Если инспектор и питал какие-то надежды на то, что он доберется до отеля «Ривьера» раньше лорда Бернара и таким образом убережет хотя бы часть беседы от постороннего вмешательства, то они быстро улетучились. Едва ли не первым человеком, которого он увидел, сойдя на перрон, стал лорд Бернард, приветствуемый подобострастным шофером. Очевидно, лорд Генри ожидал прибытия брата. Прежде чем старенькое такси Маллета успело отъехать от вокзала, мимо него проехал низкий открытый автомобиль хищного, приспособленного к высоким скоростям дизайна с лордом Бернардом за рулем и шофером, сидящим с ним рядом. «Вот уж вовсе не такую машину я ожидал увидеть у лорда Генри, подумал инспектор. — Я-то считал, он относится к разряду степенных дураков».

Задние фары автомобиля лорда Генри мигнули в потоке идущих впереди машин и пропали из виду, а инспектор, откинувшись на спинку сиденья, смирился с относительно медленным движением такси. Высокие розовато-лиловые фонари брайтонской набережной неспешно проплывали мимо пыхтящего автомобиля-астматика. Наконец яростный скрежет тормозов известил его о том, что они подъехали к отелю. Лорд Бернард, как Маллет подсчитал, пока расплачивался, опередил его минут на пять. За пять минут можно причинить много вреда. Мысленно инспектор ругал Реншоу за то, что тот, сам того не ведая, стал причиной его задержки. Если бы не он, лорд Генри уже дал бы ему показания, и он, Маллет, вернулся бы в Лондон еще до того, как лорд Бернард отправился в путь. Маллет был настолько поглощен этими размышлениями, что просчитался, когда давал сдачу, и лишь по удивленному возгласу водителя «Благодарю вас, сэр!» сообразил, что одарил его более чем щедрыми чаевыми.

Эта ошибка усугубила обиду инспектора на окружающий мир. Казалось, все у него валится из рук. Ему не было жаль переданного водителю шиллинга, но тот факт, что он, в высшей степени внимательный человек, совершил такой глупый промах, сильно его раздосадовал. Лишь напомнив себе, что, возможно, каких-то несколько минут отделяют его от самого важного открытия с тех пор, как он начал это свое расследование, он смог вновь обрести чувство меры.

— Лорд Генри Гейвстон в отеле? — спросил Маллет лощеного и надменного портье.

— Да, — ответил служитель, оглядывая с головы до ног дюжую фигуру инспектора. Судя по всему, осмотр не доставил ему удовольствия, поскольку на его гладкой физиономии проступило выражение дискомфорта. — Но я не знаю, сможет ли он вас принять. Вы, случайно, не журналист?

— Нет. Скотленд-Ярд, — без околичностей сказал Маллет.

У клерка тут же сделался страдальческий вид недотроги, в присутствии которой изрекли непристойность. Он оглядел залитый светом нарядный вестибюль, монументальную спину швейцара на улице, как будто говоря: «Боже, только не здесь! Только не в „Ривьере“!» Однако взял себя в руки, как подобает мужчине, и, демонстрируя завидную выдержку, тихо проговорил:

— В таком случае я пошлю за ним.

Парнишка в униформе, издав типичный для представителей его класса пронзительный вопль, был надлежащим образом отправлен на обход курительной комнаты, зимнего сада, гостиной и бара «Олд Тюдор». Вернувшись через несколько минут, он с явным удовольствием объявил:

— Ни слуху ни духу, сэр!

В этот момент Маллет, повернувшись, обнаружил, что смотрит прямо в маленький закуток, отгороженный стойкой коктейль-бара. Перед стойкой стоял маленький столик, а за столиком, менее чем в десяти ярдах от него, сидели лорд Генри и его брат.

Инспектор показал пальцем на бар.

— А там вы не искали? — спросил он посыльного.

— О нет, сэр! — немедленно последовал ответ. — Эти джентльмены не любят, когда их беспокоят.

— Смышленый парень, — похвалил его Маллет. Инцидент так его позабавил, что не вызывал раздражения. — Что ж, возможно, когда-нибудь у тебя будет собственный отель.

Оставив посыльного раскрасневшимся от удовольствия, ибо в сказанных словах он смутно заподозрил комплимент, инспектор устремился к парочке.

В братьях с первого же взгляда было заметно сильное фамильное сходство. Один и тот же красиво очерченный нос, одни и те же выгнутые дугой брови над светло-серыми глазами, один и тот же изящно закругленный подбородок… А вот глаза оказались разными: у лорда Бернарда — ясные и живые, а у лорда Генри тусклые и водянистые. Его приподнятые брови создавали впечатление брюзгливого удивления по поводу того, что мир готов ему преподнести, в противоположность живому выражению веселого любопытства у его брата. Будучи старше Бернарда всего лишь на несколько лет, Генри уже начал лысеть, а его лицо обрюзгло еще до наступления среднего возраста. С другой стороны, лорд Бернард, с густыми каштановыми волосами и чистым лицом, мог бы служить моделью для рекламы какого-нибудь патентованного медицинского препарата.

Когда Маллет приблизился, лорд Генри поставил на стол пустой бокал с меланхолическим видом человека, который сознает, что содержимое принесло ему мало пользы. Лорд Бернард держал бокал в руке и с приглушенными и увещевающими интонациями, казалось, скорее обращался к нему, чем к брату. Оба подняли глаза при приближении инспектора.

— Лорд Генри Гейвстон? — спросил Маллет.

Лорд Генри характерным для него образом обратился к брату за помощью. Тот окинул Маллета быстрым оценивающим взглядом.

— Вы детектив, как я полагаю? — поинтересовался он.

Маллет кивнул.

Лорд Бернард быстро встал, деликатно положил руку на плечо старшего брата и сказал:

— Пожалуй, друг мой, еще одно виски с содовой тебе сейчас не повредит.

Лорд Генри ничего не ответил, а лишь безмолвно выпустил из руки бокал, который до сих пор сжимал, и брат отнес его к стойке.

Маллет был приятно удивлен тем, что остался наедине со своим подопечным — хотя бы на несколько мгновений. По опыту он знал, как важна первая реакция подозреваемого, которому предъявлена изобличающая его улика, а потому решил не терять времени даром. Без всяких предисловий инспектор вытащил из кармана письмо в банк, развернул его и передал через стол лорду Генри.

— Я хотел бы задать вам несколько вопросов по поводу вот этого, — сказал он.

Лорд Генри, у которого заметно дрожали руки, какой-то момент пристально смотрел на документ. Потом порылся в карманах, достал и с трудом приладил на нос старомодное пенсне, с помощью которого медленно прочитал письмо, шевеля при этом губами. Наконец в явно неподдельном замешательстве произнес:

— Но я не понимаю. О чем все это?

— Как раз об этом я и пришел вас спросить, — ответил Маллет с некоторым раздражением. Боковым зрением он увидел приближающегося лорда Бернарда с наполненным бокалом в руке. — Это ваша подпись или нет?

— О, безусловно моя, — меланхолически подтвердил лорд Генри. — В этом нет никакого сомнения. И конторский бланк. Но кто такой мистер Колин Джеймс? Никогда в жизни не слышал об этом человеке.

— Колин Джеймс, — внушительно проговорил Маллет, — подозревается в убийстве Лайонела Баллантайна.

— Вот твоя выпивка, Гарри. — Лорд Бернард поставил виски с содовой на стол и опустился в кресло. — Убийстве Баллантайна? Скверная история. Ты ведь ничего об этом не знаешь, правда, старина? — Он повернулся к Маллету. — Между прочим, я так и подумал, что вы пришли к брату Гарри по поводу этой истории с «Лондон энд империал эстейтс», — признался он.

— Я расследую смерть Лайонела Баллантайна, — бесстрастно уточнил инспектор, — и приехал сюда для того, чтобы спросить лорда Генри, как получилось, что он подписал рекомендательное письмо для мистера Колина Джеймса.

— Джеймс? — не сразу понял лорд Бернард. — Ах да, конечно! Это человек, в доме которого убили Баллантайна! Гарри, ты наверняка видел это имя в газетах…

Лорд Генри покачал головой.

— У меня не хватает духу читать нынешние газеты, — уныло проговорил он.

Лорд Бернард взял письмо и быстро пробежал его глазами.

— Но посмотри, — сказал он, — наверняка ты что-то об этом помнишь?

— Говорю тебе, ничего, — повторил лорд Генри. — Ничего. Я много всего подписывал… — Его голос пресекся от отчаяния.