— Барон Карл фон Лейнсдорф? — Фрейд не мог скрыть ноток сомнения в голосе.

— Да.

— Барон скончался... — начал он, и тут женщина, называвшая себя Нэнси, яростным рывком внезапно поднялась на ноги, глаза ее оставались закрыты, но она силилась открыть их,

—Нет!

—Садитесь, Нэнси. Садитесь. Вот так, хорошо. Очень хорошо. А теперь снова расслабьтесь. Расслабьтесь.

Фрейд, встав, повернулся к нам.

 — Весьма странно. Как правило, при гипнозе галлюцинации исчезают, но не в данном случае, сообщил он, сопровождая свои слова многозначительным взглядом.

 — Галлюцинации? — поднял веки Холмс. Что заставляет вас считать, будто она во власти галлюцинации?

 — Ее слова не имеют смысла.

 — Это не одно и то же. Кто такой барон фон Лейнсдорф?

 — Представитель одного из древнейших родов империи. Кажется, кузен императора. Он скончался несколько недель назад.

 — Он был женат?

 — Понятия не имею. Должен признаться, я просто в растерянности. Мне удалось заставить ее заговорить, но ее слова не дают никакого представления, что же с ней делать дальше.

Кулаком он ударил по ладони другой руки и растерянно отвернулся, а мы продолжали смотреть на странную больную, губы которой снова зашевелились, словно она хотела что-то сказать?